Я лежала ни жива, ни мертва, не понимая, что произошло, и кто те люди, что вызволили меня из птичьего плена.

— Ты как там, жива, Стилгмар? — спросил знакомый голос из-под капюшона.

— Аргента? — сказала я.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он засмеялся.

— Ты думала, я упущу возможность снова завладеть своей Протеже? Я был рад узнать, что ты не только жива и здорова, но еще и надежда всего демонопоклоннического мира, — сказал он. — Одна из, но тем не менее.

— Что ты делаешь здесь? — спросила я. — Почему ты прилетел сюда, и откуда ты узнал, что я тут?

— Я ему сказал, — донесся до меня еще один голос, и все внутри меня оборвалось. — Я не мог скрывать правду от своего Патрона.

— Патрона? — Мой голос взвился почти до писка. — Патрона?

— Да-да-да, — засмеялся Аргента. — Я ваш, так сказать, семейный Патрон. Твой папочка был очень рад узнать в свое время, что ты учишься под моим руководством. Он так радовался твоим успехам… Особенно в Дайтерри.

— Какая ирония судьбы, правда? — спросил Ра’ш, когда я ничего на это не сказала.

Но мне нечего было сказать. Я лежала на носилках, смотрела в небо и чувствовала, как вокруг моей шеи тонкой удавкой стягивается очередная петля.

В памяти неожиданно всплыл наш разговор — мой, Керра и Лидиллы — на пути к Воротам в Миламир.

«Аргента и сам с душком, — сказал тогда Керр. — Все делают вид, что не знают, сделаем и мы. Тем более, это даже вычеркнули из летописей войны».

«Я, например, никогда не верила в эти сплетни о Патроне Стилгмар. Тем более, это не он был, а его Протеже», — возразила ему Лидилла.

Я закрыла глаза и едва не застонала от бессилия. Так вот что, выходит, вычеркнули из летописей войны. Предательство Ра’ша — не просто военачальника и солдата, но Протеже, ученика Школы. Наверняка Аргента сделал все, чтобы отмыть свое имя. Наверняка он открестился от грехов Ра’ша, когда все было кончено.

— Аргента, — позвала я.

— Да, Протеже.

Я заскрипела зубами, но никак не прокомментировала это обращение.

— Скажи мне… наша встреча в лесу была случайной?

— Ты имеешь в виду свой первый прыжок?

Я помолчала. Аргента не знает о том, что это — не мое истинное воплощение? Или Ра’ш просто не успел его просветить? Что ж, я этого точно делать не буду.

— Да, нашу встречу.

— Не могу сказать, что совсем. Мы следили за тобой в Солнечном мире. Ра’ш имел там достаточно близкое к тебе воплощение, так что он знал, что ты делаешь, и как вообще идут твои дела.

— Видишь ли, милая, — заговорил Ра’ш, — ты — часть большой игры. Пусть маленькая, но часть.

— Война — не игра, — сказала я.

Он засмеялся.

— Да что ты о ней знаешь.

— Что произошло на космодроме? Что будет с Кортом?

— Забудь о нем. Считай, что он мертв, — сказал Ра’ш. — А остальное — не твое дело.

— Если у меня начнется приступ — станет не только мое, — сказала я.

— Если не хочешь, чтобы я заткнул тебе рот тряпкой, котором вытирая машинное масло, лучше помолчи.

И я замолчала.

Мы ехали почти всю ночь. За это время меня скрутило дважды — и вскоре мы лишились всех птицелюдей. Я не знала, нападали ли они на меня — я просто отключалась, когда волна мыслей о Белом мире наполняла мою сонную голову, но открыв глаза в первый раз, я не увидела одного из них, а придя в себя после второго приступа, в утреннем свете выползающего на небо маленького белого солнца различила в кузове со мной только два силуэта. Ра’ш и Аргента.

Мой Патрон и его Протеже.

Солнце уже выкарабкалось из-за горизонта, когда мы добрались до пустыни. За высоким холмом нас должны были ожидать крылатые верблюды. Аргента сказал мне, что мы идем к Воротам, но в какой мир должны были они нас привести?

— Почему мы уходим из этого мира, Ра’ш? — спросила я, когда они достаточно грубо отвязали меня от носилок и уложили на песок — стоять я не могла.

Пока тело со зверской болью возвращалось к жизни, я шевелила руками и ногами и стонала. И задавала вопросы, на которые хотела получить ответы.

— Разве твои покупатели не должны были забрать меня? Разве Аргента не должен был?

— Я сказал, это не твое дело! — сказал он спокойно, но сквозь зубы. — У нас нет возможности улететь.

— Так все корабли взорвались?

— Протеже, ты задаешь слишком много вопросов, — сказал Аргента, помогая мне встать на ноги и морщась при виде выражения презрения на моем лице. — Тебе достаточно знать, что мы идем к Воротам.

— А если я не пойду? Убьете меня?

— Ты уже идешь. — И Ра’ш подтолкнул меня вперед, к холму. — Давай. Шагай. Нам еще лететь.

Идти по песку со связанными руками было тяжело. Я спотыкалась на каждом шагу и то и дело едва не падала, увязая в сыпучем песке. Аргенте приходилось поддерживать меня. Ра’ш нес фляжку с водой и оружие. Зорко поглядывая по сторонам, он словно чего-то ждал, чего-то опасался. Я очень надеялась, что его опасения оправдаются, и на нас нападут. Оборотни, птицелюди, кто угодно. Я надеялась, что мои догадки верны, и что космодром на самом деле взорвали. Корабли покупателей оказались привязаны к земле — возможно, даже повреждены, и Ра’шу приходится спасаться бегством. Я надеялась, что он не спасется.

Мы поднялись на холм, и внизу, в долине, увидели пару уже знакомых мне силуэтов — крылатые верблюды ждали нас, каждого из них за повод держал человек. Не птицечеловек, а именно человек, и это меня удивило так, как удивило бы, если бы Аргента встал вдруг на одно колено и признался бы мне в любви.

— Это не птицелюди, — сказала я вслух.

— Это верблюды, — пожал плечами на ходу Аргента. — Вервольфы, верблюды, улавливаешь, к чему я? Аниморфы уважают только себе подобных и работают только в команде таких же, как они.

Песок осыпался под ногами, и не удержав равновесия, я плюхнулась на пятую точку и поехала вниз, как по детской горке. Мужчины побежали за мной следом, чертыхаясь. Я закрыла глаза и упала на спину, затормозив движение. В волосы набился песок, но не все ли уже было равно.

Аргента и Ра’ш помогли мне подняться. Втроем мы добрели до нетерпеливо переступающих с ноги на ногу верблюдов-оборотней. Я заметила напряжение на лицах ожидающих нас людей, и увидела, как оно тут же передалось Ра’шу. Остановив меня за несколько десятков шагов до верблюдов, он заставил меня повернуться к нему лицом и внимательно оглядел.

— Никаких ран, царапин нет? Я не хочу, чтобы крылатые улетели без нас или сбросили тебя в воздухе.

— Нет, — сказала я.

Резона врать не было, но он на всякий случай приподнял мои волосы и посмотрел на затылок, прошелся по коже головы и заставил показать локти. Ран не было. Мы снова двинулись вперед, верблюды заволновались при нашем приближении, но погонщики жестами и словами их успокоили.

— Вы свободны, — сказал Ра’ш, швыряя к ногам погонщиков по мешочку — я догадалась, что в них деньги. Когда те наклонились, чтобы поднять их, он молча наставил оружие сначала на одного, потом на другого. Два тихих хлопка оборвали жизни ни в чем не повинных людей. — Совсем свободны.

Он ухмыльнулся и, не обращая внимания на ужас в моих глазах, потащил меня к верблюду.

— Ну, давай же, Стилгмар. Еще один шаг, и мы с тобой окажемся за пределами этой никчемной планетки.

— Нет! — закричала я, пытаясь вырваться. — Нет, оставь меня в покое, отпусти, отпусти!

Если способность должна была у меня проявиться, пусть она проявится сейчас! Пусть я смогу приказать Ра’шу и Аргенте отправляться ко всем чертям, а сама смогу вернуться за Кортом и улететь с ним в Белый мир. Пусть я смогу сделать хоть что-нибудь!

Я ударила Ра’ша по голени, не удержала равновесия и упала в песок. Аргента пришел к нему на помощь, но даже вдвоем им было не так-то легко затащить меня на занервничавшее от моих криков животное. Верблюд неожиданно поднялся на ноги и отказался ложиться, как ни орал на него Аргента. Животные нюхали воздух, в котором еще стоял запах крови их друзей-оборотней, и не собирались так просто подчиняться чужакам.