– Ты не понимаешь! Я – хозяйка салона! Я должна выглядеть лучше всех. А как я это сделаю? Если ко мне приходят клиентки оттюнингованные. С огромными сиськами, все такие из себя. Меня вообще за уборщицу принимают!

– Так дело в салоне? Так продай его. Раз ради него нужно идти на такие жертвы.

– И что? Сидеть дома и целыми днями торчать у плиты.

– Было бы неплохо. Я уже не помню, когда ел домашнюю стряпню.

– Найми себе кухарку! А я – жена! Не прислуга!

– Раньше тебе нравилось готовить для меня, – с грустью о былых временах заметил я.

– Потому что дура была. Вон Анжелика. Не готовит, не убирается, не гладит своему мужчине рубашки.

– А для чего она тогда нужна?

– Для любви! Я что для тебя просто удобный девайс?

– Ты хотела не разговаривать? Что ж. Класс! Не разговаривай, – а то чувствую мы договоримся до развода.

Я сжал руль. Не знаю, как оградить от жены эту мозгопромывальщицу. Хотелось побыстрее приехать домой, остыть, а тут как назло ливень стеной. Дороги не разобрать. Включил дворники, но они не справлялись. Перед машиной, прямо на красный свет шла девушка. И я едва успел затормозить, а девушка пропала из виду.

– Боже! Ты ее сбил? – выскочил, сразу промок до нитки.

– С вами все в порядке? – помог чокнутой подняться. И очень удивился, когда этой девушкой оказалась племянница жены.

– Снежана?

– Вы? Простите, – опустила глаза. – Я не смотрела на дорогу, – белая футболка облепила хрупкую фигурку и сквозь нее были видны темные ареолы груди, с торчащими сосками. Член мигом встал в постройке смирно.

Я закатил глаза. Здорово. У меня уже на малолеток стоит.

– Извините, я пойду.

– Постойте. Куда же вы пойдете? Я могу вас отвести.

– Если не сложно, – она сделала шаг и ее лицо исказила гримаса боли.

– Что?

– Ногу, кажется, повредила, – я подхватил ее на руки.

– Не стоило, – прошептала она возле моей шеи, разгоняя мурашки по телу. Я на мгновение завис на зеленом ведьминском взгляде, потом спустился к губам цвета спелой вишни. Таким манящим.

Мы стояли посреди дороги, сзади меня сигналили машины, а я не могу оторвать взгляд от племянницы жены.

Посадил ее на заднее сиденье, пока пристегивал, задел пальцем грудь. Соски стали твёрже. А Снежана покраснела. Какого черта она не носит белье? Нужно побыстрее от нее избавиться. Ещё чуть-чуть и я повалил бы ее на сиденье, сдирая мокрые лохмотья. Забывая, что спереди сидит жена.

– Ты в порядке? – Вика повернулась к ней. – Я так испугалась. Ты домой шла?

– Нет. На работу, – вечером? Чем это интересно занимается Снежана?

– Так поздно?

– Я в клубе работаю. Официанткой. А сейчас даже не знаю что делать. Я не могу стоять, не то что ходить на десятисантиметровых каблуках.

– И куда тебя везти? – спросил, отъезжая.

– На вокзал.

– Не понял. Зачем на вокзал то? – Снежана опустила голову.

– Переночевать.

– Тебе жить негде? – ахнула жена.

– Временные трудности. Ничего страшного.

– Ты могла бы пожить у нас. А что? – жена с энтузиазмом посмотрела на меня. – Мы могли бы познакомиться поближе. Миша, ты же не против? – я был против. Очень! На хрена мне такие соблазнители дома. Но с другой стороны, я ее сбил и чувствовал вину. И она племянница жены. В конце концов, это всего на день? Переживу.

– Конечно, Снежана. Оставайтесь.

– Не удобно как то. Я лучше на вокзал.

– Это не обсуждается. Вы едете с нами, – наши глаза встретились в зеркале заднего видения. Снежана облизала губы и прикусила нижнюю. Давление члена на ширинку стало невыносимым. Это будет очень длинный день.

Снежана

Муж Вики нес меня на руках. Было невероятно волнительно обнимать его за шею. Его руки такие горячие и сильные, а парфюм приятный. Я прикрыла глаза и поглубже втянула воздух.

С моим телом творилось что-то неправильное. Дыхание участилось, кожу, где касались его руки жгло, даже сквозь мокрую одежду, а перед глазами белая пелена.

Муж Вики же выглядел раздраженным. Острые скулы напрягались, а в светло-карие глазах зарождалось что-то потустороннее, темное, неизвестное мне.

Михаил принес меня в небольшую комнату в стиле лофт. Черные жалюзи во все окно, на потолке чугунная люстра и по всему периметру потолка – черные брус.

– Снежа, – ласково позвала Вика. – Устраивайся. Это комната Миши.

– А зачем ему отдельная комната? – ляпнула я не подумав. И тут же поняла, что лезу не в свое дело.

– Я вот и думаю. Ни к чему, – она посмотрела на мужа. А потом на меня. – Ты вся мокрая и в мурашках. Замерла?

– Да, – соврала я. На самом деле я горела и всему виной его руки, которые до сих пор ощущаю на себе.

– Хм. Надо тебе что-то дать из одежды. Но боюсь мои вещи не налезут на тебя. В смысле, в области груди, – она посмотрела на мои верхние девяносто, как мне показалось с завистью. – Миша. Дай свою футболку.

– О, нет-нет! – поспешно добавила. Я и так пропахла им.

– Да перестань! Не будешь же ты ходишь в мокром. А где твои вещи?

– На работе оставила. Вы не переживайте. Я завтра утром съеду.

– Живи сколько потребуется. – она ласково провела по волосам. – У тебя очень красивые глаза. Папины?

– Да. Вы его знали?

– Да. Знала, – Вика посмотрела отрешенно. Что-то тут нечисто.

Степновы вышли. Я приняла душ. Когда вернулась, на кровати лежала мужская футболка. Не отдавая себе отчёта, поднесла её к носу. Пахло кондиционером и Михаилом. Только утихший пожар, вспыхнул с новой силой.

Ночью мне так и не удалось уснуть. Я вообще плохо засыпаю на новом месте. Лежала, думала о той тайне, что скрывает Вика. Возможно, она рассказала бы мне о ссоре с мамой. Но для откровенных бесед слишком мало знакомы.

Лунный свет полосками освещал комнату, убаюкивал. И только меня начало клонить в сон, как послышался шум за стенкой. Возня и стоны Вики, ритмичный стук кровати о стену.

Класс! Они трахаются.

Я накрыла голову подушкой, но не помогало. Между ног разгорался пожар. Женские крики заглушил утробный мужской стон. От этого звука встали волоски на руках.

Проворочавшись всю ночь, встала с рассветом. Мне так и не удалось больше уснуть. Чтобы отвлечь себя от мыслей о тетином муже, похромала на кухню. Хотелось как-то отблагодарить их за гостеприимство.

Приготовила мамину любимую яблочную запеканку с корицей. Пока она запекалась в духовке, нажарила сырников. Приходилось стоять на одной ноге, вторая так и не прошла.

Первым, из спальни вышел Михаил. Бросив взгляд на него – покраснела, вспоминая тот звук, что он издал.

– Доброе утро, – охрипшим голосом сказала я, отворачиваясь к закипающий ему кофе в турке. – Простите, что похозяйничала.

– Ничего. Очень вкусно пахнет.

– Вы будете кофе? – я чувствовала, его взгляд на голых ногах. И то, что нас разделяют сантиметры.

– Я пью без сахара, – прозвучал волнующий голос у самого уха. – Как нога? – а, вот почему он смотрел на ноги, а я уже себе придумала невесть что.

– Жить буду.

– Тебе не стоит ее напрягать. Садись, я сам налью кофе.

– Мне нетрудно.

– Сядь! Снежана, – в его голосе появились властные нотки. И я прихрамывая, подошла к стулу.

– Доброе утро, – Вика вышла зевая. Она подошла к мужу, обняла его и поцеловала в спину. – Милый. Какой ты молодец! Столько всего приготовил!

– Это не я. Это Снежана.

Мы сидели за столом. Я разрезала яблочную запеканку.

– Выглядит аппетитно, – Вика откусила кусочек. – Ммм! Очень вкусно. Твоя мама её очень любила, – с грустью произнесла она. Мне хотелось узнать побольше о ней.

– Виктория. А что случилось? Почему вы поссорились? – тетя вытерла рот салфеткой рот и бросила на стол.

– Это было давно. И сейчас это не важно.

– Извините, – я вернула внимание еде.

– Тебе нравится, милый? – Михаил ел молча.

– Да.

– А у меня возникла замечательная идея! – он сделал глоток кофе. – Почему бы Снежане не остаться у нас? – Михаил закашлялся.