– Видите ли, синьора, – сказал он, поправляя пенсне, – замок удаляется, когда идешь к нему, и приближается, когда идешь от него. Это ведь замок-мираж, замок-призрак.

– Полно Вам, какая же я синьора, – смутилась Коломбина. – Но откуда Вы знаете про замок?

– Дело в том, что я, некоторым образом, автор этой сказки.

– То есть если мы пойдем прочь от замка, мы сможем прийти к нему? – вступил в разговор Арлекин.

– Да, синьоры. Только нужно идти, не оглядываясь.

– А как мы сможем узнать, что пришли, если мы не будем оглядываться? Так и в ров с водой можно угодить, когда мост поднят.

– Ну вы, главное, идите. И тогда придете, – сказал автор уклончиво, а про себя добавил: «Я и сам еще не придумал как».

Арлекин и Коломбина повернулись спиной к замку, взялись за руки и решительно двинулись в обратный путь. Они не могли этого видеть, но действительно становились все ближе к замку.

Тем временем колдунья отставила кофейную чашку. «Пора!» – произнесла она вслух и быстро прошла через комнаты. Ее шаги по каменным плитам гулко звучали под высокими сводами. В самой дальней комнате Моргана остановилась, прошептала какие-то слова, повернулась вокруг себя, взмахнула руками и исчезла. В зеркале отразилась стремительно пролетевшая черная птица. Вместе с Морганой исчезла вся обстановка замка. Отражение большой хищной птицы промелькнуло в озерной глади у замка. Но самой птицы над озером не было. Замок еще постоял немного и тихо растаял в воздухе.

Арлекин и Коломбина продолжали идти по дороге, взявшись за руки и пытаясь почувствовать, не пришли ли они к воротам замка. Тут их обогнал все тот же маленький человечек:

– Стойте! Стойте. – Он запыхался от бега и голос его был прерывистым. – Замка здесь… больше нет… Моргана, она… С ней всегда так… Только сочинишь сказку… Настоящую венецианскую сказку, где колдунья живет в красивом замке у озера… А она: раз – и нет никакого замка.

– Как нет? Почему нет? – удивилась Коломбина.

– Я всего лишь маленький автор. Кто я такой, чтобы Моргана играла по моим правилам? Она даже и не знает, что я тут сказку пишу.

– А нам что теперь делать? – спросила Коломбина. – Нам нужно вернуть волшебное дерево Флориндо.

Маленький человечек задумался, потом улыбнулся и извлек из-за спины что-то вроде подзорной трубы.

– Это калейдоскоп, – сказал он, очень довольный своей придумкой. – Вообще-то, его еще не изобрели. Изобретут в 19 веке. Но раз уж у нас тут такие дела: миражи, перемещения в пространстве и времени… Кстати. Представляете, на прошлой неделе Моргана прибыла сюда из Парижа на автомобиле. То-то шороху было в округе. Один охотник случайно забрел в наши места. До сих пор в таверне рассказывает, как видел диковинного зверя. Но это я отвлекся. Значит, так. Вам нужно выручить апельсин. Каждый из вас должен смотреть в этот волшебный калейдоскоп и думать, как хочет оказаться рядом с апельсиновым деревом. И не обращайте внимания на то, что все будет кружиться и меняться.

Коломбина осторожно взяла трубу и начала думать о волшебном апельсиновом дереве, рядом с которым она хотела бы оказаться:

– Волшебное апельсиновое дерево. Волшебное апельсиновое… дерево. У-ух! Все мелькает! Волшебное… дерево… апельсин… дерево… дерево… Ого-го! Де… ре… во… Ой-ой-ой, как быстро! Де…

– Митя, сколько можно сидеть в планшете! – В гостиную вошла мама. – Лучше помоги мне разобрать елку. Столько дел, ничего не успеваю! Тебе уже 10 лет. А все ветер в голове, никакой помощи.

Микки Маус на мамином розовом спортивном костюме задорно улыбался, отчего мама казалась еще более хмурой. После рождения младшего брата она перебралась в детскую, а Мите пришлось переместиться в гостиную. Тут и диван удобный, и сама комната просторная, но это не своя комната, где можно устраивать уютные закутки, переставлять мебель и вешать на стену любимые картинки. Это общая комната, где принимают гостей, где мама решает, как будет все устроено.

Митя послушно положил планшет на стол и посмотрел на елку. Чем-то она напоминала драгоценное деревце из сказки, которую он только что читал. Но слишком яркая, слишком блестящая, слишком… Все слишком. 31 декабря этого совсем не было видно. А теперь нарядная елка стояла на журнальном столике в углу комнаты, как дама, которая пришла в вечернем наряде на общее собрание жильцов подъезда.

В гостиной стоял белый стол, окруженный серыми стульями с высокими мягкими спинками. Над столом низко спускались два светильника с большими плафонами. Ближе к окну расположился простой серый диван с прямоугольными подушками. Над диваном на белой стене в тонких рамах висели постеры, а на противоположной стене – большой телевизор. На дубовом полу лежал белый ковер с длинным ворсом. Вся обстановка была очень простая. И тут – елка.

«Каждый раз мы отмечаем Новый год, ждем его», – думал Митя. – «Год – это оборот Земли вокруг Солнца. Земля делает круг. Папа говорит, их были уже миллиарды».

Именно в эту минуту у грота Растрелли по глади Лефортовского пруда пронеслась тень большой птицы. Мгновенье, и птица пролетела вдоль Яузы к Москве-реке. Но на это никто в городе не обратил внимания.

А Митя продолжал грустно рассуждать, глядя на елку: «И главное, нет и не бывает никаких новогодних чудес. Я так надеялся. Но снова подарок с конфетами и вафлями на школьной елке, теплые носки от бабушки, наушники от родителей. В этом году даже снега еще не было.

А в жизни все одно и то же. Младший брат пускает пузыри из слюней, и все восхищаются. А я учусь на пятерки, хожу на рисование, гуляю с братом в коляске, пылесо… пы-ле-со-шу. И меня как будто нет. Интересно, если я в один прекрасный день перестану все это делать, кто-нибудь заметит? Эх. Конечно, заметят. Ну и ладно. Елка!»

– Большие шарики, маленькие шарики. – Мама снимала игрушки, а Митя укладывал их в коробки. – Мишура, фигурки: снегурочка, птичка, тигренок, космонавт. Это старая игрушка, еще бабушкина. Часы, апельсин, Коломбина. Постой. Разве у нас была такая Коломбина? – Мама держала в руках фигурку девушки в ярком пышном платье, изящных туфельках и небольшой треуголке.

– Нет. Я такую не помню.

– Может, кто-то из гостей принес? – сказала мама, передавая фигурку Мите, который уложил ее между синтепоновыми снежками.

В дверь позвонили. В комнате проснулся и заплакал малыш. Мама заговорила быстро:

– Так. Митя, открой дверь. Это уборка. Я заказала. Елку, иголки. Закончи тут с игрушками. Помоги, покажи, шевелись. – Последние слова донеслись уже из детской комнаты.

На пороге стояла девушка точь-в-точь как фигурка Коломбины.

– Уборку заказывали? – спросила она, потряхивая шваброй и пластиковым чемоданчиком в подтверждение своей готовности. Клининг, ну?

– Заказывали, – неуверенно сказал Митя, оглядываясь в поисках поддержки. Поддержки не было. Митя попятился.

– Ну, слышал? Шевелись, – сказала Коломбина, удивляясь, что легко говорит на другом языке. – Мне некогда.

Митя пошел в гостиную, приглашая Коломбину идти следом. «Интересно, что она скажет, когда увидит свой елочноигрушечный двойник?» – думал он. Но игрушки в коробке не оказалось. А живая Коломбина ловко управилась с остатками «дождика», упаковала елку в мусорный пакет, оглядела слой иголок и конфетти на полу. Не прошло и десяти минут, как в гостиной не было и следа новогодних праздников.

Коломбина заканчивала протирать зеркало. Полюбовалась собой. И неожиданно увидела в зеркале за своей спиной Моргану. Оглянулась – никого сзади нет.

Моргана протянула ей из-за плеча записку и растаяла.

– Так. Все. Некогда мне. У меня еще куча дел на сегодня. Коломбина открыла пластиковый чемоданчик, небрежно сгребла в него со стола щетки, тряпочки, флаконы, щелкнула замками, резко повернулась, еще раз бросила взгляд в зеркало. В отражении больше не было ничего необычного. И она поспешила к выходу. Как только Митя закрыл входную дверь на замок, из детской послышалось:

– Митя! Иди разогрей себе суп. И котлету с макаронами.