— Думаю, это было хорошо. Я видела жизнь иначе, чем многие мои друзья. Я даже завела друзей, которых никогда бы не завела. Мы ходили на внеклассные программы и в такие места, как клубы для мальчиков и девочек. — Поскольку он не забрал ее обратно, я держала руку Кадера между своими. — Я не читала в книгах о том, что происходит с другими людьми. Я это видела. В то время я не понимала всей серьезности их страданий или… — Я покачала головой, вспоминая об этом, — …просто всей серьезности. Я никогда не представляла себе некоторые ситуации, и мой отец не рассказывал мне подробностей. Он уважал частную жизнь детей и поощрял их к общению. Он взял меня с собой не для того, чтобы травмировать. Я была с ним, потому что хотела.

Губы Кадера вытянулись.

— Я уверен, эти дети были в восторге от того, что богатая сучка удостоила их своим присутствием. Ты потом пошла домой и приняла душ?

Отпустив его руку, я сглотнула, снова появились слезы.

— Нет… — Мои плечи опустились, я наклонилась поднять одеяло: —…это было не так… Знаешь что? Наверное, ты прав. Я никогда не видела себя такой. Я видела себя их другом, может, даже больше. Они всегда были вежливы с моим отцом и казались счастливыми, когда мы приезжали или если мы были там, когда они приезжали, но, возможно, я была для них объектом для шуток. Это объяснило бы, почему… — Я сморгнула слезы. — Иди вниз. Я оденусь и спущусь. Чем скорее мы сделаем то, что нужно, тем скорее ты сможешь от меня избавиться.

Кадер повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери. Он не повернулся в мою сторону и не оглянулся.

— Не думаю, что со мной случилось что-то подобное.

С этими словами он ускорил шаг и исчез.

Что это значит — не думал, что с ним случилось? Он не знал?

Глава 20

Лорел

Остановившись у закрытой двери кабинета Кадера, я постучала. В ожидании королевского приказа, разрешающего войти, я провела ладонью по джинсам. Они прикрывали мои трусики, в то время как топ с длинными рукавами, который я надела, прикрывал бюстгальтер. Я опустила глаза и пошевелила пальцами ног в носках.

Это было не столько ожидание, сдерживаемое внутри меня, сколько желание покончить с этим.

— Кто там?

Из-за двери донесся голос Кадера. Это попытка пошутить?

Прости, придурок. Мне не смешно.

Вместо ответа я постучала еще раз.

— Входи.

Как и накануне вечером, холодная обстановка его кабинета поразила меня. Сделав еще один шаг, я покинула теплый деревянный пол и ступила на серую поверхность. Подняв глаза, я заметила, что большие экраны над головой снова потемнели.

— Что ты выключил, чтобы я не видела?

— Тебя.

Я сделала глубокий вдох.

— Ты следил за мной?

— Это было не совсем захватывающее зрелище. Ты почти не двигаешься, когда дуешься.

— В ванной… одеваюсь?

Кадер покачал головой.

— Нет, Лорел. Я знаю, как ты выглядишь голой. Мне не нужно изображение на записи. Этого я никогда не забуду.

Определенно.

Может, мне следует назвать разные личности, чтобы я могла познакомиться с каждой из них. Или я могла бы использовать более клинический подход и пронумеровать их. Таинственный человек, приступивший к выполнению задания, которого я встретила на собрании, мог быть номером один. Защитник, который пришел в мой дом и хотел спасти, а потом накормить, будет номером два. Мужчина, который говорил соблазнительно и доставлял меня к новым сексуальным высотам, мог быть номером три. И, наконец, номер четыре был угрожающим мудаком сегодняшнего утра.

Сидя в кресле рядом с Кадером, я наклонила голову, рассматривая его. Мне стало интересно, кого я вижу по новой шкале от одного до четырех. Я вгляделась в его красивые черты — выступающий лоб, высокие скулы и точеный подбородок, теперь покрытый щетиной, отросшей со вчерашнего вечера. Его руки и грудь были прикрыты рубашкой с длинными рукавами, той самой, в которой он был сегодня утром. Воротник обхватывал его мощную шею, не позволяя разглядеть тату. Как и у меня, его ноги были обтянуты синими джинсами. На ногах у него были обычные черные ботинки.

Пока его длинные пальцы быстро двигались по клавиатуре, Кадер сосредоточился на экранах. Его зеленые глаза сузились, в уголках появились морщинки. Его полные губы сжались в линию. Какой личностью он был теперь?

Кадер указал подбородком в сторону экрана.

Я не посмотрела. Вместо этого я сказала:

— Думала, ты собираешься установить мне мой собственный компьютер?

— Я был занят.

— Следя за мной.

— Изучая вещи, — ответил он. — Сначала я хочу, чтобы ты просмотрела эту статью.

Номер один, решила я. Не мой любимый, но намного лучше, чем номер четыре.

Когда я отвернулась от него к экрану, заголовок выскочил на меня.

«УНИВЕРСИТЕТ В ИНДИАНАПОЛИСЕ, ШТАТ ИНДИАНА, ПРЕКРАЩАЕТ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ, ПОСКОЛЬКУ ФБР ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ ПРОПАВШИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ.»

Читая, я придвинула стул поближе. С каждым словом мой желудок сжимался, и мое нынешнее недовольство Кадером становилось все менее важным. Дуться из-за того, что он расстроил меня, было тривиально по сравнению с реальностью, что работа моей жизни и репутация были разгромлены на общественном форуме.

В статье не было подробностей о нашем составе или наших исследованиях и разработках. Она больше сосредоточилась на нас с Расселом, обсуждая наши административные роли в университете. Согласно этой публикации, мы организовали недавнее собрание, чтобы привлечь внимание к нашей работе. Были перечислены видные участники этого собрания, многие из которых высказывались о нас двоих.

Было одно заявление Дэмиена Синклера из «Синклер Фармасьютикалз».

— Доктора Карлсон и Картрайт — настоящие первопроходцы в своей области. «Синклер Фармасьютикалз» по-прежнему стремится работать вместе с ними обоими и с университетом. Это печальное событие (внезапное исчезновение доктора Карлсон и доктора Картрайта), несомненно, негативно скажется на университете в течение многих последующих лет. Я надеюсь, что если случилось чудовищное, и доктора Картрайт и Карлсон не возобновят работу по возвращению, мы в «Синклер Фармасьютикалз» можем и готовы помочь университету продолжить то, что было начато. Пока мы говорим, ведутся переговоры с университетом. Не озвучивая тонкости, я считаю, что мы в «Синклер» обязаны остальным людям, которым работа докторов Карлсон и Картрайта принесет пользу для продолжения и достижения их цели. Я также надеюсь, что доктора Карлсон и Картрайт вернутся, чтобы присоединиться к нам в этом начинании.

Я покачала головой. С каждым словом моя жизнь ускользала все дальше и дальше.

Далее в статье приводились показания Дина Оукса, Дина Олсена, Стефани Мур и Дженнифер Скиллс, ассистентки Рассела. Они все говорили о нашей преданности делу и о том, как они беспокоятся о нас. Когда спросили, есть ли между Расселом и мной что-то помимо работы, оба декана отрицали, что им что-то известно. Стефани и Дженнифер воздержались от комментариев.

Я перестала читать и повернулась к Кадеру.

— Дженнифер. Я забыла о ней, когда ты спросил, кто мог знать достаточно, чтобы написать первое письмо.

Он кивнул.

Ближе к концу статьи упоминалось о причастности ФБР. Хотя бюро не представило официального заявления, подтверждающего или опровергающего его роль, было заявление главного директора по связям с общественностью Департамента полиции Индианаполиса, подтверждающее, что департамент работает не в одиночку, и продолжало призывать всех, у кого есть какая-либо информация о нашей безопасности или местонахождении, немедленно связаться с департаментом.

Закончив, я откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула. Было слишком много эмоций, мыслей и вопросов, чтобы разобраться. Я хотела двигаться вперед.

— Ты читал, — наконец сказала я Кадеру, мое заявление не было вопросом. — Что думаешь?

— Сначала мне нужны твои мысли.