Кость ноги кабана треснула, когда Райнор вывернул ее, разрезая ножом мышцы, пока он разделил ее по суставу. Райнор бросил ее на пол, забрызгав кровью.

— Ты уверен, что сможешь выдержать наши драконьи повадки, человек? — спросил он меня с легкой ухмылкой на лице.

— Я останусь здесь пока буду нужен, — сказал я. — Только пока не встану на ноги.

— Черт возьми, Альтаир, — сказал Делос. — Ты размяк из-за этого омеги, да?

— Следи за своим языком, Делос, — сказал Альтаир, и двое из них встали напротив друг друга, взгляды сцепились и пылали, словно они собирались драться. Я инстинктивно прикрыл руками живот и быстро отступил назад.

— Ты пугаешь нашего гостя, — сказал Райнор.

— Хорошо, — пробормотал Делос. — Лучше держать людей в страхе.

— Я не боюсь тебя, — сказал я.

Делос посмотрел на меня, и я вернул ему взгляд. Он отошел от Альтаира и направился к лестнице.

— Тебе лучше делать свою работу хорошо, человек, — сказал он и скрылся в своей комнате.

— Я ему не очень-то нравлюсь, — сказал я. — Может быть, мне не стоит…

— Ерунда, — сказал Райнор. — Узнай поближе ледяного дракона, и ты привыкнешь к нему.

В его руке блеснул нож, и он продолжил работу над кабаном.

— Позволь мне помочь тебе, — сказал я. Работая в таверне, я помогал разделывать множество туш и был чертовски хорош в этом деле.

— Как я тебе уже говорил, — сказал мне Альтаир, — они поймут.

Честно говоря, я не был убежден. Райнор, казалось, терпимо относился к моему присутствию, но Делос избегал меня. Он вообще избегал всех, пока Райнор не закончил готовить огромный обед из бекона, свиных стейков и жареного картофеля. Затем он откуда-то появился, помог остальным притащить тяжелый деревянный стол, и мы вчетвером молча ели вместе — я со своей человеческой порцией, а они втроем, разделив между собой столько еды, что хватило бы на три семьи.

Альтаир занял место рядом со мной, и я чувствовал себя на удивление комфортно. Дело вовсе не в том, что он защищал меня от остальных — я мог сказать, что они втроем не разделяли наглых конкурентных отношений, как большинство групп человеческих альф. Они спорили, но я чувствовал глубокую связь, которую, вероятно, никогда не смогу полностью понять. Нет, я понял, что Альтаир пытается показать мне, что мне не о чем беспокоиться, что он останется рядом в этой незнакомой для меня обстановке.

Я привык оказываться в незнакомых местах и сложных ситуациях. Я бывал во многих. Но эта ситуация отличалась от всех остальных. Я не боялся, что они драконы, я не верил ни в какие страшные истории и сказки, которые рассказывали люди о драконах, но чего я боялся, так это совершить какую-нибудь ошибку, из-за которой я снова окажусь на улице. Если я чему-то и научился в своей жизни, так это тому, что все хорошее рано или поздно заканчивается, и это не давало мне покоя.

После того как мы поели, Делос поднялся по винтовой железной лестнице, Райнор ушел наверх читать, а Альтаир остался за столом и разложил листы бумаги. По его словам, он делал заметки о пожарах, случившихся за последние несколько недель. И я быстро принялся за работу. Драконы ели с больших тарелок, которые больше походили на сервировочные блюда в таверне, а в тазу громоздились кастрюли, сковородки и подносы, которые Райнор использовал для приготовления завтрака. У меня было много работы, и беременность ее не облегчила.

— Не дави на себя, — сказал Альтаир, пока я бился над огромной чугунной сковородой. — Не нужно быть идеальным.

— Ну, это уж как получится, — сказал я. — Я знаю свои пределы. Мне нужно отработать свое содержание здесь, вот увидишь. Я собираюсь преобразить это мрачное место.

Он усмехнулся.

— Драконы любят мрачные места. Разве ты никогда не слышал о драконьих логовах?

Я шлепнул теперь уже чистый чугунок на плиту. Откуда-то выскочила испуганная мышь, и Уголек, который тихонько сидел, помчался за ней.

К вечеру кухня блистала чистотой, как оазис, окруженный морем тьмы. Оказалось, что под грязью печи скрывался блестящий красный кирпич, а пол представлял собой яркую смесь твердой древесины и камня. И самое главное, все три альфы были впечатлены увиденным, даже Делос. У меня впереди было уймы работы, а я еще даже не поднимался наверх.

У Альтаира выдалась свободная минутка, и он взялся помогать мне поднимать столы и другие тяжелые предметы, несмотря на мои протесты. В конце концов, я сдался. Он был прав, мне не нужна лишняя нагрузка на организм. К тому же мне нравилась, что он составил мне компанию.

— Ты уже выбрал имя? — спросил он, поднимая одной рукой стол. Я пополз на четвереньках и вытер тряпкой пол под ним.

— Для моего ребенка?

— Да.

— Пока нет.

— Понятно. И сколько еще осталось до откладки?

Я поднял на него взгляд, ожидая, что Альтаир рассмеется, но выражение его лица было совершенно серьезным.

— …откладки?

— М-м-х-м. — Он держал стол высоко на плече, как будто он ничего для него не весил. — Ее яйца. Почему ты так смотришь на меня?

— Люди не откладывают яйца, Альтаир.

— Что? Тогда как?

Я отложил тряпку и отошел в сторону, так сильно я смеялся пока рассказывал процесс. Альтаир выглядел таким растерянным и обеспокоенным.

— Нет скорлупы? Нет яйца? Просто… наружу?

— Просто, — сказал я, фыркнув.

Альтаир опустил стол.

— Люди странные.

— Как ты этого не знал?

— Можно подумать ты много чего знаешь о вылуплении драконов, — сказал он.

Я сделал паузу.

— Яйца?..

— И?

— Вы… откладываете их? — Я рассмеялся. — Ты прав, я понятия не имею. Думаю, ни у кого из нас не было причин узнавать об этих вещах.

— Наши народы так долго избегали друг друга. Мы живем в одном городе, но так мало знаем друг о друге.

— Я более чем готов учиться, — сказал я. — Я всегда хотел узнать больше о твоем виде. Хочешь ее послушать?

Я поднял рубашку, обнажив живот. Альтаир нерешительно посмотрел на меня, не зная, что делать, и я ободряюще кивнул ему. Он встал на колени и прижался ко мне ухом.

— Что она хочет тебе сказать? — спросил я.

Он внимательно слушал, а затем удивленно отстранился.

— Она только что пошевелилась. Я почувствовал ее движение. Она ударила меня прямо в ухо.

Я рассмеялся, и Альтаир нежно провел ладонью по моей коже.

— Твой живот — это яйцо. Вот это откровение. — Он взял тряпку из ведра с горячей мыльной водой и помог мне вымыть пол. — Драконы откладывают яйцо примерно за месяц до вылупления ребенка. Альфы и омеги полета заботятся о нем все это время до вылупления, согревая и оберегая его.

— И полет — это… как семья?

— Полет начинается как объединение альфа-самцов. Троих или больше, которые разделяют жизненные узы. Это выходит за рамки крови. Мы заботимся друг о друге, о своих спутниках и детях.

— Все всегда говорят, что драконы дикие, что они больше заботятся о физическом удовольствии, чем о чем-то другом.

— Мы, конечно, получаем физическое удовольствие, — сказал он. — Но сердце полета — это доверие и уважение. Мы знаем друг друга на таком уровне, который, возможно, вам, людям, никогда не понять.

Мои мысли вернулись к Михаилу. В наших отношениях не было особого доверия. И физического удовольствия тоже не много.

— Так это значит, что вы делитесь своими товарищами?

— Некоторые рейсы так делают. Некоторые нет.

— Людям не очень нравится вся эта история с совместным проживанием, — сказал я. — Им не нравится, когда омега беременеет без альфы.

— Да. И мне очень жаль. Я думаю, это ужасно. Люди, похоже, не заботятся о себе подобных. Да и вообще похоже ни о ком.

— Это неправда, — сказал я. — Мы заботимся. Мы отнюдь не идеальны, но я думаю, что большинство из нас хотят делать добро по-своему…

— Если бы люди хотели делать добро, беременный омега не оказался бы на улице только потому, что у него нет альфы.

— Мы не идеальны, так же как, я уверен, не идеальны драконы.