Литмир - Электронная Библиотека

А еще ему ежедневно звонила жена и требовала подробного отчета: как его лечат, чем именно, каковы результаты лечения, а также каково моральное самочувствие Гурова. Несколько раз звонил Крячко, выражая слова поддержки, а один раз даже позвонил сам генерал Орлов: дескать, ты там не балуй и лечись как полагается, а все остальное приложится.

В такой безмятежности прошли две недели. А потом – случилось непредвиденное событие: в саду нашли мертвую старушку. Слух об этом моментально разнесся по всему санаторию, как оно обычно и бывает в подобных случаях. Гуров услышал о старушке утром, когда завтракал в столовой. Дескать, вечером все было хорошо и тихо, никаких покойников под деревьями не лежало, а рано утром пожилую женщину и обнаружили. Гуляли по саду – и случайно наткнулись на мертвое тело. Что за старушка? А должно быть, тоже из дома престарелых. Другим-то старикам откуда тут взяться? Что ж, умерла и умерла. На то они и старушки, чтобы умирать. Одно непонятно – почему она скончалась именно в саду и именно ночью, когда в это самое время старушкам полагается спать в отведенных им покоях? Ну да, опять же, где застала смерть, там и умерла. Смерть – она ведь не спрашивает, когда приходить. Может, бабуля гуляла вечером в саду. Или еще какие-нибудь причины заставили ее ночью выйти из дома престарелых. Старики – они народ загадочный и скрытный. Впрочем, полицейские во всем разберутся. Обещали приехать.

Когда Гуров услышал про мертвую старушку и про полицейских, он поднялся из-за стола и решил сходить на место происшествия. В нем моментально проснулся сыщик.

Где лежит мертвая старушка, Лев Иванович определил сразу же, как только сошел с крыльца санатория. На месте происшествия толпилось изрядное количество народа.

Гуров подошел ближе и осмотрелся. Ни полицейской машины, ни людей в форме он не увидел: должно быть, местная полиция еще не подъехала. Были лишь старики и старушки, пациенты из санатория и даже несколько дамочек в белых халатах. Люди толпились, шушукались, скорбно качали головами, но близко к мертвому телу не подходили.

Гуров проник сквозь толпу и подошел к старушке поближе. Она лежала на спине, вытянувшись в струнку, откинув назад руку и запрокинув голову. Покойница была как покойница, таких покойниц Гуров навидался за свою бытность сыщиком немало, но все же какие-то подспудные, едва уловимые моменты Льва Ивановича в этом печальном зрелище насторожили.

Таких моментов было два. Во-первых, Гурова насторожило положение тела мертвой старушки. Конечно, люди умирают по-разному, всяк по-своему, и положение тел у них при этом также самое разное. Но одно дело, когда люди умирают собственной смертью, – в этом случае положение тела у них, можно сказать, обыкновенное. И совсем другое дело – когда людей убивают. Тут уж положение тела у них особенное. В чем именно заключается такая особенность, объяснить трудно, здесь имеется множество нюансов. Но сыщику с опытом такие нюансы всегда видны отчетливо. А Гуров как раз и был сыщиком с опытом, и потому он сразу же обратил внимание на положение тела мертвой старушки и решил, что ее убили.

Второй момент был еще более настораживающим, чем первый. На старушке был светлый осенний плащ, и этот плащ был в изрядном беспорядке: раскрыт на груди, а правый карман вывернут. Такое впечатление, будто старушка, перед тем как умереть, что-то судорожно искала у себя за пазухой или в карманах. Или кто-то ее обыскивал.

Гурову просто-таки до чесотки в руках захотелось подойти к мертвой старушке ближе, осмотреть тело, затем осмотреть место происшествия, попытаться найти возможные следы преступника, всмотреться в них, определить, чьи они и куда ведут, – словом, выполнить всю первоначальную работу, каковую и полагается делать сыщику в подобных случаях.

Но усилием воли он сдержал свой профессиональный порыв. По идее, вот-вот должна была подъехать следственная бригада, и Гуров не хотел путаться у нее под ногами. Да и к тому же кем он был в данной ситуации? Можно сказать, что никем. Так, частным лицом, пациентом неврологического санатория «Сосновый бор». Гуров вздохнул, поднял воротник куртки, так как накрапывал дождь, и решил дождаться прибытия местной полиции.

Полиция и впрямь скоро прибыла. Но ни следователя, ни эксперта, ни оперуполномоченного Лев Иванович, к своему удивлению, не увидел. Из машины нехотя вышли два сержанта и, ежась под дождем, приблизились к мертвой старушке.

– Кто ее знает? – спросил один из сержантов, обращаясь сразу ко всей толпе.

– Я, – протиснулась вперед какая-то женщина. – Она – наша…

– Ваша – это чья? – спросил сержант.

– Из дома престарелых, – пояснила женщина.

– А вы кто? – спросил сержант у женщины.

– Я заместитель директора дома престарелых, – пояснила женщина и повторила: – Наша она. Елизавета Петровна Калинина. Восьмидесяти лет от роду…

– Понятно, – сказал сержант. – Чем-то болела?

– Елизавета Петровна? Конечно, болела. Старики – они все болеют…

– Угу, – сказал сержант. – Восемьдесят лет, болела… Оттого и умерла. В общем, дело ясное. Расследовать здесь нечего. Сейчас подъедет «Скорая», и ее увезут.

Оба сержанта повернулись и торопливо зашагали к машине, уселись на сиденье, и один из них стал заполнять какие-то бумаги. Гуров недоуменно хмыкнул, почесал лоб, подошел к машине и постучал в стекло.

– Что? – приоткрыл дверцу сержант.

– И это все? – спросил у него Гуров.

– Вы о чем? – не понял сержант.

– Я о мертвой старушке, – пояснил Гуров. – А как же осмотр тела и осмотр места происшествия? А опрос свидетелей?

– Каких еще свидетелей? – поморщился сержант. – При чем тут свидетели? Дело ясное – человек умер своей смертью. Восемьдесят лет, всякие болезни… Все, что нам было нужно, так это установить личность умершей. Ну, мы установили…

– А вы что же, медицинский эксперт-криминалист? – спросил Гуров.

– Что? – прищурился сержант, глядя на Гурова.

– Я говорю, откуда вам известно, что старушка умерла своей смертью? А может, ее убили?

– Ха! – с иронией сказал сержант, подумал и спросил у Гурова: – А вы, собственно, кто такой?

– Никто, – угрюмо ответил Лев Иванович. – Лечусь в санатории.

– Вот и лечитесь! – отрезал сержант. – Лезут тут всякие. Указывают… Тоже мне сыщик нашелся!

– И все-таки, – не отступал Гуров, – вам бы следовало осмотреть тело. Хотя бы – проверить карманы. А вдруг у нее в карманах предсмертная записка? Или какая-нибудь драгоценность. Всякое бывает…

– А ведь и вправду! – произнес второй сержант. – Тело-то мы не осмотрели. А ведь полагается. Мало ли что в карманах у этой старушки…

– Черт! – недовольно сказал первый сержант, вылезая из машины. – Еще и дождь, как назло! Ходят тут всякие, советуют… – он злобно покосился на Гурова.

– Прошу прощения за беспокойство, – развел руками Лев Иванович.

Сержант ничего не сказал, вместе с напарником подошел к мертвой старушке и принялся шарить у нее в карманах.

– Предсмертная записка, драгоценности! – передразнил он Гурова. – Ничего нет! Карманы пустые!

– Понятно, – сказал Гуров. – А каких-нибудь пятен на одежде вы, случаем, не обнаружили? Которые похожи на кровь…

На этот раз сержант и вовсе не удостоил Гурова ответом, забрался в машину и вновь принялся за бумаги. Подъехала «Скорая». Сержант, не вылезая из автомобиля, коротко поговорил с фельдшером и сунул ему исписанную бумагу. Фельдшер взмахнул рукой, из «Скорой» показались два человека с носилками, растолкали толпу, подошли к покойнице, погрузили ее на носилки и унесли. «Скорая» тронулась.

– Подождите! – крикнул Гуров сержанту, видя, что и полицейские тоже собираются уезжать.

– Ну, что еще? – спросил сержант, приоткрывая дверцу машины. – Как же ты мне надоел, дядя!

– Пусть ваш оперуполномоченный, который будет расследовать это дело, заскочит в санаторий и спросит Гурова Льва Ивановича. Это я. Не забудьте, пусть спросит Гурова Льва Ивановича.

4
{"b":"783256","o":1}