— Это я смогу и в глаз вонзить, если что, а ластами то что, погладить?

Возразить было нечем, тем более это я ей ласты подложила, взяв поудобней, сие орудие, мы с девчонками прижались друг, к другу спинами и оглядывались по сторонам.

Я с ластами, Верка с моими босоножками, а Любашка с лопаткой.

— Может зверь уже ушел, как думаете? Вроде тихо, — шепотом спросила я.

— Будем, надеяться, а сейчас, давайте соберем все, и уходим по-тихому, — предложила Любаша.

— Согласна, — дрожащим голосом проскулила Верка.

Мы стали подкрадываться к своим вещам. Просто, скидав все в сумку, вместе с травой и шишками, мы, схватив свою ношу, стали продвигаться к дороге.

— А мы точно к дороге идем? — спросила Верка.

— Ты права, как-то долго идем, — оглядываясь, сказала я.

— Смотрите, там что-то блестит, — указывая пальцем, вдаль говорила Любашка.

— Озеро, наверное, — сказала Верка, а подойдя ближе убедились, что это точно было озеро.

— Девочки и что теперь? — чуть не плакала уже Верка.

— Давайте отдохнем, — предложила я, опуская свою пятую точку на поваленное дерево.

— Что-то я проголодалась, — сказала Любашка.

Она всегда, когда нервничает — ест.

— Предлагаешь кофе, сырым яйцом зажевать? — спросила Верка, и мы рассмеялись.

Это был нервный смех. Больше походящий на истерический, даже слезу пробило.

— А у меня идея, — сказала я, забирая лопатку у Любаши, — Смотрите, а вот и сковородка, — помахала я лопаткой.

— Правда у меня нет спичек или зажигалки, предлагаю просто батон погрызть с колбасой, а запить водой с озера, — быстро сдулась я.

— У меня есть, — сказала Верка и полезла в рюкзак, — вот, протянула она зажигалку.

Мы переглянулись и вновь засмеялись, но теперь уже действительно от радости.

— Зверь учует запах дыма и не подойдет, я об этом читала, — сказала Любашка, и мы принялись дружно собирать хворост.

Вот только костер у нас не сразу, но получилось разжечь, не думала я, что это так трудно.

Пилкой для ногтей я отрезала кусок масла и положила на лопатку, подержав над огнем и дождавшись когда масло растает, я таким же образом «отрезала» несколько кружков колбасы, а сверху разбила три яйца. Сделав яичницу, мы принялись, ее есть руками, заедая батоном, отлично получилось, правда, соли не хватало. К озеру подходить не решились, боясь, что зверь со спины может напасть, а потому просто воспользовались влажными салфетками.

— Эх, кофе бы еще, и жизнь удалась, — сказала я, поглаживая животик.

— Ты в своем рюкзаке видать не смотрела, да? — спросила Любашка.

— А, что там смотреть? — удивилась я, а Верка захихикала.

Вот паразитки, я тут совестью мучаюсь, а они тоже мне что-то подложили и с этими мыслями я полезла в свой рюкзак.

— И что это? Консервная банка, — вертя в руках банку на которой было написано: «Войсковой СПЕЦРЕЗЕРВ Говядина тушеная».

— Так в ней можно и воду вскипятить, наверное, — предположила Любашка.

— А открывать ее тоже пилкой для ногтей? — спросила я, и тут мы услышали треск и рычание.

Оглянувшись, я увидела, как к нам медленно приближался медведь, огромный такой бурый медведь.

— Ма-ма, — сказала Любашка.

— Бог ты мой, — сказала Верка, а я как кину эту банку в медведя и четко ему в голову.

Но это не помогло, он не отключился, а наоборот, как зарычит.

— Ты нафика в него банку кинула? — дрожащим голосом пискнула Верка.

— Поесть блин дала, — сдавленным голосом ответила я, — И что теперь? — шепотом спросила у девчонок.

— Бежать поздно, — отозвалась Любашка, схватив лопатку.

Верка тоже склонилась к босоножкам, но тут мы услышали новый рык и оглянулись, на нас с другой стороны шел самый настоящий тигр, но, так же как и медведь, не подходя близко, он остановился.

— Это что…тут, что…это же т — тигр…, - заскулила Верка.

— Видим, — тихо прошептала Любашка.

— Тут еще и тигры водятся? — дрожа от страха, спрашивала я, скорее у себя самой.

— Один точно есть, если это не всеобщий глюк, — отозвалась Любашка, так же дрожа.

И снова раздался рык и в поле нашего зрения появился волк, но вот размером он был с самого огромного быка, это точно не у страха глаза велики, ну может если немного.

— Ой, беда, беда, — заскулила Верка.

— Я так не сдамся, — шептала я, перехватывая ласту, вторую я так и не нашла.

— Девочки, если что, знайте, вы мои самые родные, — сказала Любашка.

— В-верю, — проскулила Верка.

— Н-н-надеюсь, — заикаясь, ответила я.

— Люблю, — вас мои родные, — прошептала Любашка.

Тут зарычал медведь, следом его подхватили волк и тигр, оглушительный рев пронесся по округе, даже птицы петь перестали, и комары кажись, пропали.

— Я сейчас умру, — скулила шепотом Верка.

Я была с ней полностью согласна, но сказать ни чего не смогла, у меня ком в горле застрял, от того, что сейчас мы так глупо умрем. Любашка тоже молчала.

И тут Верка падает, я испугалась за нее и, подскочила к ней. Подхватить в полете не успела, и она шмякнулась в зелень лесной растительности. Присев я нащупала пульс на ее шее.

— Обморок, — сказала я Любашке шепотом, и боковым зрением увидела приближение медведя. Оглянувшись, поняла, что остальные пока стоят на своих местах. Схватив ласту, я загородила Верку собой, медведь зарычал и в два прыжка оказался в метре от меня и принюхивался.

Я чуть в штаны не наложила, но тут меня накрыло видать от страха и я несколько раз ударила медведя ластом по его огромнейшей морде.

— Пошел вон, сволочь блохастая, — сопровождала я каждый удар своим «сопрано».

Медведь зарычал, и в ответ зарычал волк. Медведь стал отступать, принюхиваясь. Любашка передвигалась ко мне, держа в поле зрения остальных.

— Т-т-ты как? — спросила она заикаясь.

— Не з-знаю, — ответила ей.

И тут раздался звонок телефона, я подпрыгнула на месте от неожиданности.

— М-мой, — сказала я и потянула руку в карман.

Делала все медленно, боясь спровоцировать зверей. Включив громкую связь, ответила на вызов.

— Ал-л-ло, — скулящим голосом ответила я.

— Детка, я тебя разбудил? Ты, как, подумала по поводу нашего свидания? — спрашивал звонивший, а точнее Кирилл.

— К-кир, м-мы…уже не сможем встретиться…п-прости меня…мне очень жаль…но у нас п-проблемы и я не думаю…ч-что мы выживем, — чуть не плача скулила я ему.

— Малышка, ты где, что случилось? Я сейчас приеду, — зачастил тот, но тут раздался такой рев со стороны волка, что я выронила телефон, и он, ударившись об повальное дерево, на котором мы недавно сидели, разлетелся.

Крышка отвалилась и батарея выскочила. Боковым зрением, я заметила приближение волка и Любашка кинула в него лопатку с остатками подгоревшей яичницы. Волк увернулся и продолжил приближение.

— Стоять, собака облезлая, — заорала Любашка и схватила с уже потухшего костра, обгоревшее поленнице, запустила в волка, тот зарычал, но остановился. Его рык подхватил тигр, а мы с Любушкой прижались спинами и сплели наши пальцы.

Тигр тоже стал приближаться к нам, они нас просто окружили, единственный выход это озеро. Коты ведь не любят плавать, а вот медведь и волк я не знала. Но и Верку оставить мы не могли.

— Что будем делать, неужели это все? — спросила я у Любушки, скуля.

— Они как-то странно себя ведут, хотели бы напасть уже напали бы, что-то тут не так, — шептала Любашка мне.

— Может, играют с жертвами, как кот с мышкой, — предположила я.

— Возможно, — ответила Любашка, и мы услышали Веркин стон.

— Девочки, мне тут кошмар приснился. Ай, что это колется? — говорила она, хмурясь закрытыми глазами, а после она посмотрела на нас и поморщилась, — Нет, не приснилось, — стала нервно озираться по сторонам, со словами — Они еще тут.

Неловко поднявшись на ноги, Верка видать заметила, что тигр стал ближе, заорала визгливым голосом,

— Стой кошка дранная, что вам от нас надо, хватит издеваться, хотите убить, так убивайте, что вы за хищники такие, если вам нравится издеваться над жертвами, сволочи вы, а не звери, — уже рыдая, закончила Верка свой монолог.