— Это только я и ты, Эйдин.

— Да, — усмехнулась я. — Я и ты.

— Мы все равно не назовем ребенка Дженной, если будет девочка.

Я прорычала:

— Но оно милое!

— Этого не произойдет. Ненавижу это имя.

— Почему? — недовольно спросила я.

Кейн пожал плечами.

— Просто ненавижу, хорошо?

Я простонала:

— Ладно, как скажешь.

Кейн посмеялся надо мной, когда я скрестила руки на груди, и это меня разозлило.

— Не буди зверя, Кейн. Я сказала «хорошо». Прими это и не купайся в своем самодовольстве, или я выбью его из тебя.

— Черт возьми, — пробормотал он, — гормоны сегодня не дремлют.

— Прошу прощения?

— Ничего, просто сказал, что ты сегодня такая красивая.

Чушь.

— На мне легинсы, рубашка огромного размера и кардиган.

— Ага. Красивая.

Я закатила глаза.

— Ты полон этого дерьма.

— Хотел спросить: ты больше не носишь джинсы, последние две недели всегда только легинсы. Почему?

Я нахмурилась.

— Я беременна двадцать недель и один день, Кейн. Ты можешь заметить, что мой живот стал больше, но еще выросли мои бедра и задница. Старые джинсы больше не подходят.

Было больно говорить это. Но это действительно так.

— Так почему бы не купить другой размер?

Меня затошнило.

— Потому что другой размер для меня — двенадцатый! Я никогда не носила двенадцатый. Всегда десятый.

Кейн взглянул на меня, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

— Забыл разницу между размерами одежды ирландцев и американцев. Что значит двенадцатый в Штатах?

Я надула губы:

— Шестнадцать.

— На самом деле у тебя сейчас шестнадцатый? — спросил Кейн, его глаза расширились от удивления.

— Нет, у меня двенадцатый, просто в Штатах это шестнадцатый.

— Да, но ты только что сказала, что это то же самое…

— У меня двенадцатый, Кейн. Двенадцатый.

— Понял.

Я фыркнула:

— К тому времени, когда у меня родится твой проклятый ребенок, я, вероятно, буду тридцатого размера!

Кейн закусил нижнюю губу.

— У моего ребенка есть аппетит, что я могу сказать?

— Я могла бы много чего сказать, но не собираюсь этого делать, — прорычала я.

— Если ты так беспокоишься о том, что набираешь вес, почему бы тебе не позаниматься со мной?

— Потому что мне не нравится заниматься спортом. У меня от этого крапивница.

Кейн рассмеялся:

— Дерьмовые оправдания вызывают у меня крапивницу.

— Ну, извини, — возразила я.

Кейн вздохнул:

— Давай, мамочка. Позволь мне разобраться с этим.

Я посмотрела на Кейна прищуренным взглядом.

Он усмехнулся:

— Ты же знаешь, что я имею в виду настоящую тренировку. Но… секс со мной тоже был бы для тебя адской тренировкой.

Да, точно.

— Как и секс с любым мужчиной.

Шутливое настроение Кейна исчезло.

— Ты не будешь заниматься сексом ни с одним мужчиной, кроме меня, пока ты беременна.

— Почему нет? — с любопытством спросила я.

Я бы не стала заниматься сексом ни с одним мужчиной, будучи беременной ребенком Кейна, но то, что он сказал, что я не могу, вывело меня из себя.

— Потому что ты беременна моим ребенком, — сказал Кейн твердым тоном. — Скажем так — если ты трахнешь кого-нибудь, мне будет очень больно, и я убью ублюдка, с которым ты это сделаешь. Это достаточно веская причина?

Угрозы меня не удивили, но упоминание о том, что это причинит ему боль, было неожиданным.

— Тебе было бы больно, если бы я была с другим мужчиной во время беременности?

Кейн кивнул.

— Да, так и есть. Прямо сейчас в твоем теле есть частичка меня, и она меняется и растет с каждым днем. Я просто хочу, чтобы ты принадлежала мне и никому другому. Я сейчас очень серьезен, Эйдин. Не знаю, что сделаю, если кто-то прикоснется к тебе.

Я проглотила комок, внезапно образовавшийся у меня в горле.

— Кейн… Это… это на самом деле очень мило.

Он пожал плечами.

— Спасибо, наверное.

— Не хочу, чтобы тебе было больно или чтобы ты кого-нибудь убил, так что даю тебе слово. Я буду подавлять свои сексуальные позывы.

Кейн ухмыльнулся.

— Я бы не стал заходить так далеко. Испытай все свои сексуальные влечения, какие захочешь, просто сделай меня своим парнем, когда захочешь реализовать эти влечения.

Момент был упущен.

— Ты такая свинья.

— Знаю.

Я подергала коленом вверх-вниз.

— Мы уже почти на месте? Мне нужно в туалет.

— Тебе всегда нужно в туалет. Ты ходишь туда по пятьдесят раз в день.

Я ударила его по плечу.

— Это одна из радостей беременности, папочка.

— Назови меня папочкой еще раз. А еще лучше, зови меня Большим папочкой.

Я рассмеялась, и Кейн тоже.

Это то, что мы часто делали в последнее время, когда были вместе. Мы дразнили друг друга, иногда ссорились, но в основном вместе смеялись. Это была приятная перемена — не хотеть все время избивать его до смерти.

Прошло двадцать минут, мы припарковались и вошли в больницу Кумб. Зарегистрировались и сели в зоне ожидания, чтобы дождаться, когда меня вызовут. Мы сидели в окружении беременных женщин и их мужей, друзей или парней.

Кейн обнял меня за спинкой стула, когда мы сели, и по какой-то глупой причине мне это понравилось. Не знаю почему, просто понравилось. Но не Кейну. Могла сказать, что ему было безумно неудобно находиться рядом с таким количеством людей, даже если большинство из них были беременны.

— На что похожа процедура? — спросил он, оглядывая комнату. — Тебе нужно сделать что-нибудь особенное или просто пойти в комнату и лечь?

Я пожала плечами.

— Я была здесь только один раз, и это было в отделении неотложной помощи. Не знаю, что такое настоящий прием.

Кейн кивнул, затем посмотрел направо, когда женщина, одетая в белую униформу, позвала меня по имени.

— Эйдин Коллинз, третий кабинет на анализ крови.

Я простонала:

— Мне нужно сдать анализ, хочешь подождать здесь?

Я спросила только потому, что знала, как он боится игл.

— Сколько игл они будут использовать? — спросил он меня с диким взглядом.

Я нахмурилась.

— Только одну, милый. Только одну.

Он сглотнул.

— Я пойду с тобой, просто на случай если понадоблюсь тебе.

Оу.

Я улыбнулась.

— Тогда пойдем.

Мы встали и подошли к медсестре, которая указала на пол.

— Следуйте по красной полосе, пока не дойдете до кабинета номер три.

И начала вызывать по имени другую женщину на анализ крови.

Я взяла Кейна за руку, когда он потянулся ко мне, и почувствовала бабочек в животе.

— Держись поближе ко мне, здесь очень оживленно. Не хочу начинать какое-то дерьмо, если кто-то врежется в тебя.

Вот это да.

— У тебя не будет проблем в роддоме.

— Знаю, что нет, потому что ты будешь держаться позади меня.

Умник.

— Хорошо, — вздохнула я. — Показывай дорогу, Герминатор.

Кейн зарычал, и это заставило меня улыбнуться.

Он действительно ненавидел это прозвище.

Мы шли по красной линии на полу, пока не подошли к кабинету номер три. Кейн постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл ее.

— Эйдин Коллинз, — сказал он.

— Да, пусть заходит.

Кейн повернулся в сторону и жестом пригласил меня войти. Я прошла мимо него и резко остановилась перед медсестрой средних лет, которая сидела на стуле рядом с больничной койкой.

— Запрыгивай, милая.

Было слишком высоко для меня, чтобы запрыгнуть, но я прекрасно могла забраться наверх. Я протянула Кейну свою розовую папку, которую мне дали, когда мы регистрировались, и подошла к кушетке. Я скользнула на койку и нахмурилась, глядя на свои бедра. Когда села, они стали размером с Австралию, и я возненавидела это.

— Как ты сегодня? — спросила меня медсестра с улыбкой на лице.

— Все хорошо, спасибо. А Вы?

Я наблюдала, как она надела жгут мне на руку.

— Я в порядке, дорогая. Можешь сжать руку в кулак и расслабить ее для меня?