— Ты звонила своему Роберту перед нападением, чтобы сказать, что любишь его. Из этого следуют, что все твои вопросы превратились в пыль. Прошлое колется, болит и кровоточит. Либо все то, что ты перечислила разведет вас навсегда, либо сплотит еще больше. Но раз ты после всего пережитого произнесла слова любви, то ты давно сделала выбор. Так ведь?

— Я от него не отказывалась. Он стал переживать из-за разницы в возрасте. Она у нас двадцать лет, ровно. Плюс, его сын от первого брака младше меня всего на пару лет. Хотя изначально нам было все равно на это.

— Милочка, — бабуля села рядом со странной улыбкой, — Его волнует не возраст, а то, что он станет непривлекательным в твоих глазах.

— Ничего вы не знаете…

— Например? — она снова улыбнулась

— Роберт встречался с моей мамой, когда она была замужем за моим отцом. При этом, они были близкими друзьями. Мои в бешенстве от того, что мы вместе. Иногда у меня ощущение, что Роберт женился на мне исключительно из-за того, чтобы как можно сильнее насолить моему папе. Делает мне больно, чтобы злить его, — я сжала одеяло

— Что ж ты терпишь?

— Я люблю его. И спустя неделю после развода, — указываю на себя, — Попала сюда. У меня жить без него не получается, — вытираю щеки ладонью, — И не хочется.

— Вот и ответ. Признайся. Он страдает. Думаю, ты видела каким измученным выглядит мировой любимчик.

— Я не виновата в том, что посылает своего стилиста в дальнее место. Я боюсь, что все будет труднее. Что его отношение ко мне ухудшится еще больше.

— Не виновата? А кто решительно стер его из памяти? Представь себя на его месте, как бы себя вела? В общем, жить тебе, но я бы хотела сказать своей внучке, что ее любимцы жили долго и счастливо.

— Он ждет? — я кивнула в сторону стены

— Да.

— Пригласите? Но по поводу правды, я еще не знаю.

— Миллионы голодных акул плавают около твоего актера, не забывай. Пятьдесят миллионов акул, Элла.

Я еще раз посмотрела на кольцо. Дауни, устало улыбнулся, как только переступил порог палаты. Такой же красивый, как и всегда. Он действительно выглядит измотанным, красные глаза и немного впалые щеки, говорили о том, что этот эгоист действительно волновался.

— Эта старуха попросила не орать, так как мое нахождение здесь почти незаконно. Уволить ее надо, — его улыбка пропала, — Ты плакала?! Что-то болит?

— Пока болит там, где и болело. Так быстро раны не затягиваются. Ты говорил, что у нас есть дети, — протягиваю ему рисунок, — Это они?

— Вау! — Дауни рассматривает его, — Очень похоже нарисовали. Кто?

— Внучка той женщины, которую ты хочешь уволить. Расскажи о них.

— Сейчас они у твоей мамы. Причем, она сама вызвалась присмотреть за ними, пока я здесь с тобой. Надеюсь, она их в камин вместо дров не бросит. Энтони и Моран по 5. Дочка копия тебя, даже волосы накручивает на указательный палец, когда кокетничает, как ты. У нее мой цвет глаз, но в остальном это твоя копия. Тони что-то среднее между тобой и мной. Они обожают нас одинаково. Ты как-то, понятия не имею как, внушила им, что я самый лучший папа, и они верят. Из-за работы я редко бываю дома, но это никак не влияет на их любовь ко мне. Они красивые, и это не слепая отцовская любовь, они объективно красивые дети. Хотя, какими им еще быть с такими родителями. Благодаря тебе уже говорят на двух иностранных языках.

— На каких?

— Испанский и французский. Интеллигентная мамаша, — актер забавно сморщил нос, — Это все гены Риччи…

— Ты их любишь?

— Конечно! У меня есть трое детей от двух предыдущих браков, они между собой не очень ладили и я не знал, как с ними себя вести. Но когда родились Тони и Морган, ты всех пятерых сплотила. Особенно Индио и наших мелких. Только с ними, я понял, что значит быть папой по-настоящему.

— Ты меня слишком часто хвалишь. Звучит неправдоподобно.

— Пресса всего мира твердит, что с тобой я стал лучше. Моя семья тоже. Отец, дети, даже бывшие жены.

— Почему тога мы развелись? — стараюсь не заплакать

— Потому что я идиот. Это единственное объяснение.

— Можно попросить? — уже дрожащим голосом, спрашиваю я

— Конечно, родная!

— Обними меня.

— Можно? Ты же в этих, — обводит рукой вокруг себя

— Сделай это аккуратно, — я села, чтобы быть ближе, — Не как в последний раз, когда ты с меня чуть весь скелет не вытряс.

— Хочешь попробовать вспомнить что-то?

— Да. Должна же я хоть что-то почувствовать?

— Ты любила сама меня обнимать, — Дауни усмехнулся, — Точно хочешь?

— Да, — киваю

— Я так скучал…

Секунда, и я оказываюсь в объятиях актера. Против своей воли, я растворяюсь в нем. Не хватало, как же мне не хватало моего Роберта. Я уткнулась носом ему в плечо и закрыв глаза, с трудом, заставила себя не прикасаться в ответ. Он же, предательски, гладил меня по волосам. Каждая клеточка моего тела требовала почувствовать его как можно ближе, чтобы насладиться присутствием актера. Какое-то время мы просидели не двигаясь, каждый в своих мыслях.

— Почувствовала что-то? — Дауни отстранился на несколько сантиметров

— Ты вкусно пахнешь, — я несмело натянула улыбку, — Очень акусно.

— Еще бы! Твой подарок.

— Тогда понятно, почему понравился…

— Даже в этих условиях, не помня о нас, ты стараешься для меня, — актер улыбнулся и закрыв глаза покачал головой, — Даже здесь, — провел рукой по моей щеке

— Что? — спросила я, пытаясь усмирить волну мурашек от касаний Роберта

— Тебе было больно, — он указал на место, где действительно было дискомфортно, — Здесь. И тут. Но ты терпела.

— Как ты догадался?! — я нахмурилась

— Я тебя слишком хорошо знаю, — Дауни взял мою руку и поцеловал ее, — Ты всегда так делаешь. Терпишь что-то ради меня.

— Всегда?

— Да. Но обещаю, что все будет по-другому!

— Роберт, позови ту женщину, которая тебя впустила…

— Плохо?! — улыбка актера испарилась, уступив место тревоге в глазах

— Да, как раз, где ты сказал…

— Не двигайся, сейчас. Сейчас помогут. Не нужно было двигаться.

— Подожди, — я остановила его, когда Дауни был в дверях, — Не сиди сегодня здесь. Привези мне утром кофе. Пожалуйста.

— Тебе его можно?

— Сомневаюсь, — я пожала плечами

— Хорошо, — он хитро улыбнулся, — Привезу, родная.

Как он почувствовал, что мне больно, я так и не поняла, но удивилась. Врач прочитала мне лекцию о технике безопасности при объятиях после пулевых ранений и фыркнула, когда узнала, что я не призналась Роберту в своем вранье. Да, я люблю его так сильно, как и до развода. Да, я сказала, что наврала о том, что жить без него могу, но не хочу. Как только осталась одна, сердце остановилось в прямом смысле. Да и мое нахождение здесь говорит о том, что моя жизнь без него невозможна. Но я боюсь, что все будет как раньше. Ссоры, измены и капризы. Том как-то сказал, что жизнь с Робертом доведет меня до смерти, именно так и случилось. Он был прав. Сердце кричит, что хочет к Дауни, но разум и страх висят на стоп-кране и вопят об окончательном уходе. Бесконечный бег по кругу, где я прощаю, Роберт обещает не повторять старых ошибок, но делает их вновь и вновь, будет продолжаться до конца времен, если ничего не изменить. Осталось только решить, что выбрать. Выживать без него, терзая сердце редкими встречами из-за детей. Или продолжать мучаться его изменами и выходками, если решусь остаться. Одно «но». Мы разведены. Как мы решим этот вопрос?

========== Призналась ==========

Утром я почувствовала себя лучше, и попросила обустроить подоконник. Дома, в каждой комнате, Роберт сделал для меня мягкие подоконники, чтобы я могла в любой момент сесть на него с кофе, посмотреть на дождь, снег или почитать. В палате, даже самой дорогой, нет никакого уюта, поэтому приходится создавать его самой. Или просить медсестер. В нашем мире деньги нужны всем, я не исключение, не подумайте, поэтому девочки быстро согласились мне помочь. Умостив несколько одеял и подушек, я забралась на свое новое место с книгой, которую выпросила у той самой бабули. Проведя там какое-то время, я приняла решение, каким будет разговор с Дауни.