– Какая вы необычная. – Глупость для женского слуха.

– Поработали б в архиве, тоже необычным стали. – Подняла взгляд и поняла, именно с этим парнем столкнулась в пятницу, когда мыла здесь авто.

– Ну, у меня не менее необычная работа. – Парень улыбнулся и протянул визитку. – Вот, будет возможность – посетите.

Я взяла визитку и опустила взгляд. На ней значилось, что парня зовут Сергей Вадимович Цербер. М-да уж, повезло с фамилией, не удивлюсь, если самодурство и сам специально поменял. Мобильный номер и указание: «Выставка летательных аппаратов».

– Вы – историк?

– Относительно. Я лётчик в прошлом. Вы сможете посетить?

– Постараюсь, спасибо! – Я улыбнулась. Парень симпатичен. Конечно, с описанием возрастной категории ошибаюсь, но мужчина немногим старше меня самой. Может быть, всего на пару лет.

– Девушка, а вы замужем?

– Нет. – Как же я не люблю эти вопросы. Какая всем разница, есть у меня штамп или нет.

– Как так? – удивление было вполне искренним.

– Так сложились обстоятельства. Eрмила. – Без перехода продолжила я.

– Очень приятно! Сергей.

– Мне тоже приятно.

– Красивое имя.

– Вы, наверное, хотели сказать – смешное?

– Нет, почему? Вполне приятное красивое.

– Спасибо. – У меня-то может и имя «собачье», а вот у него фамилия мифологическая.

Я поняла, что колесо уже посмотрели, подлатали, поставили на место, и можно отбывать.

– До свидания, Сергей. – Достаю ключ с брелоком в виде большого прозрачного куба.

– До свидания, Ермила. Был рад с вами познакомиться!

– Спасибо, я тоже. – Подхожу к автомобилю, открываю центральный замок.

– Я действительно рад знакомству.

– И я. – Улыбка в ответ незнакомому парню. Сажусь за руль, выворачиваю авто со стоянки. Главное, не смотреть. Все равно оборачиваюсь, незнакомец Сергей смотрит в след. Снова улыбка. Всё, домой.

Дорога до своего двора занимает почему-то больше времени, чем обычно. Мысли, как блохи, устраивают канкан. Сначала Васёна с сообщением об очередном появлении Тима, затем колесо, а под заключение – этот парень с самолётами. Беспокоит больше Васька с очередной идеей. Нет, Тимур вполне миролюбивый парень, старший сын в многодетной семье, постоянно помогающий всем своим родственникам. А ещё крайне любопытная партия для глупых, но расчётливых дам. В то, что Тим все годы любит Ваську, ещё могу поверить, но вот потом встречает какую-нибудь девицу, которая берет его хитростью. Это уже перебор. Да, ещё есть Ульяна – крайне противная особа двадцати теперь уже восьми лет отроду, которая, так же как и Васька, мечтает окольцевать Тимурчика. Но получается, что этот «самородок» и не с той, и не с другой. Ваську тешит тот факт, что от Ульяны у него нет детей, а у неё есть Лизавета. Только вот что с этого, если Тимур не знает о существовании дочери? Как ни странно, сама Лиза вполне мирно пережила этот этап под названием «а где мой папа?». Сейчас эта тема её вообще не интересует. Зато моей подруге не даёт покоя сам папашка дочери. Конечно, в душе тлеет надежда, что или он одумается наконец-то, или она встретит более достойного мужчину.

Но вместо того, чтобы устраивать свою жизнь, подруга с упорством пытается устроить мою. Ей не принять тот факт, что если не успел в молодом возрасте построить собственную ячейку общества, то в начале четвёртого десятка нечего и начинать. Конечно, в моей непутёвой жизни были и мужчины, и чувства, и отношения, и страсть. Но итог один: то я не готова, то молодые люди не считали важным сводить меня в ЗАГС.

Дома никто не ждал кроме царственно восседающего на подоконнике растения в горшке. Васёна говорит, что это мандарин. Мне особой разницы нет, хоть лимон, хоть апельсин, хоть мандарин, который по факту был её подарком на один из моих дней рождений. Я подошла, подмигнула «дереву» и рухнула на диван, закинув руки за голову. Вот и прошли выходные, а ничего полезного не совершила, к тому же знакомство не предвидела. Нет, не так. Не ожидала, что обращу на это внимание, хотя если не запомнила лица, то может быть и такая мимолетная встреча ничего не значит. К тридцати годам начинаешь на многие совершенно простые вещи смотреть исподтишка, с недоверием и ожиданием пакости судьбы.

– И что ты не звонишь? – спросила подруга, сурово глядя с экрана телефона. Современные технологии позволяют нам с ней общаться по «Вайберу» и другим мессенджерам. – Как там твоё колесо?

– Ой, оно-то нормально.

– А что тогда нет?

– Меня на выставку пригласили.

– Какую выставку, Ермила? Ты же в «Шиномонтаж» ездила.

– Это да. Просто там историк, который не историк, а лётчик. И у него выставка.

– Ер, давай по порядку? Ты вообще где?

– Дома.

– Так?

– Я приехала чинить колесо, а он там.

– Ера, кто он?

– Парень.

– Какой парень?

– Тот, в которого я в пятницу врезалась.

– Ты издеваешься?

– Нет, Вась, парень на мойке.

– Тот самый? – Подруга все-таки поняла, о чем пытаюсь так бессвязно сказать.

– Да. Я приехала, а он снова там.

– Так, что дальше?

– Ничего. У него какая-то выставка в нашем городе. Сейчас, подожди. – Я пошла искать визитку, обнаружила в кармане пальто. Читать?

– Давай.

– «Сергей Вадимович Цербер». Мобильный номер и пояснение – «Выставка летательных аппаратов».

– И как?

– Что?

– Дурында, не что, а кто. Как тебе этот лётчик-историк?

– Не знаю. Я его не запомнила.

– Красота! Ты его видела час назад и уже не помнишь?

– Да!

– Замечательно. Больше ничего?

– Спросил, замужем ли я.

– А ты?

– Сказала правду.

– Правильно. Ох, хорошо, что не додумалась соврать.

– Иди к черту. – Тут я вспомнила, что на почве своих событий забыла поинтересоваться, что там у самой Васёны.

– Пишет?

– Ер, …

– Значит, пишет. И когда хочет увидеться?

– Сегодня.

– Вась, уже вечер «на носу», какое встретиться? Ты не восемнадцатилетняя девица, чтобы к ночи куда-то бежать.

– Да, но … – Вот как может взрослая самостоятельная девушка, имеющая шестнадцатилетнюю дочь, так глупеть от появления мужчины? А виной всему желание заботы, любви и ласки.

– Васелина, дома Лизавета, а она точно спросит, куда ее мама собралась. И что? Очередную «сказку» на ночь?

– По «сказкам» – это ты у нас мастер.

– Не увиливай. Дорогая, давай-ка завтра после работы ты с ним спокойно встретишься. Завтра, но не сегодня.

– Хорошо. – Слишком легкое согласие Васёны наталкивает на негативные мысли.

– И не ври. Ты никуда сегодня не пойдёшь, договорились?

– Да. – Подруга тяжело вздохнула. Потом неожиданно бодро заявила. – А ты сходи тогда на выставку.

Замечательное предложение! Вот мне так заняться больше нечем, как после работы ходить ещё по выставкам. И ведь неспроста она так, ох неспроста.

– Нет, ты действительно сходи. Хочешь, я с тобой вместе схожу? Самолёты – это красиво.

Я задумалась. Автомобили, автобусы люблю, любуюсь ими, всегда мечтала открыть все категории в водительском удостоверении. Но это наземный транспорт. Самолеты – большие-большие птицы, парящие высоко-высоко в небе, белые независимые. Зато мое относительно детское рассуждение о небесно-самолетной романтике заканчивается там, где начинаются статьи в сети о катастрофах. Эти ощущения свободы, легкости, пересекаются с осознанием того, что каждый раз может быть последним.

– Хорошо, так и поступим. Ты встречаешься с Тимом не сегодня, а я схожу на выставку.

– Ермила, ты понимаешь, что это судьба? – Мечтательно продолжила Васька.

– Нет, это давно пора проучить детишек, что плохо брать чужое.

– Конечно-конечно. Так, Ерусь, раз ты меня не отпускаешь, значит пойдем делами заниматься.

– Ага.

Мы на вполне позитивной ноте попрощались, а я задумалась. Васька снова «ведется» на слова Тимура. Теперь она готова с ним до утра общаться в сети,а была б возможность – уже побежала на встречу. И ведь за что-то она его любит, хотя это может оказаться совсем не высоким чувством, а чем-то низменным. Но вот в одном факте я уверена – этот странный человек подруге моей нужен точно не из-за финансовой стороны. Конечно, в архиве платят немного, а Тимур зарабатывает в вооруженных силах вполне достойную зарплату, но проблема другая – ни я, ни Васелина не умеем ценить мужчин за деньги. Душа человека для нас на первом месте. В современное время это звучит как минимум глупо. И, как назло, несмотря на весь аврал с «люблю, исчезну», всё остальное в Тимуре Ваське моей нравится. Причем за все шестнадцать лет её мнение особо не изменилось. Также, в принципе, как и отношение к Ульяне.