Надя поняла, что перебраться на соседский балкон, не расчистив себе предварительно дорогу, никак не получится. Утерев внезапно выступившую испарину, Надя принялась за работу. Под приглушенный, едва различимый, но тем не менее назойливый собачий лай Надя начала перетаскивать в комнату то, что годами ждало своего часа в балконной прохладе. Поначалу она пыталась привнести в это какую-то упорядоченность: отделить нужные вещи от ненужных. Мелочи сильно отвлекали: «О! Это же сервиз, который мне достался от бабули»; или «Это же моя детская куколка, не видела ее сто лет»; или «А это же старая электрическая бритва мужа, которая смешно жужжит… Как же он поцарапался ей однажды!» Да, они думали, что у него останутся шрамы: две параллельные прямые на подбородке; шрамы действительно остались, но такие маленькие и бледные, со временем почти стершиеся, что их можно было увидеть, только если знать, куда смотреть; а теперь смотреть некуда, муж пропал вместе со шрамами. Вспоминая это, Надя отметила, как быстро она привыкла думать обо всех в прошедшем времени, особенно о муже. Она по-прежнему ничего не чувствовала. Для себя она находила только одно объяснение: их отношения испарились задолго до того, как испарился ее муж. Она привыкла и смирилась с этим.
Довольно скоро Надя заметила, что дело движется слишком медленно. Более того, пространство на балконе не то чтобы расчистилось, зато комната захламлялась с удивительной быстротой. Секунду в Наде боролись две крайности: сохранить вещи (мало ли, пригодятся!) и желание выбросить все к чертовой матери. А потом пришло осознание, что сейчас весь мир – вот такой балкон с забытыми вещами, в котором уже никто никогда не проведет уборку, поэтому ей нет никакой нужды пытаться как-то прибраться и что-то сохранить. Тогда Надя решительно протиснулась к окну на балконе, раскрыла его настежь и принялась выбрасывать на улицу все, что попадалось под руку. Оказалось, это весело! Бессердечная гравитация с энтузиазмом помогала Наде в уборке. Надя избавлялась от ненужных вещей страстно, почти неистово: так, с громом и искрами, расстаются после любовной ссоры. Потом, размышляя об этом эпизоде и осмысливая свои чувства, Надя поняла, что так она символически прощалась с прошлым. Если можно прошлое выбросить в окно, то она именно так и сделала. В этом освободительном акте было что-то правильное: давно следовало это сделать.
Асфальт под ее окном завалило толстым слоем рухляди, как будто все эти бессмысленные вещички действительно упали с Луны. Кажется, в одной из историй Стивена Кинга был такой момент: в какой-то миг с неба начали падать всякие странные вещи. Но жизнь – не роман Стивена Кинга, даже если вдруг все люди на свете исчезли. И как бы ни было сладко избавляться от прошлого, все равно приходится концентрироваться на настоящем. А в настоящем Надю ждала спасательная операция. Собака сама себя не спасет, на что она недвусмысленно намекала раздражающим скулежом из соседской квартиры. Надя поблагодарила предыдущего владельца за добротное и очень удобное остекление (Надя с мужем ни разу не ремонтировали балкон): «глухих» окон не было, все створки легко можно было открыть. По идее, это должно было помочь при мытье окон, только Надя не помнила, когда они с мужем занимались этим в последний раз. Но и для ее нетривиальной цели это оказалось очень кстати. Их балкон от соседского отделялся кирпичной перегородкой. Согласно весьма непроработанному плану, Надя должна была открыть окно на своем балконе, вылезти из него и каким-то чудом оказаться у соседей. Но чуда не произошло. Надя высунулась в окно, ощущая лицом приятную прохладу, и поняла, что у соседей балкон тоже застеклен, о чем она не подумала. Она неуклюже высунула руку и надавила на соседское стекло. Стекло не поддалось. Надя надавила сильнее. Ничего. Что делать? Видимо, придется разбить стекло. А что тут еще придумаешь?
Ящик с инструментами больше не нужно было искать: балкон радовал глаз своей лаконичной пустотой. Надя подняла увесистый молоток. Недолго думая высунулась из окна и неуклюже махнула им. Рука дрогнула, и вместо громкого дребезга раздался издевательский ЦОК.
Оказалось, чтобы разбить соседское стекло, необходимо преодолеть психологический барьер. Воображение Нади начало работать против нее. Что если стекло разобьется неудачно и поранит ее? Она ведь тогда истечет кровью, и никто ей не поможет. Скорая не приедет. Можно доковылять до больницы, а толку-то? Надо беречь себя, подумала Надя. И эта мысль поразила до глубины души: как теперь жить-то? Теперь рассчитывать не на кого. А если зуб заболит?..
В соседней квартире тоскливо завыла собака, и Надя вдруг решилась. Просто ударила, чтобы больше не медлить. Стекло покрылось паутиной трещин. Еще удар, и мир взорвался оглушительным звоном, будто раскололись небеса. Собака, испугавшись, громко залаяла. Еще несколько собак из других квартир забрехали в поддержку. Стекло серебряным дождиком посыпалось из деревянной рамы. Вниз, на улицу, упало совсем немного, все осыпалось внутрь. Пол соседского балкона теперь усыпан осколками. А это значит, что если она попытается перелезть, то изрежет себе ноги. Надя обругала себя. Но что сделано, то сделано, надо как-то выкручиваться. Она перехватила молоток и рукояткой пододвинула к себе крупный осколок, оставшийся в раме, затем, изогнувшись, подцепила его большим и указательным пальцами левой руки, потянула вверх и бросила на улицу.
Вернулась в прихожую, где у нее в относительном порядке хранилась обувь. Ботинки, туфли и сапоги стояли дружным строем у стены и напоминали обувь стыдливо вжавшихся в стену невидимок. Она выбрала ботинки с самой толстой подошвой, с неудовольствием оценила их тяжесть, надела и потопала на балкон, по пути захватив прорезиненный коврик для ног и стул с кухни.
Коврик она без труда перебросила к соседям и с некоторым удовлетворением услышала, как осколки стекла звякнули под его тяжестью. Потом поставила стул у открытого окна и решительно забралась на него. Стул скрипнул. Надя наклонилась и посмотрела в окно. Лучше бы она этого не делала. С высоты шестого этажа только что выброшенные вещи казались крошечными: кукольные вещички, не по размеру даже детям. Надя ощутила слабость в ногах. Она представила себя там, внизу, мертвой, такой же выброшенной вещью, как остальные. Ей рисовалась картина благообразной смерти: изящная поза, волосы хорошо лежат, о трагедии говорит только кокетливая струйка крови из носа. Только ничего красивого в смерти нет. Разбитое тело будет выглядеть как сломанная кукла, брошенная наигравшимся ребенком и застывшая в самой нелепой позе.
Надя сделала шаг. Массивный ботинок опустился на раму. Маленький шаг для Надежды, огромный прыжок для… никого? Надя ухватилась обеими руками за верхнюю часть рамы и, сгорбившись, медленно-медленно повернулась. Теперь ее спина и то, что ниже, застыли над семиэтажной бездной. Все, что оставалось сделать, – шагнуть вправо и спуститься к соседям. Невидимая собака и сочувствующие ей продолжали надрываться и мешали концентрации. Надя с испугом и раздражением подумала: не прервать ли эту дурацкую спасательную операцию, пока не поздно? Но было поздно: она уже шатнулась вправо, нога нетвердо опустилась на соседское окно. Надя судорожно вцепилась в раму обеими руками и перебросила вторую ногу. Что-то подобное она видела в фильме «Матрица». Там Нео спасался от злых агентов похожим способом, только мобильный по пути выронил. Она же в страхе могла выронить только сегодняшний завтрак.
Надя сама не поняла, как это у нее получилось. Она неуклюже села на раму и поставила ноги на коврик, прикрывавший осколки. Она смогла! За стеклянной дверью балкона бесновалась соседская собака. Надя смотрела на нее и чувствовала, что не может вдохнуть, так она перепугалась за эти несколько секунд. Сердце колотилось в груди, вот-вот выскочит. Надя попыталась сказать что-то утешительное собаке через стекло, но с трудом выдавила из себя что-то вроде жалобного писка. Собака за дверью дрожала от возбуждения и переминалась на задних лапах, передними царапая балконную дверь. Это походило на экзотический танец, который уместнее смотрелся бы под южным небом на берегу ласкового моря. Надя хорошо знала соседскую собаку: дружелюбного белого лабрадора по кличке Ричи, которого заботливые хозяева чересчур раскормили. С того момента, как владельцы собаки исчезли, прошло не так уж много времени, но Наде показалось, что пес уже несколько уменьшился в талии. Еще она с досадой заметила темные пятна на боках и животе зверя: видимо, он нагадил и извалялся в собственных какашках.
