— Ну не плачь ты. — Попросил Лари. — Чего реветь?

Потрогал щеку и нос.

— Больно? — Дани смотрел на него опухшими глазами.

— Нет.

Он все видел. А отец совсем псих какой-то. Лукас не кто-то левый с улицы. Он его бывший муж. Он — отец Дани, в конце концов. Значит, они уже до конца жизни вместе повязаны. Ребенком. Лари пытался выдумать еще оправдания, но не мог. У сердитого отца было аргументов больше. Начиная от того, какой Лукас козел и заканчивая тем, что Лари самый большой придурок на свете.

Дани привалился к нему. Лари его обнял, снова принимаясь качать. Из дома опять донесся крик отца. Но на улицу пока никто не выходил и их не трогал.

Потом в ограду кто-то вошел. Собачка, живущая в последнее время у них во дворе, куда-то пропала, и лаять было некому. Но Лари и так услышал мягкие шаги. Прижал Даниэля к себе еще крепче. Уже через несколько секунд перед ним нарисовался Ян. Хоть не в своей идиотской форме.

— Чего надо? — сипло спросил Лари.

Этот смотрел на него и говорить пока не собирался. Даниэль завозился, пытаясь повернуться и посмотреть на пришедшего.

— Что случилось? — Ян стрельнул глазами на плотно закрытую дверь и снова посмотрел на Лари.

— Что, выгляжу дрянско? — Лари протер глаза, снова прикоснулся к щеке. Потом принялся за Даниэля. Вытер краем кофты тому остатки слез и сопли. Попытался улыбнуться.

Этот присел на корточки перед ним.

— У тебя лицо…красное. Здесь. — Поднес палец к своему лицу в район около носа.

— А это мода у вас такая теперь — в морду бить.

— У кого?

— Ни у кого. — Лари перевел взгляд на Дани. — Все нормально?

Мальчик медленно кивнул.

— Это отец тебя?

— Отец. — Лари оглянулся на дверь. — Не ходи туда, а то еще тебя прибьет.

— А тебя за что?

— За все хорошее.

Ян завис. Задумался. Так и остался сидеть на корточках. Лари ссадил с себя Даниэля, поставив того на ноги, рядом с собой. Поправил на нем футболку с большим нарисованным самолетом. Заправил волосы за уши.

— Пошли на качели, ага?

Дани кивнул.

— А я на озеро собирался сети проверить. — Отозвался Ян.

Лари повернулся к нему.

— А мне не надо докладывать.

— Просто качели уже заняты, нужно очередь ждать. А ребенку озеро можно показать. — Лари прикусил губу, слушая Яна. — Пацан, хочешь на озеро? Там воды много, рыбка плавает.

Лари резко встал, беря Даниэля за руку.

— Какое озеро? — немного с претензией спросил он, — отстань от нас лучше.

Он хотел уйти. Услышал уже за спиной тихий голос.

— Просто предложил. Всех детей на озеро водят. — Усталый вздох. — Как хочешь.

Дани завертелся, задергал Лари за руку, требуя к себе внимание.

— Лари, озеро хочу.

Лари сник, потеряв всю браваду.

— Ладно, пошли. — Согласился он. — На старый обрыв?

Ян оживился и в один прыжок оказался рядом с ними.

— Там рядом. Хорошее место.

Дорога занимала немного времени. Шли они молча. Дани бежал впереди, но далеко не убегал. Нашлась собачка. Минуту бежала рядом с ними, но потом завернула направо, и скрылась в чьем-то дворе.

Они присели на бережку. Поближе к воде, но на сухом пространстве. Одежда была старая, и запачкать ее Лари не боялся. Дани нашел тонкую ветку и теперь плескался ей в воде. Берег был плавным. Нужно было на несколько метров зайти в воду, чтобы она оказалась тебе по колено.

Где-то за кустами в нескольких десятков метров слышались голоса. Уже почти не купались. Все больше рыбаков собиралось. По тропинке, проходящей около самой воды, к ним подошел Ян. Довольный, мокрый и с рыбой.

— Смотри. — Он радостно показал Лари улов, лежащий в средних размеров ведре. Даниэль тоже подбежал посмотреть. Потыкал в рыбу своей веточкой.

— Она сдохла? — спросил он у Лари.

— Сдохла.

Рыба в ведре заплескалась. Ян нашел в этом что-то смешное. Сел рядом с Лари. Даниэль снова отошел от них, на этот раз разглядывая заросли кустов.

— Так не расскажешь? — спросил тихо Ян.

Лари согнул ноги в коленях и обхватил их руками. Лицо все еще жгло.

— Зачем? — просто и без злобы спросил он.

— Честно сказать? Мне тебя как-то жалко в последнее время. Раньше даже брезгливость вызывал, а теперь жалко. — Лари с интересом поднял голову и глянул на Яна. — Ходишь как не живой, все что-то делаешь и делаешь. И огрызаешься постоянно. А огрызаться нельзя. Это плохо.

Лари хохотнул.

— И когда это меня вдруг жалко стало?

— А сегодня, может быть?

— Почему?

— Просто вы сидели такие…бедные, что-ли… ревели.

— Я не ревел.

— У тебя глаза красные были.

— Тебе бы по морде саданули, глянул бы на тебя. — Лари отвернулся, посмотрел в сторону Даниэля. Мальчик заметил его взгляд, прекратил срывать с куста листочки и побежал к ним. Лари пришлось разогнуть колени и усадить на себя ребенка, чтобы тот не замарал одежду об траву.

Нужно было тряпочку какую-нибудь взять.

— А еще мальчик тебя по имени называет. — Продолжил Ян. — Как-то жалко выглядит.

Лари пожал плечами:

— Нормально. — Сам задумался. — Он просто не привык.

Ян помолчал и снова спросил:

— Это отец тебя? — Лари кивнул. — За что?

Лари посмотрел на Даниэля, который вертел в руках зеленые листья.

— Запах чувствуешь? — спросил он и получил кивок. — Лукаса. Вчерашний.

— И это плохо? — растянуто и не сразу произнес Ян.

— Наверное, да.

Лари посмотрел на воду. Плеснула рыба, за кустами послышался новый смех.

Такой откровенный разговор не укладывался в картину мира. Потому что нельзя так открываться каким-то совершенно чужим людям. И рассказывать о своих связях тоже нельзя.

— Расскажешь? — снова повторился вопрос.

— О чем? Просто так получилось и все. Вспомнили…прошлое.

— А оно хорошим было?

— Хорошим. — Лари кивнул.

Ян хохотнул. Потом резко вскинул голову.

— А я все равно не верю в твою святость. Я тоже раньше, в юности, думал, что все эти офицеры, которые нас из подъезда гоняли, — сволочи. Пока сам таким не стал. Нет, я делаю, что делаю и все. И на нары люди попадают из-за своей же тупости и испорченности, а не из-за чего-то другого. Потому что вас никто не заставляет делать то, что нельзя делать. В основном. Но я не верю, что тебя заставили. Нет. — Ян покачал головой.

Лари слушал внимательно с каким-то тяжелым чувством внутри.

— Тебя что-то уже понесло. — Заметил он.

— Просто я хочу сказать, что я столько на таких людей насмотрелся, что тошнить начинает. И ты с первого взгляда не отличаешься. Весь такой из себя страдалец, а сам и виноват.

— Я в курсе. — Встрял Лари.

— Я тебя обидел сейчас?

— Да нет.

— Обидел.

Лари пожал плечами, немного тревожа Даниэля. Тот притих. Лари побоялся, что мальчик слушает их. Он вообще любил подслушивать взрослых.

И все равно притянул ближе к себе.

— Устал? — спросил у Дани одними губами.

— Нет. Я листики складываю.

Лари снова посмотрел на Яна. Внутри закипало.

— Думай что хочешь, мне плевать.

Посидели, помолчали.

— Так ты опять к его отцу ушел? — кивнул в сторону затихшего Дани.

— Не знаю. — Лари качнул головой. — Он меня назад не берет.

— А хочешь?

— Не знаю.

— Любишь, что ли?

Лари вздохнул.

— А может и люблю. Я от него хоть и ушел сам, но только потому, что уже и так все было кончено. Просто уже невыносимо было ложиться с ним спать и всю ночь нюхать этот запах чужой. Я его до сих пор не перевариваю, эти цветочки гадские. Хотя, увидел бы этого Стенли, тоже бы не устоял. Весь как статуэтка такой, холеный, красивый. — Лари почти оскалился, потом хохотнул сам над собой.

— И ты не страшный.

— Я же чучелко. — Засмеялся Лари.

— Забудь ты уже про это. — Ян улыбнулся. — Устал уже. — Кивнул в сторону Даниэля.

Лари ссадил с себя мальчика, поднялся и отряхнул штаны от налипших соринок. Наклонился и убрал мусор с футболки Дани. Щеку уже жгло меньше.