— Это.

— Есть, конечно и другие легенды, толкования этих рук, сердца и короны. Но мне нравится эта. Пираты, плен, рабство. А она ждала.

— Эй, Элла. Дождалась же. Все счастливы и все ок? К чему такие рассказы?

— Утром, только что, — снимаю кольцо и сжимаю его в кулак, — Я развелась. Мы с Робертом больше не…

— Элла, это плохая шутка. Тем более, вы уже разводились, — она руками показывает кавычки

— Расторг брак папин друг, которому звонила я вчера. Это случилось.

— Ты звонила?! Серьезно?!

— Он хотел. Сказал сам. Хочет развестись, потому что любит меня, и якобы заботится, чтобы я не провела жизнь со стариком под боком. Я ускорила его желание. Мы еще ночью и поругались…

— Риччи, мать твою! Какого ***********!

Не повторяющиеся нецензурные слова сыпались довольно долго, практически не повторяясь. Подруга отчитывала меня как школьницу, параллельно ругая Дауни младшего и весь мир стереотипов вокруг. Пара сидевшая в другом конце кофейни ушла на половине речи, испуганно косясь на нас. Я ненавидела Аманду за такие слова, ненавидела Роберта за то, что так легко отпустил меня, и ненавидела себя за решение. Решение работать на Дауни, решение первый раз переспать с ним, решение остаться после контракта, решение признаться в любви после положительного теста на отцовство, решение выйти замуж и решение развестись. Как бы я не хотела остаться и продолжать отчаянно доказывать ему свою любовь, которую он периодически отвергал, иногда принимал, но по большей части, не верил, я не могла жить с ним зная, что он не хочет этого. Больно? Слишком. Каждый раз, когда мы ссоримся, мне кажется, что сильнее боли не было и быть не может. Каждый раз еще больнее. Прикусив нижнюю губу, чтобы не дать волю всем эмоциям, которые кипели со страшной силой, даю согласие на объятия. Аманда дает мне легкий подзатыльник, но обнимает так, что я чувствую ее поддержку и осуждение одновременно.

— Малышка моя, — гладит по голове, — Мы столько разных паршивых моментов переживали, — тяжело выдыхает, — И этот переживем. Вот увидишь, что скоро появится самый настоящий принц на белом коне.

Габаритные огни белого немецкого авто заставляют меня перевести взгляд. Водитель выходит и направляется ко входу.

— Этот принц будет самым лучшим и идеальным! Обещаю тебе, что устрою такой девичник, что ты замуж передумаешь выходить! — продолжает подруга

— Доброе утро, красавицы!

— Мамочка моя! — вскрикивает владелица кофейни и подрывается, — Элла, что только что сказала?! Говорила?! Даааа! — радостно прыгает на месте

— Аманда, — смущенно смотрю на британца, — Перестань.

— Здравствуй, Элла, — обняв подругу, он направляется ко мне, — Твое сообщение было слишком интересным, чтобы я его проигнорировал.

— Вас оставить?! Я могу отойти только за стойку, там слышно хуже, но слышно.

— Ам!

— Что? Ухожу, поняла.

Я рассказала Тому о том, что случилось сегодня утром. Только о разводе, остальное, как я подумала, ему знать не нужно. Хиддлстон начал улыбаться, но вовремя опомнился, нарисовав на лице печаль.

— Элла, мне так жаль…

— Вранье. Ты ждал этого момента. И это ты надавил на Роберта, внушив ему дурацкие мысли о старости, — смотрю актеру в глаза

— Я всего лишь сказал правду.

— Естественно, — со злости, я сжимаю пополам картонный пустой стакан, — Думал бы он иначе, все было бы по-другому.

— Мой самолет ночью. Не хочу показаться грубым, но я бы хотел увезти тебя в Лондон. Отдохнешь, придешь в себя и…

— Том! С ума сошел?! Нет!

— Элла, ты не так поняла меня, — актер пытается объясниться

— Я не собираюсь тебя понимать! У меня двое детей, забыл?! И потом, я час назад развелась! Думаешь, мне нужно бросать все и убежать с тобой на другой континент?!

— Не думаю, а уверен. Тебе нужна перезагрузка. Новое место и люди, сплошная польза. Бобби будет рад.

— Бобби? Я хорошо отношусь к твоему лохматому другу, но он причем?! — откидываюсь на спинку стула, — Я не поеду никуда.

— Элла, поверь, — Хиддлстон кладет свою ладонь на мою руку, но я быстро выдергиваю не, схватив второй стакан с кофе, — Ты сейчас растеряна и злишься, но это быстро пройдет. А с тобой должен быть кто-то, кто будет рядом, чтобы помочь пройти этот этап.

— У меня есть семья, Том. Есть друзья и моя Аманда. Ты так долго ждал, когда мы с Робертом разойдемся, и готов сразу занять его место? Нет, — отрицательно качаю головой, — Этого не будет. Тони и Морган любят его, я не имею права забирать их куда-то и лишить возможности видеться с ним. Даже на время.

— Снова я, как мальчишка бросаю все и несусь к тебе по первому слову, а в ответ слышу, в который раз, отказ! — голос Хиддлстона моментально стал грубее, — Зачем ты попросила о встрече?!

— Я не знаю… Не могу сказать. Не знаю.

— Элла! — актер со всей силы бьет кулаком по столу, от чего я вздрагиваю, — Тебе нужно разобраться с бардаком, который образовался в голове. Даю время до самолета. Если откажешься, можешь забыть о том, что есть я, который примчится по первой просьбе. У всего есть предел, — британец гордо поднялся и посмотрел на меня сверху вниз, — Самолет в три двадцать.

Выйдя из кофейни, Том сел в машину и уехал, так и не попрощавшись. Конечно, я задела его своим глупым, но честным ответом. Я не знаю, зачем написала ему. Мне не хотелось никуда с ним улетать, не хотелось разговаривать, не хотелось ничего. Возможно, я надеялась на то, что он, как настоящий джентльмен, успокоит меня, утешит и пожалеет, но этого не случилось. Хорошего актера сдала улыбка, которую Хиддлстон не смог сдержать от новости. Идиотка. Элла, ты идиотка. Ком подошел к горлу, заставив глаза выпустить несколько молчаливых слез. Вспышка. Еще одна. Я совсем не подумала о том, что назойливые журналисты и фотографы побегут за мной. Сенсация, которую они не могут пропустить. Я прошу у Аманды альбомный лист и фломастер. Посмотрев на меня, как на идиотку, подруга несет их. Рисую чашку кофе, накидываю логотип кофейни и пишу текст. Каждый кто неравнодушен ко мне и Роберту, нашим детям, может прийти сюда и заказать любимый напиток со скидкой, если напишут для нас добрые слова в специальной тетради. Дауни научил меня из любой паршивой ситуации стараться вытащить выгоду для себя. Я решила принести пользу Аманде. Свой плакат я прислонила к окну и немного попозировала. Надеюсь, Роберт оценит то, как я выкрутилась из этой засады. После снимков, мы с подругой временно закрыли кофейню, опустив защитный механизм на окнах и двери. Аманда терпеливо выслушала все, что у меня накопилось и задала вопрос, который я не ожидала услышать. Свадьба Индио. Лиз назначила меня подружкой невесты, о чем я благополучно забыла когда принимала решение не идти туда. Мне просто не хотелось идти. Единственным желанием было спрятаться куда-нибудь или вернуться в прошлое. До свадьбы старшего сына Дауни неделя, и мне нужно было принять решение, появиться на ней или нет…

Роберт заехал к Индио, ища поддержку от близкого человека. Вчера он уволил своего друга, во второй раз, между прочим. Сегодня развелся с той, лучше которой он не найдет никогда. Это не все неприятности. Через какую-то неделю его старший сын женится на очень странной девушке. Неделя потерь. Отличное название для какой-нибудь сопливой драмы. Конечно, с Дауни в главной роли. С кем же еще? Роберт прочитал сообщение полное проклятий от Генри Риччи и показал его сыну.

— Посмотри. Он ненавидел меня когда мы встречались, мстил мне после свадьбы и проклинает после развода. Что за человек?!

— Да уж, мужик неадекват. Элла звонила мне до твоего приезда, — Индио отдал телефон отцу

— Да? Зачем?

— Первые слова были уверенными, но в середине речи голос дрожал. Она извинялась и сказала, что не знает, сможет ли приехать к нам.