– Я лучше утоплюсь, чем проведу в твоей постели хоть одну минуту! – Возмущение переполняло юную аристократку. Мужчина засмеялся.

– Проверим? – Он встал из кресла и направился к ней. – Поднимайся, гордая Джиа, или мне называть тебя Лилит? – Пират лучезарно улыбался, а в его глазах был ледяной холод и сплошная злость.

Девушка действительно была гордой:

«Лучше я встану сама, чем он потащит меня»

Они стояли очень близко, неприлично близко, он был выше на целую голову, она гордо подняла подбородок и в упор смотрела в синие обители ненависти.

– Лилит… Какое звучное имя. У меня еще никогда не было любовницы с таким именем… Да и Джии тоже не было…– Красивый баритон замолк. Лилит замерла. Мгновения… Лилит же показалось, что прошла вечность, прежде чем он снова заговорил. – Да и не будет. – Как отрезал капитан. – Мне плевать, где и как твоя мать найдет деньги, но она заплатит, иначе через неделю ты станешь куртизанкой или просто рабыней. Аудиенция окончена, мисс Ага́полис. – Он отошел от нее и снова погрузился в кресло.

– Я рада. – Он усмехнулся.

– Стерт! Отведи леди в ее «покои». До встречи мисс Ага́полис.

– Прощайте, Роджер. – Но Черный Роджер проигнорировал ее обращение… «Высокомерный, спесивый юнец!»

– Позови Джека, Стю. – Стертом звали того самого пирата, который принес ей еду.

– Да, капитан. – Немедленно отозвался тот. – Идем. – Обратился коренастый уже к Лилит.

Девушка была и рада, и расстроена одновременно, и горда, и униженна: Роджер потребует за нее немалый выкуп и, он практически пообещал, что не тронет ее, но и пригрозил, что если мать не заплатит, он продаст ее в рабство или бордель; он унизил ее своими расспросами и своим поведением в целом, но девушка выстояла под его натиском.

Прошло несколько часов. Лилит снова уснула, но уже в гамаке, так как уступила матрац герцогине, которая, кстати, по возвращению мисс Ага́полис все еще пребывала в бессознательном состоянии: пребывание на пиратском корабле изматывало леди и физически, и душевно. Потом снова пришел Стерт и разбудил их своим ворчанием.

– Спасибо. – Поблагодарила аристократка, пират изумленно, как ей показалось, взглянул на нее. Герцогиня гордо воздержалась от благодарности пирату, поджав губки: она считала, и, должно признать, имела полное право так считать, что с этими чудовищами незачем разговаривать, тем более не за что благодарить, ведь они их потенциальные мучители и убийцы.

– Ешьте, леди. – Он не ворчал и не ругался теперь, а просто, молча, вышел.

Стерт был коренастым, темноволосым, но уже лысеющим мужчиной с карими глазами, ворчлив, насколько успела заметить Лилит, но ей так же показалось, что он и добр, хотя, если учесть, что он пират в это было довольно сложно поверить. Возможно, по природе своей он обладал таким свойством души прежде.

Еда действительно была вкусной! Да и «каюта» была не такой грязной, как ей показалось сначала: матрац был потерт, но не засален; гамак просто стар. Каморка и правда крохотная, но зато чистая и не пыльная.

«Терпимо. Для недели… Надеюсь, мама заплатит за меня раньше, чем я окажусь в рабстве»

***

– Очаровательные леди, не правда ли? – Джек был весел.

– Не влюбись. – Пробубнил «греческий бог». Капитан был угрюм.

– Родж, что ты решил?

– Ты знаешь, что. Мне нужен выкуп. Они, судя по их манерам и внешнему виду, не бедны. Да и та, что старше, мисс Гросс, вовсе оказалась герцогиней. – Его лицо преобразилось. – Молодец Лог, что взял именно их.

– А вторая? – Не скрывая интереса, спросил друг.

– Не знаю, кто она. Выглядит, как герцогская дочка, но держится едва ли не принцессой.

– А ведь забавно получилось, когда она сказала, что пришла к Черному Роджеру…

– Горделивая, несдержанная, иногда позволяет себе больше положенного. – Все так же спокойно-угрюмо сказал синеглазый капитан и добавил уже другим тоном, вдруг оживившись:

– А какая смелая! Сколько спеси в этой куколке! Как в избалованном ребенке, ей богу!

– Небо, – Присвистнул голубоглазый, – Сколько восторга в этом мужчине… – Роджер никак не среагировал на это едкое замечание. Но вот на хитренькую улыбочку друга не обратить внимания не смог бы никто, даже греческий бог.

– Ты знаешь правила. Она просто «ценный груз». – «Невзначай» напомнил капитан. Джек, никак не ответив на это замечание, отвесил шутовской поклон и вышел. И тут же дверь распахнулась и в образовавшемся проеме появилась голова Джека.

– Но все же, капитан, посмею напомнить, что вы сами отдали приказ не брать пленных… – Роджер помрачнел, взгляд стал тяжелее.

«Я поступил так только потому, что это было необходимо» – оправдался скорее перед собой, нежели другом капитан.

Джек снова покинул капитанскую каюту, Роджер, оставшись в одиночестве, сел было за книгу по истории Урина, но тут к нему постучался Фил и сообщил, что замечен «Заклятый» – фрегат Силлера – также известного пирата, по совместительству неприятеля капитана «Смерти».

Четыре месяца назад Ник Силлер затеял скользкое дело против молодого капитана – сговор с несколькими мелкими пиратами Южного моря: ему не нравилось, что Черная тень – прозвище, вполне отражавшее суть любимого приема большинства корсаров, отбирает у них «хлеб», точнее слишком много потенциальной добычи. Недовольные образовали временный (как и всегда) союз. Вышла славная заварушка – именно тогда Черная Тень стал по-настоящему уважаемым и признанным всеми, даже королевскими адмиралами, стратегом, тактиком, да и вообще, военным – «Смерть» ловко обходила шхуны и фрегаты, две шхуны вообще столкнулись – это был славный маневр, но рискованный. Всех, кроме Силлера, Роджер потопил, Ника же он высадил в шлюпку, а его «Детку» взорвал вместе с экипажем. Пираты с тех пор начали относиться к молодому капитану Роджеру и его компаньонам по-иному, они признали в нем реальную силу и старались не переходить дорогу. А Ник стал заклятым врагом Черной тени…

Роджер отпустил матроса и закрыл глаза. Он не устал и не боялся Силлера, просто представлял, казнь Ника: сегодня ему не избежать смерти. Вообще, Роджер надеялся, что тот умер еще 4 месяца назад, но что ж, это нетрудно исправить.

Черный Роджер был страшным человеком, да и был ли он человеком вообще? Иногда он был жесток настолько, что даже его друзья-компаньоны начинали опасаться; этого нашумевшего пирата уважали и презирали одновременно, к нему тянулись за покровительством, но при том, старались держаться подальше: его считали безумцем – он был СЛИШКОМ жесток даже для пирата и слишком удачлив для авантюриста.

Ему было всего 23 года, но слава его росла, ему было всего 23 года, а он чувствовал в себе бескрайнюю пустоту и безысходность, ему было всего 23 года, а он так устал от жизни; но кто мог знать это? Его друзья? – Но он никогда не был с ними откровенен настолько, чтобы признаться в своем одиночестве. Женщины? – Он любил красивых женщин и тратил на них много денег, сил и времени, но не встречал еще ни одной достаточно хорошей, чтобы она могла заполнить эту пустоту в нем хотя бы на время, даже больше – он и не думал никогда, что эту сосущую, зябкую пустоту можно заполнить таким образом. У Роджера было только море, смерть, в качестве спутницы, его корабль и множество способов хоть немного развлечь себя, что он и делал: грабежи, убийства, морские схватки, дуэли, походы в бордель и буйные попойки – все, чтобы отвлечься от зияющей пустоты внутри.

Иногда мужчина спрашивал себя, почему он все еще жив, почему в него не попадет картечь от ядра, его не зарежут, не убьют на дуэли или не повесят – он не боялся смерти, только хотел, чтобы она была красивой… Что было для него «красивой» смертью знал только он, и то это представление менялось от жертвы к жертве.

«Заклятый» приближался к «Смерти», намерения капитана Силлера были ясны, как погожий день: он жаждал мести.

Роджер стоял рядом с боцманом, тем самым Логреном, который и похитил несчастную герцогскую чету…

–Капитан, что прикажешь? – спросил Лог, хоть и сам прекрасно знал ответ.