Не обменявшись со мной и взглядом, но оставив мне свою любовь, которая убивала меня даже когда его не было рядом.

Именно потому что не было.

Аргента предоставил совету ценные сведения. Оказывается, Ра’ш поддерживал связь со всеми своими соратниками, и теперь у объединенной поисковой команды были и координаты планет, и имена предателей. Три тысячи разумных существ были подвергнуты тем же экспериментам, что и я. Многие умерли, но кто-то, как я, выжил, и готов был стать донором для создания зомбированных солдат. Мне безумно повезло оказаться дочерью Ра’ша и носителем демонической заразы, как бы ужасно это ни звучало. Именно потому что я — его дочь, за мной так пристально следил Аргента. Именно потому что во мне «сидела» демоническая способность, меня защищала Ли-ра. Она помогла мне выжить во время нападения джорнаков. Она помогла мне спасти друзей и самой остаться в живых.

И только в случае с Лаксом она оказалась совершенно бесполезной.

— Мы можем судить их уже за нарушение соглашения о недопустимости генетических экспериментов над разумными существами, — сказал один из ангелов, когда Аргента зачитал цифры. — Эксперименты с кровью условно-теплокровных существ опасны для жизни из-за риска термотрансфузионного шока, и это общеизвестно.

— Если перелить человеку кровь демона, его кровь закипит и расплавит сосуды, — пояснил мне шепотом Керр. — Если перелить ему кровь вампира — она свернется. Кровь высокоразвитых существ не имеет групп, но переливать можно только от теплокровного теплокровному, и от вампира — вампиру.

— Мы думаем, разумнее всего будет их уничтожить, — сказали вампиры. — Уничтожить всех демонопоклонников, чтобы остальные дважды подумали, прежде чем идти на что-то подобное.

Это было суровое решение, но его одобрили обе стороны. Так и постановили.

В Белом мире мне предстояло провести два дня — чтобы снять проявления лихорадки, встретиться с Владыкой и решить вопрос с моим восстановлением в Школе. Аргента настаивал на том, чтобы я продолжила обучение. Обсудив вопрос со своей земной матерью, я решила, что, пожалуй, не стану отказываться.

Вот только возвращение откладывалось на неопределенный срок. По истечении этой пары коротких дней я должна была лечь на обследование и лечение в клинику при научно-исследовательском институте одного из высокоразвитых миров. Врачи будут искать способ сделать из моей крови вакцину против уз — и я думаю, у них это получится.

Нам предстояло лететь почти всю ночь, так что, укутавшись в одеяла и приглушив в салоне свет, мы улеглись в удобные кресла и приготовились скоротать, по крайней мере, пару часов за просмотром какого-то комедийного фильма. Однако фильм смотрел только Ининджер. Остальные же, сняв наушники, разговаривали о происшедшем, и я помимо воли вскоре была втянута в этот разговор.

— Не знаю, что там насчет демонического ребенка, но если мы найдем и обезвредим всех подобных Ра’шу экспериментаторов, половина дела будет сделана, — сказал Аргента. — Хотя я не очень представляю себе, как вы собираетесь добираться до дальних уголков Вселенной. За это время наша цивилизация умрет и родится снова.

— Мы расправимся только с ныне живущими, — сказал ангел. — У нас есть возможность обращаться напрямую к истинным воплощениям. Всегда будет кто-то, кому хочется власти или войны, или просто невинной крови. Мы защитим на уголок мира, вампиры — свой. Главное, что мы не боремся друг с другом.

— Неужели кроме вас больше нет старших рас? — спросила я, и Корт повернул голову, глядя на меня в полумраке салона.

— Безусловно, есть, Стил. Но Вселенная огромна, к тому же, мы вступаем в контакт только с теми, кто похож на нас — дышит кислородом и достаточно разумен с нашей точки зрения. Кроме теплокровных и холоднокровных во Вселенной тысячи существ, вообще не имеющих крови. В мире миллионы видов разумных существ, не произошедших, как вы, от обезьяны, или как дрёзы — от кислорододышащих рыб. Но мы обследовали только совсем малую часть обитаемой Вселенной. Все еще впереди.

— И у тебя есть возможность приобщиться к этому, — встрял Аргента, не упустив шанса прочесть еще одну лекцию. — Открывать миры, знакомиться с инопланетянами, может, даже, стать резидентом на одной из планет.

Большую часть ночи мы летели над Атлантическим океаном. Водная темная гладь казалась зеркалом, отражающим Вселенную. Звезды точками светились на темном небе, и где-то среди них, я это точно знала, затерялись Белый мир и мой родной, Снежный.

— Керр, — тихонько позвала я, озаренная идеей. — Керр, ты не спишь?

Остальные крепко спали, свернувшись под одеялами, и я даже уже пожалела, что нарушила тишину, не потерпев до утра. Но он зашевелился на соседнем кресле почти сразу же, и я поняла, что Керру тоже не спится.

— Не сплю, — прошептал он, повернув голову и глядя на меня. — Что-то случилось?

Я поняла, что он о лихорадке и замотала головой.

— Нет-нет. Все нормально. Я просто хотела тебя спросить… а разве со Снежными мирами теперь все в порядке? Разве ты не должен был забыть обо мне, когда вернулся оттуда? Я только сейчас подумала, что ты забрал из деревни Од-ну, потом прыгнул в Белый мир… ты же должен был все забыть.

Он лег на спину и чуть заметно улыбнулся, не глядя на меня.

— А я все ждал, когда же ты спросишь. Но я уже говорил тебе об этом, Стил. Запрет на высокие технологии был отменен сразу же, как только ангелы поняли всю серьезность ситуации. Я принес с собой записывающее устройство и записал на него все, что могло пригодиться. В Белом мире я просто все это прослушал, и воспоминания восстановились.

— Понятно, — сказала я. Это все объясняло. — Извини, что разбудила.

— Я не спал, — быстро сказал он. — Думал. А ты не думала, Стил?

— О чем? — спросила я, поудобнее заворачиваясь в одеяло.

— О том, что будет дальше, — сказал Керр, и я вспыхнула, понимая, что «дальше» — это я и он.

Я полежала молча несколько долгих для нас обоих мгновений. Я не знала, что ему сказать, я не знала, нужна ли ему моя честность, моя боль. Мое сердце слишком ясно помнило слова Лакса о любви — ведь они были сказаны только вчера — и оно болело, мучилось и страдало. И пока я не готова была говорить о «дальше», пусть это дальше было бы таким простым рядом с тем, чья привязанность и симпатия не будут заставлять меня понемногу умирать каждый прожитый день.

— Я не знаю, — сказала я наконец. — Мне несколько месяцев предстоит провести в больнице, а потом все может закончиться… или нет, если врачи не найдут во мне того, что ищут.

— Меня не волнуют то, что ищут в тебе врачи, — сказал он. — Я-то уже нашел то, что искал.

— Керр… — сказала я, понимая, что после слов Лакса просто не выдержу еще одно признание, каким бы оно ни было.

— Я уже не мальчик, Стил, — сказал он. — И я тоже потерял человека, которого любил, как мне казалось, больше жизни.

Я поняла, что он говорит о своей жене, но не нашла слов, чтобы посочувствовать или утешить его. Вместо этого я протянула в полутьме салона руку, как протягивала ее десяток раз в Снежном мире, спасаясь от кошмаров прикосновением его сильных пальцев. И я снова почувствовала на своей руке пожатие его руки, теплое, крепкое, надежное. Я попыталась вспомнить, когда вот так просто держал меня за руку Лакс, но не смогла.

— Я навещу тебя в клинике, — сказал Керр, отпустив мою руку. — А теперь спи. Завтра у нас много дел. Владыка ждет нас с докладом.

Он уснул, а я еще долго лежала с открытыми глазами, слушая спокойное гудение двигателей, глядя в иллюминатор на проплывающую под нами гладь океана и размышляя.

Я искала разгадку своего прошлого — и нашла ее в своих воспоминаниях. Я искала смысл своего существования — и оказалось, он заключен в моей крови. Я хотела найти свою любовь — но оказалось, она давно жила в моем сердце.

Все было совсем рядом. Совсем близко. Так близко, что ближе некуда.

А что таится в глубинах других моих воплощений? Новые загадки, тайны? Время покажет.