– Это совсем другое.
– Нет, Фрэнки, только что ты показал своё истинное лицо, – сокрушённо произнёс Лоренс. – Не знал, что мой младший брат – предатель.
– Я не предатель.
– Тогда пойди и попроси у отца денег.
– Я не хочу его обманывать.
– Иногда маленькая ложь способна спасти чью-то жизнь. Но это не должно тебя беспокоить, ты же у нас честный, верно?
– Ладно, – сдался мальчик. – Я попробую. Только при одном условии.
– При каком же?
– Скажи, для чего тебе понадобились деньги?
– Я же говорил, что не могу.
– Значит, я останусь здесь и никуда не пойду.
Такого ответа Лоренс явно не ожидал. Он поджал нижнюю губу – верный признак негодования – и поднялся с кровати.
– Ты ещё пожалеешь об этом, Мелкий, – пригрозил напоследок старший брат и покинул детскую комнату.
<p>
</p>
* * *
<p>
</p>
На следующий день, когда семья собралась за обеденным столом, все взоры обратились к Фрэнку, и мальчик понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Во взглядах отца и матери читался немой вопрос, а во взгляде Лоренса – злорадное ликование. К чему бы это? В воздухе повисла гнетущая тишина.
Фрэнк сел на привычное место и попытался разрядить обстановку:
– Мам, мы с Дугласом собирались сегодня покататься на велосипедах. Можно?
Мать посмотрела на отца, словно без слов уступила ему право первым начать нелёгкий разговор.
– Это чьё? – с расстановкой произнёс тот и бросил на середину стола злополучный выпуск "Хастлера", на который Фрэнк случайно наткнулся при осмотре комнаты старшего брата.
– Не моё, – мальчик ощутил, как его лицо заливает краска стыда.
– Тогда чьё же?
– Может быть, моё? – съехидничал Лоренс и засмеялся, но его никто не поддержал.
– Объясни, Фрэнк, как это, – отец брезгливо кивнул на журнал, – оказалось в твоей комнате.
– В моей комнате? – удивился самый юный член семьи. – Но этого не может быть!
– До сегодняшнего дня я тоже так считал, но факты говорят сами за себя.
– Ты его уже смотрел? – наконец-то включилась в беседу мать.
– Нет, – соврал мальчик и покраснел ещё сильнее. Уж лучше бы он в это мгновение провалился под землю. Как же он ненавидел легкомысленную девицу, которая всё это время невозмутимо улыбалась с обложки и кокетливо демонстрировала свою голую задницу. А ещё он ненавидел брата, который так подло его подставил. Фрэнк тоже мог бы рассказать кое-что интересное о случайно подслушанном разговоре в машине Лоренса, и пусть родители потом сами разбираются, что там к чему, но всё-таки не сделал этого.
– Понятно, – проронил отец и опустил глаза в тарелку.
Что ему понятно, Фрэнк так и не понял, но задавать лишних вопросов не стал.
Обед тянулся на лениво-угрюмой ноте. Казалось, что пытка молчанием будет длиться вечно.
Наконец, все пообедали, и мальчик собрался незаметно улизнуть из дома, когда его остановил отец:
– Подожди. Нам нужно поговорить.
"Начинается!" – подумал Фрэнк с упавшим сердцем.
Они остались в столовой вдвоём, не считая бессовестной красотки с неестественно счастливой улыбкой на обложке мужского издания.
– Фрэнк, я хочу, чтобы ты знал, что в твоём возрасте просмотр подобных журналов может нанести непоправимый вред. Ранний интерес к данной сфере человеческих отношений формирует искажённое восприятие об истинной природе любви.
– Пап, пожалуйста, поверь мне, журнал не мой. Я нашёл его в комнате Лоренса, а потом мы поссорились, и он решил мне отомстить.
– Вот как? – нахмурился отец.
– Наверняка он тайком подложил мне эту гадость, пока я умывался.
– И что же вы с братом не поделили?
– Ничего особенного.
– Из-за "ничего особенного" он вряд ли стал бы устраивать подобный спектакль. Рассказывай, что там у вас произошло?
– Лоренс не хотел, чтобы ты знал.
– Так, уже становится интересно. И о чём же я не должен знать?
– Обещаешь, что не скажешь ему? Иначе он оторвёт мне голову.
– Во-первых, никто никому ничего не оторвёт, а, во-вторых, наш маленький секрет останется только между нами, – отец показал указательным пальцем сначала на сына, а потом на себя.
– Лоренсу нужны деньги.
– Для чего?
– Не знаю. Он не признаётся.
