– А это ещё кто? – кивнул головой в его сторону полковник.

– Алексей Юрьевич! Это Никитин Илья Алексеевич, бывший лейтенант полиции, на которого не подействовало зелье обнуления и которого, по ходатайству Рыкова, начальник управления решил подвергнуть вступительным испытаниям для зачисления в ФСКА.

«Удивительно, он может говорить довольно внятно и бодро», – подумал Илья, заметив, как преобразились поведение и голос Плотникова, который из уставшего, кажется, даже от самой жизни человека на глазах превратился в молодцеватого офицера благодаря появлению своего начальника.

– А-а, да, удивительный феномен, из-за которого мы теперь дружно отписываемся в Москву, – скривился полковник. – А что, товарищ лейтенант, вас в Академии МВД не учили вставать и представляться, когда старший по званию заходит? – резко перешёл он на крик, обращаясь к Никитину.

Замешкавшийся от напора полковника Илья, который вдобавок ко всему на минуту задумался над перевоплощениями Плотникова, начал медленно вставать со стула, и это привело Кумскова в ещё большее раздражение.

– Лейтенант, я как посмотрю, вас вообще не учили субординации в полиции! Вот из-за таких, как вы, и подрывается авторитет всех силовых структур.

– Почему же? – вопросительно посмотрел Никитин.

После вчерашнего знакомства с Плотниковым у него остался неприятный осадок из-за обмана подполковника, который он проецировал на всю ФСКА. А хамовато-надменное поведение Кумскова, в котором Илья интуитивно ощущал желание полковника зацепить его, разожгло в нём вдобавок к этому ещё и презрение.

– В академии «сапогов» было меньше, – добавил Никитин.

В глубине души он желал достойно ответить на колкости начальника отдела кадров. Но спустя мгновение понял, что ему следовало бы промолчать, потому что своим дерзким высказыванием он ещё больше раззадорил Кумскова, лицо которого начало наливаться багрянцем.

– Владислав Сергеевич! Распечатанный доклад занесёте ко мне в кабинет! И, будьте добры, проведите беседу с лейтенантом по поводу соблюдения субординации, а также элементарных норм приличия в отношении общения в офицерской среде, – резко отчеканил полковник с кислой миной на лице и направился к выходу.

Перед дверным проёмом он остановился и, повернувшись к Никитину, процедил сквозь зубы:

– А с тобой, лейтенант, мы ещё пообщаемся, если тебя теперь вообще примут на службу в ФСКА.

После этих слов Кумсков вышел из кабинета, хлопнув дверью.

– Зря ты так, – вяло произнёс Плотников. К нему вновь вернулась его прежняя манера говорить, как только они остались с Никитиным вдвоём. – Кумсков Алексей Юрьевич – третий человек в нашем управлении. И у него большие связи в Москве. Если он скажет начальнику управления, что ты не подходишь для службы в ФСКА, тот послушает его, а ты останешься без работы.

– Значит, так тому и быть, – еле слышно произнёс Илья и сел обратно на стул.

– Ладно, не унывай. Может, пронесёт, – попытался приободрить Никитина Плотников. – Я сейчас занесу доклад Кумскову и провожу тебя в совещательный зал, а после совещания представлю заместителю по общим вопросам, полковнику Резнику.

Никитин сидел в углу пустого кабинета, и его опять начали терзать мысли о том, что, может быть, не стоило вчера соглашаться на службу в ФСКА. «Полежал бы в больничке с годик, а там, глядишь, все забыли бы про то, что я знаю про их ФСКА, и меня бы выписали. А потом на работу куда-нибудь устроился или вообще подался бы в шоу-бизнес – на гитаре я играть умею, стихи как-то тоже сочинял, а голос можно и на компьютере подредактировать. Люди любят деятелей искусства с тяжёлыми периодами в жизни», – невесело думал он.

Спустя пять минут подполковник вернулся в кабинет и прервал размышления Ильи.

– Ну всё, пойдём, – сказал он, предварительно забрав папку и ручку со своего стола.

Проведя Илью по коридору, Плотников вывел его в фойе четвёртого этажа, где располагалась центральная лестница, а потом завёл в совещательный зал, вход в который находился напротив лестницы.

Зал представлял собой три ряда кресел, приставленных друг к другу по три. Напротив них на подиуме были расположены четыре массивных стола, за которыми стояли мощные чёрные кожаные кресла с высокими спинками. Рядом со столами у окна находилась трибуна из тёмного дерева.

– Найди себе пока свободное место в конце и сиди спокойно. Когда совещание закончится, я представлю тебя ещё раз Кумскову, а также заму по общим вопросам полковнику Резнику и начальнику управления полковнику Блинову, – привычным монотонным голосом проговорил Плотников. – Понял?

– Да, – кивнул головой Никитин и направился в конец зала. Он заметил, что, начиная со средних рядов, свободных мест уже не осталось, за исключением одного в последнем центральном ряду.

Найдя свободное место в последнем ряду рядом с проходом, Илья сел в кресло, составив компанию тучному усатому подполковнику и круглолицему майору с залысинами.

Подполковник вопросительно посмотрел на Илью, и тот, ощутив неловкость, растерянно спросил:

– Здесь же свободно?

– Угу, – кивнул в ответ усач с недовольной миной и отвернулся к майору, заводя с ним полушёпотом разговор.

Спустя несколько минут все места в совещательном зале оказались заняты офицерами ФСКА, и помещение загудело, словно улей.

Тут в зал вошли высокий худой полковник со сдвинутыми бровями и крючковатым носом и уже знакомый Илье начальник отдела кадров.

– Товарищи офицеры! – заметив худощавого полковника, закричал Плотников, чем заставил весь зал замолкнуть и встать по стойке смирно, затем бодрым голосом доложил: – Товарищ полковник, личный состав управления для проведения совещания готов; лиц, незаконно отсутствующих, нет!

– Здравствуйте, товарищи офицеры! – обратился к залу полковник и, не дожидаясь ответа, добавил: – Присаживайтесь.

Все уселись на свои места, в том числе и Кумсков обустроился в своём кресле за столом руководителей на подиуме. Однако прежнего шума уже не было, только на первых рядах кто-то изредка перебрасывался фразами, но когда такое случалось, высокий полковник, который остался стоять посередине зала между столами руководства и рядами остальных офицеров управления, сразу же бросал суровый взгляд в сторону осмелившихся заговорить и сотрудники тут же замолкали.

Никитин невольно почувствовал страх, который вызывал у всех присутствующих высокий полковник. Он окинул взглядом зал и отметил для себя, что гнева худощавого полковника по-настоящему не опасался лишь один из находящихся в зале. Это был подполковник с аккуратной причёской, расположившийся в третьем ряду у окна. Он то и дело что-то спрашивал у сидящего перед ним Плотникова, а после получения ответа отворачивался к окну и что-то рассматривал сквозь него.

Весь зал, казалось, начал потихоньку засыпать в томительном ожидании начала совещания, как вдруг внезапно дверь открылась и в неё вошёл полковник с потупленным взглядом и редкими седыми волосами на голове.

– Товарищи офицеры! – выкрикнул худощавый полковник в сторону собравшихся и повернулся к вошедшему. – Товарищ полковник, личный состав управления для проведения совещания готов!

– Здравствуйте, товарищи, – сиплым и слегка протяжным голосом произнёс начальник управления и, как и его заместитель, не дожидаясь ответа, добавил: – Присаживайтесь.

Все присутствующие в зале вновь уселись, и Блинов с Резником также заняли свои места за столом на подиуме.

– Ну что же, товарищи, – продолжил Блинов, – проводим ежедневное совещание руководителей подразделений. Владислав Сергеевич, объяви, пожалуйста, порядок совещания.

Плотников встал и, открыв папку, повернулся к залу:

– Первым выступает с докладом дежурный с краткой сводкой по обстановке за истекшие сутки, далее руководители подразделений согласно ранее установленному порядку, и в заключение – полковник Кумсков с докладом о кадровом обеспечении и подготовке к московской проверке.

Сам процесс ежедневного совещания довольно быстро приблизился к логическому завершению, и у Ильи создалось устойчивое ощущение того, что офицеры ФСКА, и он в их числе в большей степени, ждали, когда соберётся всё руководство, нежели слушали короткие доклады всех начальников подразделений. Даже Кумсков был довольно краток со своим докладом, основной задачей которого было нацелить всех на усердную работу в рамках подготовки к приезду проверяющих из Москвы с целью оценки уровня знаний, а также физической и стрелковой подготовки каждого сотрудника отдельно и соответственно управления в целом.