– Плевать, – махнул рукой правитель Тенерии, – это теперь не моя забота! Теперь всё не моя забота! Пусть об этом думают те, кто так мечтали захватить нас! А я пока устрою очередной пир, пока не наступил постный месяц! Пусть будет пир во время чумы! Ха-ха!

И Генрих Лирский направился к выходу из тронного зала, насвистывая себе под нос беззаботную мелодию. Советник Лиам мрачно посмотрел ему вслед.

– Кажется, проклятье ваших предков постигло и вас, – тихо пробормотал он.

 С рассветом Валера понял, что окружающий ландшафт сильно поменялся. Бескрайняя пустыня пропала. Местность стала холмистой, и теперь орки теперь постоянно, то спускались по насыпям, то поднимались, забираясь по склону вверх. Повсюду торчали острые чёрные скалы, закрывая обзор. У подножья этих пиков виднелись какие-то тёмные провалы, похожие на пещеры.

 Пепел по-прежнему сыпался с неба, но теперь его быстро сдувало в низины, оголяя хребты из застывшей лавы. Иной раз орки шли по такому голому чёрному гребню, поднимающемуся среди насыпей из такого же мрачного гравия. А где-то в стороне уже чётко просматривались конусы, на вершинах которых мелькали красные отсветы.

Многие из них поначалу были низкими, будто бы простые холмы, где из трещин выходили чёрные клубы дыма. От них расходились застывшие потоки лавы, которые напоминали вывернутые наизнанку реки. Они расплывались по сторонам, поднимались над гравием, посыпанным пеплом.

К счастью, раскалённой лавы вблизи не было видно. Только дым и клубы пара, что выходили из трещин и провалов в земле. Орки обходили такие места стороной, стараясь держаться подальше от них.

Удивительно, но в этом месте жизни было куда больше, чем на пепельной равнине. Среди бесконечных нагромождений скал серокожие охотники легко находили добычу. Это были мелкие ящерицы и какие-то странные зверьки, похожие на каких-то облезших крыс или лысых дикобразов. У редких озёр с серой и мутной водой появлялись растения. Правда, не совсем обычные. Это было что-то вроде кораллов, которые растут на дне океана. Ветви у них были покрыты жёлтой коркой из известняка, а на самых кончиках распускались небольшие игольчатые листья разноцветных оттенков.

Ещё тут были какие-то лишайники, вполне привычные взгляду человека, и даже нечто похожее на грибы. Однако есть что-то из этого попаданцы не хотели, так что подобной пищей довольствовались только сами орки. Они останавливались, чтобы передохнуть, собирали всё съестное вокруг, спешно готовили, ели и после небольшого отдыха снова мчались дальше.

Вот только было большой загадкой – куда именно они мчались.

Валера всё вглядывался вдаль, надеясь увидеть то место, куда стремятся все эти серокожие. Ему казалось, что это будет какой-то волшебный оазис среди этой безжизненной пустыни. Этакий затерянный мир. Такой, что в нём вполне может жить босс этих орков. Наверное, даже вода, которую давали попаданцам, была набрана именно там. На худой конец, это могло быть просто какое-то поселение или обжитые руины. Ведь жить на этих пустошах под открытым небом было просто нереально. Во всяком случае, это поселение должно было быть заметным. Но ничего такого ему не попадалось.

Один раз племя остановилось у какой-то хилой речушки, которая бежала среди отложений из всяких минералов. Вода там была жёлтая и грязная, совсем не такая, какая была в кувшинах. Однако орки спокойно пили её, совсем не заботясь о чистоте. Даже выпаривать или фильтровать не стали. Видимо, их желудки были привычны к подобной воде и еде. Нахлебавшись этой гадости, серокожие снова двинулись в путь, конечный пункт которого по-прежнему был секретом.

Чизман всё пытался добиться от вождя хоть каких-нибудь подробностей, но все ответы вождя по-прежнему были бесполезны.

– Тризуба! – отвечал ему орк на все расспросы, – мы идём тризуба!

– Что это вообще значит?! – возмущался Комаров, размахивая руками, – какие три зуба?! Вот эти зубы?! – тыкал он себе в челюсть.

– Тризуба! Тризуба! – фыркал в ответ здоровяк, яростно корча рожи и растопыривая пальцы. Устав от их непонимания, он уходил прочь и после выводил своё племя на марш.

Так что попаданцам оставалось только делать выводы из собственных наблюдений. Постепенно Валера стал понимать, что впереди нет ничего хорошего. Вулканы и скалы вокруг становились всё более и более высокими. А впереди и вовсе поднимались целые громадины, которые гулко рокотали в тишине.

В одном месте племени орков пришлось переходить через огромное поле гейзеров. Из-под земли то и дело били мощные струи раскалённого пара, оглашая окрестности жутким шипением. Фигуры серокожих терялись в туманной дымке, которая расползалась вокруг, а конца всему этому не было видно. Однако быстроногие бегуны всё же выбрались из этой парилки и помчались дальше.

А дальше было ещё хуже. Теперь уже даже пепел не мог закрепиться на крутых склонах, через которые перебирались орки. Они искали мелкие тропки и карабкались по уступам, рискуя сорваться скатиться вниз. Вокруг торчали зубастые пики, поднимающиеся к небу будто бы какие-то иглы. Реки застывшей лавы стали уже абсолютно привычными и радовали своей более-менее ровной поверхностью. По ним серокожие спокойно бежали, словно по асфальтовой дороге. Но все эти пути упирались в вулканические пики, где снова приходилось карабкаться по скалам.

Преодолев очередной гребень, племя начало спускаться вниз, а там расположилась самая настоящая страна вулканов. Именно здесь поднимались те самые величественные горы, вершины которых виднелись с той местности, где попаданцы бродили в одиночестве. Эти громадины оказались действительно огромными. Даже издалека было видно, как спускаются потоки ярко-красной лавы по их склонам. Дым и пепел поднимались в небеса от их вершин, закрывая всё тёмно-серыми облаками. Местами в этих клубах мелькали голубоватые вспышки молний и ярко-красные отсветы пламени.

Весь простор у их подножья был покрыт трещинами, уродливыми скалами и потоками застывшей лавы. Казалось, серый пепел уступил тут место чёрному камню. Даже с высоты трудно было найти хоть какую-то дорогу среди всего этого хаоса.

Но самым главным центром этого пейзажа и вовсе было нечто чудовищное. На мощном основании, образованном масштабными извержениями, устроились три огромные горы. Сначала они расходились в стороны, словно сторонясь друг друга, но постепенно их склоны изгибались, а острые вершины склонялись к центральной, которая поднималась вверх выше остальных.

 Оттуда в небо уходили огромные клубы чёрного дыма, растекаясь по небосклону бескрайними тучами. Тьма нависала над округой, а солнца практически не было видно из-за всей этой завесы.

– Ого, – изумлённо пробормотал Валера, уставившись на эту картину.

– Погоди-ка, – Чизман прищурился и оглянулся в поисках Готмога, – эй! Это и есть твои три зуба?

– Нет! – вождь сердито замотал головой, – это тризубас! – он снова показал им три пальца.

– Тризубас? – парень нахмурился и почесал затылок, – может быть, ты хочешь сказать: Трезубец?!

– Да! – облегчённо воскликнул тот, – тризуба! Тризуба!

С ноющим дурным предчувствием попаданцы уставились в сторону трех гор. Трезубец действительно поражал воображение. Пожалуй, любители эпичных картинок с радостью поставили бы такой вид себе на заставку или повесили бы такую картину у себя дома.

Вот только одно дело смотреть издалека и любоваться видом, а другое дело идти туда, где дымят эти горы и плещутся озера лавы. К тому же, Трезубец не просто дымил, он буквально закрывал дымом всё небо вокруг. Пожалуй, даже Мордор в экранизациях Властелина Колец не был таким впечатляющим и гнетущим. Казалось, что существуй в этом мире ад, он был бы именно здесь, а топливом для всего этого были души грешников.

– Блин, – протянул Валера, утирая лоб, – что-то мне совсем не хочется туда идти! – слегка поёжился он.

– А мы и не пойдём, – фыркнул Чизман, указывая вперёд, – ты погляди! Там везде лава и раскалённая земля. Пепел сыпется с неба, а газы выходят из трещин! Идти туда самое настоящее самоубийство!