После заседания она была перевезена в неизвестном направлении и поселена в конспиративной квартире под неусыпный надзор СОС.

   Поначалу дело казалось, ну, не то, чтобы рутинным, но и не требующим чего-то этакого. Конспиративная квартира находилась в тихом жилом районе на удобном для СОС третьем этаже пятиэтажного дома. По легенде для соседей, помещение сдавалось внаем посуточно, что объясняло достаточно частую смену контингента. Внутри три комнаты: одна проходная, где располагался штатный коллектив охраны в количестве четырёх человек, кабинет начальника эээ смены и, собственно, комната охраняемого объекта. Какие-либо контакты и даже банальные выглядывания из окна были запрещены, за чем присматривали двое наблюдателей в доме напротив.

   Но тут такое дело... Не было опыта у СОС в содержании "такого рода контингента", как выразился среднего звена начальник начальнику высшего звена. А именно, капризной оказалась дамочка. Требовала к себе повышенного внимания и "совершенно неоправданных" привилегий! Пальцем, мол, её не тронь, в гости пригашаю кого захочу, и прочие такого рода безобразия!

   Хотя, судя по биографии, многодетная семья, ранняя потеря отца и безупречная служба в непростых условиях краевого театра не способствовали такого рода проявлениям, но... Разумных доводов, официального тона и даже завуалированных угроз не хватало, а при всех попытках как-то урезонить и успокоить ответ следовал один - угроза отказа от дачи показаний. А дело-то уже на контроле на самом-самом верху. Плюс или, точнее, минус - строгий приказ СОСовского начальства "ни-ни". То ли само начальство было заядлый театрал, то ли его жена, доподлинно неизвестно.

   Дошло до того, что оберегаемая сама выбирала, кто именно её оберегать будет. В смысле, начальника смены. Некий, ну, пусть будет Аркадий, глянулся. Хотя - чем? Непонятно. Тем более что возрастной, не яркий и не на очень хорошем счету, но кто ж этих женщин разберёт?

   Короче, всё, что просила Лаврушина, разрешили. Посещение косметолога раз в два-три дня. Условно - Алёна. Хотя почему условно? Елена Дмитриевна, младшая сестра Лаврушиной и по совместительству дипломированный косметолог. Специалист по, как говорили французы до всей этой вакханалии с ЛГБТ, женщинам в возрасте элегантности. А уж элегантности у Лаврушиной - на троих московских львиц хватало. Но... все это, как говорится, требует жертв. И времени, и денег. Хорошо, когда твой косметолог - сестра по совместительству.

   Также пару раз приезжал и младший брат Марии - импозантный и весьма молодой человек.

   Оставалось потерпеть всего-то две недели до решающего заседания суда. Но, в "тот день"... Далее поподробнее.

   Как поведал Аркадий Николаю Петровичу, "заранее ничто не предвещало - день, как день". С утра пораньше косметолог приехала. Точнее, её, разумеется, привезли. Встретили у дома под видом "Яндекс-такси", попетляли, как положено, и привезли.

   Досмотрели опять-таки, как положено, и пропустили к охраняемой.

   Однако халатно Аркадий отнесся к посещению косметолога, ой, халатно. Сам лично за досмотром не приглядывал, хотя по инструкции положено, а наоборот -- в соседней комнате неким мечтам или ещё чем похуже предавался. Николай Петрович своим специально-розыскным чувством понял, что не тем голова Аркадия занята была в тот самый день, совсем не тем. Причём чувствовалось это даже сейчас, хотя, по идее, сердце или что там у сотрудников СОС уже давно как успокоиться должно было бы. Поскольку отсидка в не столь отдалённых местах весьма способствует отмиранию всего близкосердечного.

   В том смысле, что дополнительно и младшие сотрудники наябедничали, что как-то уж очень долго Аркадий в помещении с Лаврушиной последние три дня тогдашней эпопеи наедине оставался. Не было ли промеж ними чего-то неуставного? Слухи, конечно. При твёрдом обещании конфиденциальности младшие сотрудники ну на диво болтливы. Так-то на службе нельзя, дома тоже, а Николай Петрович умел, что говорится, расположить. К тому же Лаврушина была дамой эффектной во всех отношениях. Высокая, стройная и при этом в нужных местах просто-таки услада для глаз мужских. Утром по полтора часа макияж, строгие, но весьма подчеркивающие те самые нужные места наряды, изящные туфли на высоченной шпильке, роскошные белокурые волосы. Сказка, а не женщина. Даже у Николая Петровича что-то там, за пределами профессиональной сдержанности, зашевелилось. Что ж спрашивать с Аркадия?

   А о визите косметолога в тот день он рассказывал весьма лаконично и в основном по результату просмотра оперативного видео, поскольку сам "находился в соседнем помещении и составлял ежедневный отчёт":

   - Выглядела как обычно.

   Что, собственно, и подтверждалось сравнением видеодокументов о предыдущих посещений косметолога. Тем более Алёна, что греха таить, существо невысокое, двухмерное и вообще незаметное. Это в столицах "синдром Зверева", а в нормальной провинции косметолог не должен выглядеть ярче косметуемой! А тут и стрижечка под мальчика, и комбинезончик рабочий, и очёчечки чёрные в пол-лица по случаю солнечной южной погоды.

   И сеанс длился "как обычно", то есть чуть больше часа. И вошла - вышла косметолог в "обычном состоянии". И, что самое интересное, досмотр, которому подверглись её вещи, был также стандартно тщательным. И одежда-обувь, и сумка, и даже всякие такие места, куда опытные женщины могут спрятать всё что угодно, тоже. И видеокамера это подтвердила. И все сотрудники как один: "ну, не могла она ничего лишнего в комнату пронести, никак не могла"!

   Вернулась косметолог, как было уже сказано, примерно через час, погрузилась в "Яндекс-такси" и уехала без происшествий. Правда, попросила высадить её за два квартала от дома, но такое тоже раньше бывало. А буквально через 15 минут после этого Мария Лаврушина открыла дверь своей комнаты и буквально упала на руки ближайшему младшему сотруднику.

   Который на руках отнёс ее на ближайший диван и, как умел, делал ей искусственное дыхание до приезда Скорой Помощи, в то время как остальные сотрудники под руководством Аркадия паниковали, осматривали помещение и, собственно, вызывали эту самую Скорую.

   Скорая помощь зафиксировал "симптомы отравления" и "следы внутривенной инъекции на сгибе локтя правой руки пострадавшей". Причём, введённый препарат, как установили уже в стационаре, не совсем обычный, а профессионально подобранный. Да, в материалах дела есть и названия, и все медицинские подробности перечислены, но что эти мудрёные слова для неспециалиста?