Пока я провожала Сашку, я потеряла на несколько минут Эдика из виду, а когда вернулась в шумный зал, его нигде не было. Я ещё раз внимательно огляделась. Вокруг меня мелькали лица танцующих, многие из которых были уже не первой свежести. Но несмотря на это, веселье продолжалось.

В зале было душно, я машинально приложила руки к лицу и почувствовала, что мои щёки прямо-таки горят огнём. Я решила пойти в туалет, умыться и заодно подправить макияж. Я нашла его быстро и хотела было войти, но приостановилась перед неплотно прикрытой дверью. Из-за двери доносились какие-то странные звуки, похожие на сдавленные женские крики. Но мне так в тот момент хотелось поскорее опустить руку под приятную холодную струю, что я не обратила на них должного внимания и, не подозревая ничего плохого, отворила дверь…

В следующую минуту я, зажимая рот рукой, чтоб не закричать, пулей выскочила оттуда. В общественном туалете я застала самую ужасную картину, которую никогда не могла даже представить. Прямо на грязном полу лежала Юлька. Её волосы растрепались, короткое красное платье задралось так, что открылись её откровенные стринги чёрного цвета. Она лежала, широко раскинув ноги, а прямо над ней склонился… (О Боже, это просто ужасно!) … Эдик. Он был в расстёгнутой рубашке и приспущенных штанах. Когда я вошла, он обернулся и в его глазах застыло выражение лёгкого удивления, а на губах заиграла глупая улыбочка. Юлька же и вовсе не обратила на меня никакого внимания.

- Привет! - помахал мне рукой Эдик и попытался встать, но я, глотая слёзы разочарования и нестерпимого чувства оттого, что меня предали, выбежала вон.

Забыв со всеми попрощаться, я выбежала на улицу. Над головой раскинулось красивое ночное небо, усыпанное звёздами, но мне сейчас было не до этого. Трясущимися руками я достала из сумочки мобильный и быстро стала тыкать пальцами в кнопки, набирая нужный номер.

- Алло, - раздался далеко не сразу усталый голосок Саши в трубке.

- Ты где? - заорала я.

- Почти добралась до дома. А что?

- Ты не собираешься спать? Я сейчас приду к тебе.

Не дав ей успеть отказаться, я быстро отключилась и понеслась к подруге. я подумала, что она сейчас начнёт снова звонить, чтоб выяснить обстоятельства и поэтому поставила на звонок вибрацию, так как не собиралась обсуждать это по телефону. Но на удивление, пока я добиралась к её дому, она ни разу не позвонила. Наверно, слишком устала для этого.

Уже находясь около её подъезда, я машинально посмотрела на время. Для выпускницы было ещё слишком рано для возвращения домой: всего лишь час ночи.

Саша открыла дверь с недовольным видом.

- Что случилось? - задала она мне справедливый вопрос. Она ещё не успела переодеться, её причёска растрепалась, а на лице застыл наполовину смытый макияж, - Впрочем, что бы ни случилось, это может подождать до завтра, - строгим тоном заявила она, - Я устала и хочу спать. У меня дома сестра. Мама с папой уже легли спать. Так что, Доминика, не обижайся на меня и приходи завтра. Я как раз буду свободна.

Конечно, на такие слова следовало обидеться, уйти, хлопнув дверью и потом, по крайней мере, две недели не разговаривать. Но я сейчас была просто не способна на это. Я только что потеряла своего первого парня и не хотела терять ещё и подругу, пусть даже на две недели.

- Нет, не подождёт! - решительно заявила я и ловко ввинтилась в прихожую, но увидев изменившееся при этом лицо подруги, быстро добавила уже намного мягче, - Ничего, мы посидим на кухне. Очень тихо. Это не займёт много времени.

- Ладно, - обречённо протянула Саша и махнула рукой в сторону кухни, - проходи.

Я быстренько скинула босоножки и пошла за подругой.

- Можно чаю? - попросила я, удобно усаживаясь на табуретке.

Вздохнув, но ничего не сказав, подруга достала из шкафчика две чашки. Закончив все необходимые процедуры, она села напротив меня и безмолвно посмотрела на меня, словно говоря: “Всё, я готова. Можешь начинать рассказ, из-за которого я всё ещё не в мягкой постели. Надеюсь, это действительно важно”.

Я отпила глоток из чашки и вздохнув, начала свой рассказ. Он получился не слишком долгим, так как происходящее в кафе заняло всего лишь несколько минут - это была меньшая часть рассказа. Большую часть заняли мои комментарии к случившемуся, ругание Эдика и возгласы: “Ну как он мог со мной так поступить?!”

Саша лишь качала головой, а по окончанию рассказа принялась его оправдывать. (Она всегда всех оправдывала: и хороших и плохих.)

- Может, он не нарочно. Ты сама говорила, что он был пьян. Да, скорее всего и не было ничего между ними.

- Очень сомневаюсь! - громко возвестила я так, что Саша тут же зашикала на меня.

- Тихо! Спят же все.

В общем, кончился мой самый счастливый день очень плачевно, в прямом смысле этого слова. Остаток ночи я просидела у Саши на кухне безудержно рыдая, ругая на чём свет стоит Эдика и тот момент, когда я из-за своей жадности - не упускать то, что само в руки плывёт - согласилась стать его другом. Саша только утешала меня, да поила чаем.

Начало светать.

- Сколько время? - спросила я.

- Скоро пять. Тебе не пора домой? - Я не обиделась на последний вопрос. Я понимала, что доставила человеку много неудобств и странно, что этот вопрос не прозвучал намного раньше.

Решив, что хватит стеснять человека, я сказала:

- Да, ты права. Пожалуй, я пойду.

Придя домой, я уткнулась носом в подушку и зарыдала с новой силой. Но потом вдруг сама на себя разозлилась. “А ну хватит слёзы лить. Сама виновата во всём. Предала Брайана. Думала этот Эдик будет до конца жизни верность тебе хранить? Как бы не так!” - ругала я себя.

Не успела я прийти в себя, как слёзы снова полились из красных опухших глаз. Но теперь я оплакивала не Эдика, а Брайана. У меня не было его вещей, его фотографии, ничего, что напоминало бы мне о нём. Кроме надежды. И я надеялась, ведь другого выхода всё равно не было. Сейчас я твёрдо решила для себя, что буду ждать Брайана три года, а если он не появится - займусь поисками своей второй половинки. Приняв это соломоново решение, я сразу же успокоилась, встала, умылась и даже улыбнулась.

“Он приедет, я чувствую, нет, я знаю это”.

Лето протекало у меня своим обычным чередом. Правда, было немного более загружено, чем в остальные годы. Остаток июня я готовилась к экзаменам в колледж, а также вновь начала писать свой брошенный роман про Брайана. Иногда ходила в гости к Сашке или она ко мне. Подруга сейчас тоже была занята. Она мечтала поступить в Медицинскую Академию на бюджет, а для этого требовалась тщательная подготовка. Наверное, следует пару слов сказать также про Эдика. Что же случилось после того злосчастного вечера? Ничего особенного. Два дня полного затишья, а потом он стал звонить целыми днями, но я не подходила к телефону всё ещё обиженная на него. В конце концов он не выдержал и пришёл ко мне домой. Я к тому времени уже немного поостыла и спокойно впустила его в квартиру. Там мы сели на диван и спокойно поговорили. Сначала он пытался передо мной оправдаться и вымолить моё прощение, чтоб всё было по-старому. Но я прервала его тираду и сказала:

- Я не держу на тебя зла. Знаешь, я даже благодарна тебе за это. наш с тобой роман был ошибкой и с самого начала был обречён на провал. Благодаря тебе я поняла, что люблю только Брайана и готова ждать его, сколько потребуется. А тебе я могу предложить только дружбу.

Подумав, Эдик согласился на дружбу, но сказал, что скоро я пойму, что Брайан не приедет и вернусь к нему, но он уже будет к тому времени занят.

- Пусть так, - сказала я и на этом наш разговор закончился.

В это лето мы с ним больше так и не виделись. Он собирался поступать в юридический университет, но сложились ли его планы, мне осталось неизвестно.

В начале июля я сдавала экзамены - математику и украинский язык. Результаты ошарашили саму себя - я поступила на бюджет. Мама в душе была рада, но виду не подавала, а все остальные искренне меня поздравляли. Я тоже была очень рада. На некоторое время я даже перестала думать о Брайане и у меня появилось огромное желание учиться и даже сделать карьеру. Но свой роман я на этот раз не забросила и несмотря ни на что продолжила писать. Он был для меня как бы отдельным миром - миром мечтаний, снов и тайных желаний, миром, о котором знала только я и была там полноправной хозяйкой, а также миром, путь в который был известен только мне. И остальным вход туда был строго воспрещён.