— Ты всегда будешь приходить так поздно? — спросил Лари.

— Я работаю.

— Работа в шесть заканчивается.

— Слушай, — Лукас прихлебнул кофе, — я деньги зарабатываю, чтобы вы нормально жили.

— Раньше такого не было. — Лари устало обвел его взглядом.

Лукас повесил голову, взлохматил причесанные волосы рукой. Лари смотрел на него и кое-что понимал. Понимал, что пора снова заняться собой, снова улучшить запах, привести себя в порядок. Но он не находил время на это. Лукас предлагал нанять омегу, чтоб он иногда сидел с Дани, но Лари и этого не хотел. Он боялся отдавать своего ребенка, еще такого маленького, кому-то другому.

— Он спит? — через минуту молчания спросил Лукас.

— Хочешь снова пойти в гостевую?

Они там занимались сексом. У Лари с утра началась течка. Он знал, что Лукас сейчас это унюхал. Еще ни одни лекарства не научились полностью маскировать течку.

— Хочу.

Лукас даже не допил кофе. Нежно и неожиданно для Лари поднял его со стула и взял на руки. Лари, несмотря на плохое настроение, хихикнул. Вцепился в Лукаса. Так было приятно ощущать именно любимого альфу рядом, что все остальные переживания просто меркли перед чувством любви.

Лукас отнес его в их вторую спальню, уложил Лари на постель и принялся целовать того, снова проникая руками под одежду. Лари сначала плавился, но потом начал ощущать что-то странное. Он не прервал поцелуй, но принюхался. Запах был не похожим на запах Лукаса. Хотя нет, запах Лукаса остался таким, каким был, но он насквозь пропах тонким цветочным запахом омеги. Если бы Лари не знал Лукаса уже почти два года, и если бы он не спал уже столько времени с ним в одной постели, то ничего не понял. Но Лари знал запах своего мужа, знал его до всех мелких и незначительных акцентов. А вот цветочных ноток у Лукаса не было. Из вообще у альф не было.

Лари взбесился. Оттолкнул Лукаса. Ударил того с размаху по лицу, а сам уже отполз на другую часть кровати, снова натягивая домашнюю футболку на плечи.

— Тварь. — Чуть не плача проговорил он.

Лукас даже оправдываться не стал.

Лари отполз на другой край кровати, оттуда вскочил на ноги и выбежал из комнаты. Замер в коридоре, не зная, куда бежать дальше. Услышал, что Лукас уже около двери, и кинулся в сторону прихожей, пробежал по небольшому коридорчику и заперся в ванной комнате. Лукас тут же подергал дверь.

— Лари. — Позвал он осторожно.

— Ты мне изменил. — Плакал Лари. Он забрался в большую белую ванну, где спокойно могли уместиться двое. Притянул ноги к коленам и заревел с новой силой.

Лукас дергал дверь еще целый час, извинялся, говорил, что это случайно и ничего серьезного не было. Ушел он только, когда услышал плач Даниэля. Лари тоже хотел бежать к ребенку, но сдержал себя. Лукасу он уже давно доверял, Лукас был прекрасным отцом и две недели сидел с Дани, пока Лари сдавал сессию.

Но сейчас Лари ему не доверял, но и сил никаких не было подняться и пойти к Дани. Он так и заснул в ванной. На секунду только разомкнул глаза, когда понял, что Лукас несет его на руках в спальню и укладывает на кровать. Лукас аккуратно накрыл Лари одеялом. В комнате было темно, ребенка Лукас унес в детскую. Сам тоже не лег рядом и тихо вышел из комнаты.

***

Лари вместе с Даниэлем спал в детской и в их с Лукасом спальню не возвращался принципиально. Лукас тоже по таким же причинам ночевал или в гостевой или на небольшом диванчике перед телевизором, по которому до середины ночи смотрел футбол, совсем убирая громкость, чтобы не будить Даниэля. Лари с Лукасом не разговаривал уже несколько дней. Муж делал все. Он сам вставал, сам делал себе завтрак и гладил рубашки. В восемь уезжал на работу, в шесть приезжал обратно с пакетами, полными продуктов с вещами из химчистки с очередной безделушкой для Даниеля, но в Лари при виде этого виноватого лица вскипала злоба, так что извинений он слышать не хотел и через несколько дней после ссоры, Лукас перестал предпринимать попытки и теперь дома стояла тишина. Даже Даниэль еще не умел разговаривать, чтобы хоть как-то разбавить ее.

Рано утром, пока остальные спали, Лари приготовил завтрак. Все-таки Лукас зарабатывает деньги и содержит их с Даниэлем. И пока Лари здесь живет, надо иногда готовить и убираться. Лукас встал раньше, чем обычно. Лари делал вид, что его не замечает, пока тот полусонный наливает себе в кружку воду и заваривает чай, часто поглядывая на Лари. Видимо, Лукас решил, что лед тронулся, раз сегодня ему самому не придется гадать, как сварить яйцо. Лари напек немного блинчиков, к этому времени подогрелась бутылочка для Даниэля. Лари перелил в нее молоко и собрался уйти из кухни.

— Постой. — Попросил Лукас хриплым голосом.

— Чего? — Лари резко развернулся.

— Хочу извиниться.

— Уже слышал.

Лари ушел в детскую, но Лукас увязался за ним. Дани уже проснулся и, видимо, пребывал в хорошем настроении. Даже что-то пытался лепетать. Он недавно научился сидеть и теперь ворочался в кроватке, пытаясь подняться.

Лукас протянул к Даниэлю руки.

— Он меня узнает. — Радостно сказал он Лари, как будто его хотели слушать. — Смеется.

Он взял ребенка на руки, покачал. Тот активно двигал ручками, повернул головку и посмотрел на стоявшего неподалеку Лари. Улыбнулся. Лукас начал его покачивать, тоже что-то улюкая себе под нос. Видимо, он наконец-то понял, как можно заставить Лари выдавить хоть пару слов. А так за прошедшею неделю к Даниэлю только несколько раз подошел.

— Не урони. — Все-таки сказал Лари.

Лукас сделал шаг к нему.

— Ты чего так рано проснулся, а? — спросил Лукас ласково у Даниэля, все покачивая его на руках, стараясь помешать ребенку слететь с рук прямо на пол.

— Отдай! — Лари протянул руки и аккуратно забрал Дани к себе. Он запихал бутылочку Дани в рот, чтобы тот уже перестал лепетать что-то там себе. Дани бутылочку уже брал вроде крепко, но сам еще держать не умел. А кормить его одной рукой, а другой держать самого Дани было уже тяжело. Когда приходилось его долго укачивать, начинали болеть руки, и уже хотелось Дани просто выкинуть куда-нибудь.

— Что, я ему плохо что ли сделаю?

Лари устроил Дани у себя на груди, поддерживая руками. Лукас тут же посерьезнел.

— Ладно, я виноват, правда. — Он серьезно посмотрел Лари в глаза. — Кроме вас никого не надо, веришь?

— Нет.

— Ну прости, пожалуйста. Хочешь, на колени встану? — он действительно упал перед Лари на колени. Это уже начало смущать. Лари же знал, что когда-то надо будет простить. Не ушел же сразу и не собирался даже, значит, уже простил. Да и некуда было ему идти. Ему только двадцать, а у него уже ребенок. И ни работы, ни образования. Даже кроме этой квартиры некуда идти. И из общежития он давно съехал и обратно место вряд ли получит. Тем более с ребенком. Лукас как будто специально отговорил его от аборта, как знал, что этим привяжет Лари к себе навсегда. И можно будет гулять, изменять, перестать брать Лари с собой на встречи с друзьями, потому что у Лари теперь есть маленький ребенок и еще год он точно не наймет няньку.

Вот это все Лари и обижало.

— Не строй комедию. Понравилось, да? Я тут сопли буду ходить подтирать, а ты по шлюхам бегать?

— Лари…

— Отстань!

Дани у него на руках замер. Может тоже прислушивался. Или крика испугался. Нахмурил лицо и отпихнул от себя бутылочку. Не хватало еще того, чтобы он заревел.

Лукас поднялся с колен. Лари отвернулся, тихонько покачивая ребенка и пытаясь все-таки влить в него остатки этого проклятого молока. Спускать Дани с рук не хотелось, чтобы не убить этими руками Лукаса прямо здесь. И чтобы Лукас снова не схватил ребенка.

— Ну зачем ты так, ну сорвалось, Лари. Я все понял, вправду.

— Так сорвалось, что кого-то трахнул? Тебе меня мало? Год терпел, ничто не срывалось, а здесь сорвалось?

— Вот именно, что год терпел.

— Давай ты сам родишь, а потом поговорим!

— Ты его пугаешь. — Спокойно заметил Лукас.