С этими словами он встал и быстрыми кошачьими движениями протиснулся между мужчинами, скрываясь за дверью. В коридоре его уже ждала хозяйка вместе с молоденькой девушкой, стоящей позади. Совсем еще юная девочка, она застенчиво жалась за спиной взрослой женщины. Ее кисти нервно сжимали и разжимали края большого для нее платья. Оно висело на хрупком кукольном теле, словно большая тряпка. Вероятно, ее должны были предложить, если бы гость решил задержаться немного дольше. Однако это не входило в планы Блэкуэлла. Кейл брезгливо и даже немного с сожалением обвел глазами девочку, тем самым заставив ее сжаться еще сильнее, и обратился к хозяйке.
– Шиллинги на столе, мэм, – затем он наклонился ближе к ней и так же громко добавил. – Только советую поторопиться, те мужчины не кажутся мне честными джентльменами. Боюсь, Вы можете не досчитаться чаевых.
– Господин! – Она хотела сказать что-то еще, но Блэкуэлл уже не слушал, спускаясь по круглой лестнице. Он хотел быстрее покинуть это отвратительное место.
Оказавшись на улице, он поморщился, слегка цокнув. С черного, как смоль, неба капал слабый дождь. С каждой секундой капель становилось все больше, и они все яростнее разбивались о землю, сообщая, что вот-вот должен начаться самый настоящий ливень. Дождь еще только начинался, но излишняя влага уже сдобрила грязные улицы, превращая дорогу в жидкую кашу из песка и земли. Мужчина еще раз цокнул. Он не любил дождь, ненавидел его всем своим существом. Слишком уж большое впечатление на него производила вода. Почему? Никто не знал, да и сам лорд Блэекуэлл не смог бы ответить на этот вопрос. Зато в его силах было описать свое презрение к грязи. С самого рождения его сопровождали громкие разговоры о том, к какому благородному роду он принадлежит. С каждым годом мужчина все больше отождествлял себя от обычных смертных, живущих, словно скот, в грязи и отходах. И так выходило, что больше грязных улочек он ненавидел только мокрые грязные улочки.
– Постойте, лорд Блэкуэлл! Прошу, постойте, – из паба выбежал Милен и растерянно уставился на мужчину. – Выслушайте меня! Мне прекрасно известно о том, кем Вы являетесь. Я вынужден просить Вас забыть о столь дурном недоразумении, к которому причастен я вместе с моими подчиненными. К тому же, должен сообщить, что граф Пирси приставил меня к Вам в решении его просьбы.
– Кажется, я сказал, что не нуждаюсь в этом, – размеренно проговорил лорд, выглядывая из-под деревянного козырька. – Эти два дня не прошли для меня даром, я о многом успел узнать сам. И мне не потребовалось для этого издеваться над бедным оборванцем.
– Даже об инциденте на ферме мистера и миссис Патерсен?
Блэкуэлл повернулся к стоящему позади мужчине и сделал едва уловимое движение головой, как бы выражая готовность выслушать. Милена это обрадовало, и он тут же затараторил, пытаясь ухватиться за предоставленную возможность.
– В день вашего приезда произошел еще один случай, о которых писал Вам господин Пирси. В этот раз жертвой стала молодая девушка. Они загнали ее в сарай с хозяйственными инструментами и…
– Простите, Милен, как Вы сказали? Ферма мистера и миссис Патерсен?
– Да, сэр, – быстро кивнул усач, желая продолжить свой рассказ.
– Очень хорошо, значит мистер и миссис Патерсен. Что мне мешает сейчас отправиться к ним самому? – он распрямил руку, разрешая бобби продолжить.
– Люди сейчас злые и пугливые. Пусть Вы и лорд, и я уверен, что Вы так или иначе решите этот вопрос, но позвольте избавить Вас от излишних трудностей. Я не только знаю все окрестности, но и сам известен окружающим людям.
– Хорошо, тогда мы отправляемся прямо сейчас, – Блэкуэлл отступил в сторону, пропуская констебля вперед.
– Куда? – непонимающе застыл Милен.
– К мистеру и миссис Патерсен, конечно.
Пока они разговаривали на крыльце паба, дождь значительно усилился. Кейл шагал прямиком за Миленом. Он старался попадать ногой прямиком в след шагавшего впереди мужчины. Когда ему это не удавалось и сапог с жадных хлюпаньем проваливался в грязную жижу, он громко цокал. Позади них неторопливо плелись братья Дин. Они шли безмолвно, внимательно озираясь по сторонам, что нельзя было сказать об усатом констебле. Он не давал ни секунды покоя лорду, на что последний любезно молчал. Продолжалось это настолько долго, что даже Милену это наскучило, и он замолчал. Так они и шли под шум дождя и периодичное цоканье Блэкуэлла.
– Так что случилось с той девушкой? – неожиданно раздался спокойный голос лорда, заставляя Милена остановиться и обернуться.
– Девушкой? – он с удивлением захлопал глазами. Постепенно его физиономия наполнилась озарением и даже стала немного светлее в вечерних сумерках. – Так Вы про дочь семьи Патерсен?
– Если пару дней назад волки задрали именно ее, тогда да, – понимающе кивнул Кейл. – У нашей остановки есть какая-то причина? Полагаю, мы можем идти дальше.
– Ах, да-да. Простите, сэр, – констебль подпрыгнул на месте и быстро засеменил дальше по дороге. – В общем, все было точь-в-точь, как в предыдущих случаях. Вероятно, граф описывал их, верно?
– В последние месяцы зачастили случаи нападения волков на жителей графства. Во всех случаях жертвами становились бедняки, и, более того, все они происходили в ночное время, – проговорил Блэкуэлл, прогоняя в голове письма графа Пирси. – Они начались с появления первой зелени, и это должен быть восемнадцатый случай.
– Девятнадцатый, – радостно кивнул Милен, довольный тем, что ему удалось исправить лорда.
– Да, девятнадцатый, как я и сказал.
– Но Вы…
– Мистер Дин, какое количество жертв было названо мной? – громко процедил лорд, выделяя каждое слово.
К какому из братьев он обращался, было не понятно. Потому они вытянулись и уставились друг на друга. Никто из них не хотел подавать голос, так как каждый боялся попасть в немилость лорда.
– Ну? – нетерпеливо рыкнул Блэкуэлл.
– Девятнадцать, сэр, – быстро выпалили оба брата.
– Все верно, Вы сказали девятнадцать, лорд Блэкуэлл, – промямлил усач.
– И что же? Охотники не смогли решить этот вопрос? – на этот раз мягко спросил гость.
– Не смогли. Они много раз ходили, даже с собаками, но так никого и не нашли. По этой причине Граф решил написать Вам. Славные охотники из семьи Блэкуэлл известны во всех графствах. От безлюдного севера и до богатого юга. О Вашей семье слагают легенды, сэр.
Конец фразы констебль протянул с каким-то особым акцентом, стараясь зацепиться за каждое из них. Он говорил размеренно и четко, но никакой искренности в его словах не было, даже напротив, в них ощущалась насмешка. Похоже, поведение лорда сильно задело его.
– Если я не ошибаюсь, Вы говорили о ферме, – озабоченно ответил лорд, уводя разговор в другое русло. – Так почему мы не воспользовались лошадьми?
– Вы ведь сами потребовали идти сейчас же. Понимаете, ферма – это весьма громкое название для того скромного хозяйства, которым владеют Патерсены. Я привык к этому названию и не думал, что Вас это как-то насторожит. Да и нужды особой в лошадях уже нет, мы пришли.
Он остановился у невысокого забора. Блэкуэлл давно приметил маленькую и хлипкую конструкцию, вдоль которой они все это время шли. Забор неожиданно обрывался и практически тут же начинался вновь, образуя узкий проход, в который даже один человек помещался с трудом. О том, что это был проход, говорила лишь вытоптанная тропинка, отделявшаяся от дороги и, словно тонкая нить, входящая в иглу, протискивалась в щель между деревянными столбами, рядом с которыми стоял Милен и улыбался, ожидая от Блэкуэлла хотя бы удивления. Но от мужчины не последовало никакой реакции, и тогда констебль юркнул в проход, приглашая лорда за собой.
Дальше тропинка сужалась еще сильнее и начинала волной петлять между хозяйственными посадками, а затем убегала к небольшому домику. Усатый констебль даже не думал подчиняться правилам зигзагообразной тропы и, вдавливая в землю все то, что так бережно растили хозяева, направился напрямую к деревянным сарайчикам, расположившимся в значительной дали от дома.
