Соболев, как правильно предположил Коновалов, услышавший произнесенное шепотом Копайгоры слово "Семен", связал появление устремившегося к нему могучего бывшего опера с утренними визитерами, хотя, по рассказам коллег (Соболева в момент прихода "крутых" в кафе не было - сегодня работает другая смена), те выглядели абсолютно по-другому. Однако у страха, как известно, глаза велики, а уж чего-чего, а страха своими рассказами все тот же Семен на Гену понагнал. Дошло до того, что, удирая от Коновалова, Соболев не придумал ничего лучшего, как угнать "Жигули" своего начальника - заместителя директора бара.
Ести стоявший перед бывшим опером парень не врал, а слова его походили на правду, брат Жанны находился в смертельной опасности.
Что, однако же, к сожалению, не проясняло судьбы девушки.
Следовало немедленно отправиться к Семену Голубеву, встретиться и поговорить с ним, если это ещё возможно.
"Все дороги ведут на виллу Ганджиева, - подумал капитан, которому очень не понравилось описание внешности типов, разыскивавших Семена. - Будь я проклят, если не там отыщу дедов "наган"!"
- Ладно, пошли, - сказал Коновалов. - Покажешь, где спрятался Семен.
- Я... я... я... - залепетал парень.
- Ты, ты, мать твою, ты! - передразнил его Коновалов, сразу переставая быть добрым дядей. - Тачку, придурок, даже не запер. Что шефу скажешь, когда её сопрут? Не знаешь, что ли, своего райончика? Здесь её за те двадцать минут, что мы потратили на поиски да на разговоры с уговорами, не то что спереть, по частям растащить могут. А ты время тянешь! Я, между прочим, тоже на улице "мере" бросил... чужой.
Аргумент оказался убедительным, да ещё Копайгора этак не зло, как говорят, по-отцовски пристыдил парня.
"Макаренко, еж твою..." - подумал Коновалов, видя, что тащить Гену за шиворот не придется.
- Ладно... Я вам покажу, - проговорил тот, и все двинулись к арке.
ГЛАВА 7
- Последняя, - вслух проговорил Семен, вынимая из пачки сигарету и чиркая спичкой.
Сигареты "Кэмел", хотя Симон согласился бы и на "Приму", которой не курил с давно уже миновавших дней армейской службы, действительно кончились. Это почему-то более всего повергало Голубева-младшего в отчаяние, поэтому и слово "последняя" он произнес так, точно настала последняя минута его жизни.
Впрочем, жизнь его действительно висела на волоске с того самого момента, когда он согласился на одно заманчивое предложение.
Однако и не браться, как тогда казалось, было бы просто глупо...
После того как погиб Костя Тишков, дела его младшего брата Олега, а стало быть, и Олегова закадычного армейского друга Сени Голубева пошли под уклон. Братва разбежалась кто куда.
Симон с Олежкой попробовали действовать сами, но времена уже наступили другие. Маленьким группам становилось трудно противостоять более крупным формированиям. Симону с друзьями, конечно, кое-что перепадало, но все больше по мелочи. Мало-помалу бригада и вовсе распалась.
Голубеву повезло: он устроился в одну фирму, торговавшую автомобилями, как это последнее время принято, в "рассрочку наоборот". Кредит - замечательное изобретение акул западного капитала. Ездит человек на машине и выплачивает за неё деньги, и у нас теперь так, то есть почти так, - человек выплачивает, но... на машине не ездит. Правда, фирма, в которую взяли Семена, пока машины гражданам отпускала, однако Сеня не был столь наивен, чтобы предполагать, что так будет продолжаться всегда. А значит, даже своей невеликой должности, как принято выражаться, "старшего помощника младшего черпальщика" он скоро лишится, и что тогда делать?
Тут и подвалили два этих парня.
- Хочешь, - спрашивают, - пятьдесят кусков и новую тачку в придачу?
Сеня чуть не поперхнулся, понимая, что пятьдесят кусков - это не пятьдесят тысяч, а при сентябрьском курсе сто двадцать пять миллионов деревянных. Решил, что парни глупо шутят или издеваются.
Парни? Какие там парни - одному под сорок, другому, как видно, за, и, судя по разговору и вообще по манере общаться, шутить они не любят, а стало быть, говорят серьезно. Парни изложили суть дела, и Сеня понял, что все громадные "лимоны" придется поделить на троих или четверых, это по усмотрению самого Симона, так как он, если можно так выразиться, бригадир. Однако обещанную "девяносто девятую"
Сеня получит сам.
Суть дела заключалась в том, что в один прекрасный день, о котором бригадира предупредят заранее, из пункта А в пункт Б на обычных "Жигулях" два человека повезут определенный товар, который нужен заказчикам. Необходимо напасть на машину с грузом в пункте В. Никакой мокрухи, оружие только газовое, все необходимо проделать быстро без лишних "телодвижений".
И без глупостей, так как заказчики будут находиться рядом. Вопросы только по делу.
Состав бригады Сене долго обдумывать не пришлось. Жулик - мужик хотя и не крепкий, но в технике разбирается отлично, а самое главное - классный водитель. Само собой, Тишков - у двухметрового Олежки крепкие кулаки, черный пояс по карате и большой опыт разборок.
Парню было у кого учиться - старшего брата, Костю Тишкова, знали многие. Ну, и он сам - Семен.
И вот прекрасный день наступил. Заказчики снабдили всем необходимым и продумали все до мелочей.
Семен с Тишком на машине заказчиков сели на "хвост" "девятке" с товаром. Машина шла довольно быстро, и был на её пути один предательский переулочек, из которого, получив от бригадира сигнал по рации, на неожиданно большой скорости вылетел "ГАЗ-52". Вылетел и вписался прямехонько в правое крыло "девятки". Сеня еле затормозить успел, чтобы самому не врезаться в потерпевшую аварию машину, водителю, а особенно пассажиру которой впору было первую помощь оказывать, а не газком опрыскивать. Однако друзья, конечно, и не подумали помогать пострадавшим. Они преспокойненько забрали товар - два здоровых чемодана да кейс с кодовыми замками - и смылись на выданной заказчиками машине.
Успех превзошел самые смелые ожидания, что, безусловно, отразилось на состоянии участников операции.
Севший за руль Жулик чуть-чуть лишнего "притопил". А тут, на беду, гаишник и палочкой машет. Нечего и говорить, что, вместо того чтобы останавливаться, Жулыбин изо всех сил ударил по газам. И это, когда, проехав ещё всего несколько кварталов, вся бригада, бросив свой "жигуленок" и пройдя через двор на параллельную улицу, должна была пересесть на другую машину и преспокойненько отправиться на встречу с заказчиками.
Машину-то они бросили, но совсем не там, где нужно, и, оставшись "безлошадными", забрались на какую-то стройку, чтобы перевести дух и решить, что же теперь делать.
Симон и сам теперь не помнил, кто из ребят произнес роковые слова о том, что не худо бы посмотреть, что же все-таки лежит в этих чемоданах и "дипломате", который они так удачно стянули у неизвестных лохов. Да и так ли уж важно было теперь вспоминать, кто это предложил, когда Серега и Олег мертвы, а он, Сеня, сидит здесь и ждет смерти?
Осмотрев чемоданы и кейс, ребята, разумеется, заметили на них милицейские печати.
Наступила минута молчания. Кто нарушил его, Симон не помнил. Кажется, Жулыбин-Кулибин, именно он в тот момент, держа в руках "дипломат", произнес:
- Хотите лукнуть? Открою так, что никто и не заметит.
- А замки? Они же кодовые? - хором удивились друзья, которым следовало спросить у своего приятеля нечто совсем другое. Например, задать ему вопрос: "А зачем?"
Никто этого не сделал.
- Кодовые? - ухмыльнулся Жулик. - Дерьма-то пирога.
Увидев то, чем доверху был набит кейс, ребята просто вспотели.
- Здесь не меньше пол-"лимона" "зелени", - растерянно проговорил Тишков в наступившей тишине и, подумав, добавил, показывая на чемоданы: - А сколько же тут?
И действительно, если в "дипломате" лежало полмиллиона в купюрах не выше двадцатки, то сколько же их могло оказаться в чемоданах?!
Однако осмотр последних разочаровал ребят.
