Крячко надел шляпу правильным образом и подошел к дочери.

– Надежда Михайловна? – спросил он.

– Да, – взглянув на него, сказала женщина.

– Я из уголовного розыска, – сказал Стас. – Вот мое удостоверение. Простите, что надоедаю вам в такой момент, но… Я из Москвы, из Главного управления уголовного розыска. Приехал расследовать убийство вашей матери. И вот угодил аккурат на похороны. В общем, не рассчитал, за что еще раз прошу прощения. Если вам сейчас неудобно разговаривать, то назначьте другое время и место. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Ничего, – сказала женщина, – можно и сейчас. Какая разница?

– Тогда, может быть, сядем в мою машину? – предложил Крячко. – Я довезу вас куда скажете, а заодно и поговорим. Вот только… – он посмотрел на двух женщин, топтавшихся рядом. – Лучше, если наш разговор будет без свидетелей. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Да, – коротко ответила женщина, глянула на женщин, и они тотчас же молча отошли в сторону и побрели куда-то по аллее.

– Сами-то они доберутся до города? – спросил Крячко.

– Доберутся, – сказала женщина. – Отсюда ходит автобус каждые полчаса.

– Вот и замечательно, – сказал Стас и огляделся, не видно ли где словоохотливого мужичка. Мужичка нигде видно не было, и это Станислава успокоило. Никакие попутчики на обратную дорогу ему были не нужны. Разговор с дочерью убитой старушки предстоял приватный.

– Прошу в машину, – сказал Крячко женщине.

Она молча подошла к автомобилю, подождала, когда Крячко откроет дверцу, и так же молча села на переднее сиденье. «М-да…» – подумал Крячко, трогаясь с места. Он придавал очень большое значение первым визуальным наблюдениям над незнакомым ему человеком и тем выводам, которые следовали из этого наблюдения. Он считал, что именно самые первые впечатления дают правильное представление о человеке. Конечно, потом, в ходе дальнейшего общения, непременно появятся какие-то другие, дополнительные и уточняющие моменты, и это также очень важно, но все же гораздо важнее первое впечатление. По мнению Станислава, в самые первые моменты знакомства человек еще не успевает придумать, какую ему играть роль, и тем более в нее вжиться, и потому он всегда бывает самим собой – таким, какой он есть на самом деле. Это уже потом, по ходу общения он надевает на себя маску – и попробуй-ка ее с человека сорвать! А в самые первые моменты общения человек беззащитен, и срисовать его психологический портрет – проще простого.

Вот потому-то Крячко и приглядывался к женщине, едущей с ним в одной машине. И, надо сказать, первичные наблюдения его озадачили и даже отчасти смутили. Он видел перед собой обычную женщину, простую, усталую, сгорбленную от свалившегося на нее несчастья и растерянную, как оно всегда и бывает, когда умирает близкий человек. К тому же этот близкий человек не просто умер, а его убили, и это обстоятельство угнетало женщину еще больше, как и полагается в таких случаях. Ничего иного, никакого потаенного смысла Крячко покамест в женщине не видел и не чувствовал, вот именно это его и озадачивало. Тут было одно из двух: либо женщина была настолько коварной и хитрой, что ей могла бы позавидовать даже пресловутая Миледи из «Трех мушкетеров», либо версия о причастности дочери к убийству матери была в корне неверной. Крячко чувствовал, что, скорее всего, именно версия никуда не годилась, и женщина, соответственно, не имела никакого касательства к убийству. Однако чувства чувствами, но ведь нужны еще и факты. Факты, они важнее чувств. И поэтому с женщиной надо поговорить, задать ей правильные вопросы и постараться получить на них правильные ответы.

Однако первой заговорила женщина, а вовсе не Крячко.

– Вы сказали, что вы из Москвы? – спросила она.

– Да, оттуда, – ответил Стас.

– И вы специально прибыли, чтобы расследовать убийство моей мамы?

– Можно сказать и так, – согласился сыщик.

– Что же, – недоверчиво усмехнулась женщина, – это такое сложное дело?

– Любое преступление по-своему сложное, – уклончиво ответил Крячко. – А уж тем более убийство.

– А что же местная полиция?

– Тоже работает. А мы помогаем.

– И как успехи? – бесстрастно поинтересовалась Надежда.

– Ищем…

– Понятно. Я чем-то могу помочь?

– Возможно, – сказал Крячко.

– Чем же?

– Она ваша мать, а вы – ее дочь. Близкие люди, у которых много общего. В том числе и общие тайны.

– Вы хотите знать наши семейные тайны? – Впервые за все время разговора в голосе женщины почувствовалось удивление. – Зачем?

– Я не хочу знать ваши тайны, – скривился Крячко. – Просто мы расследуем убийство вашей матери и покамест понятия не имеем, кто преступник. А вдруг…

– А вдруг это я, – перебила полицейского женщина. – Вы же именно это хотели сказать?

Крячко до такой степени не ожидал этих слов от собеседницы, что едва не съехал в кювет. Вывернув руль и выехав на ровную дорогу, он нажал на тормоз и остановился.

– Думаю, что вы здесь ни при чем, – глянул он на женщину. – Во всяком случае, я не могу себе представить, чтобы убийцей были именно вы. Хотя знаете, в жизни случается всякое. Это я говорю вам как старый сыщик.

– Значит, я вне подозрения, – устало усмехнулась женщина. – Что ж, и на том спасибо. Но все же – за что мне такая честь?

– Я наводил о вас справки. И еще – наблюдал за вами на кладбище, – сказал Крячко. – А сейчас – я с вами разговариваю.

– И этого достаточно для ваших умозаключений?

– Мне – да.

– Да вы провидец! Или великий психолог.

– Просто я знаю людей, – облокотившись на руль и глядя куда-то вдаль, сказал Крячко. – И в основном плохих людей. Поэтому я без особого труда могу отличить плохого человека от хорошего.

– Что, между ними такая большая разница?

– Да, – сказал Крячко, не отрывая взгляда от дороги. – Очень большая.

– И я, по-вашему, хороший человек?

– Напрашиваетесь на комплимент?

– Какой там комплимент? Полчаса назад я похоронила свою мать…

– Извините.

– Ничего.

Крячко нажал на педаль, и машина тронулась. Какое-то время они ехали молча.

– Вот, приехали, – сказала женщина. – Спасибо за то, что довезли. И за дорожную беседу тоже спасибо.

– Если она вам в чем-то помогла, то я только рад, – сказал Стас.

– Вы знаете, помогла, – проговорила женщина. – Отвлекла от дум. Вы же понимаете…

– Да, понимаю.

– Вы не задали мне ни одного вопроса, – сказала Надежда.

– Да, это так, – согласился Крячко.

– И как же быть?

– Сегодня больше не будем продолжать разговор, – ответил Крячко. – Вижу и чувствую, что вам не до моих вопросов. Придется в другой раз. А сейчас у меня к вам есть одна просьба. Мне хотелось бы побывать в вашей квартире. Зайти всего на две-три минуты. Если, конечно, вы позволите.

– Пойдемте, – просто сказала женщина.

– Вы даже не спросили, зачем мне понадобилось посетить вашу квартиру? – удивился Крячко.

– Ну, наверно, чтобы составить мой окончательный психологический портрет. – Надежда едва заметно усмехнулась. – Разве не так?

– В общем, да, – вынужден был признаться Крячко.

Квартира оказалась во всех отношениях обыкновенной. Две комнаты и кухня, обои, стандартная мебель, обычные занавески на окнах. На столике в гостиной лежали несколько журналов. Крячко бегло пролистал один из них. Это был журнал о вязании и прочем рукоделии.

– Любите вязать? – спросил он.

– Пока учусь, – ответила женщина. – И, наверно, когда-нибудь подсяду на это дело основательно. Да оно и хорошо. И отвлекает, и успокаивает. А какие думы при этом думаются!

Крячко хотел что-то ответить, но в это время в дверь позвонили.

– Это, наверно, соседка привела сына, – сказала Надежда. – С собой на кладбище я его не брала. Зачем ему знать о смерти бабушки? Мал еще… – Крячко заметил, как при этих словах у женщины дрогнули губы.

Оказалось, и в самом деле привели сына. Это был чернявый мальчишка лет пяти или шести. Без всякой боязни он посмотрел на Крячко и прошел в комнату. Вслед за ним, переговорив с соседкой, вошла и Надежда.