***

В приюте у омег была самая маленькая душевая — всего две кабинки. Омег же было намного больше, чем двое, поэтому душевая никогда не пустовала, и если удавалось помыться без очереди — уже везение. Поэтому Этьен украл ключ от душевых и закрылся там. Чтобы никто не зашел. А потом долго, непонятно сколько, стоял под горячей водой, лившей сверху. Поливал на себя сверху вишневый гель, пытаясь избавиться от назойливого запаха Макса, приставшего к его коже очень плотно. От этого запаха становилось тошно — Этьен карябал кожу ногтями.

Макс вырубился прямо на нем, почти сразу. Этьен, тяжело дыша, столкнул с себя тело альфы, медленно поднялся, прикрывая голое тело пледом и размазывая сопли и слезы по лицу. В комнате было холодно из-за открытого окна. Этьен замахнулся, чтобы пнуть бесчувственное тело альфы, но не удержался на ногах и завалился назад на мягкую обивку диванчика.

Этьен чувствовал, как из дырки вытекает что-то. Потрогал рукой. Больно. Не кровь, лишь смазка.

Тогда он быстро достал из шкафа джинсы с футболкой, подхватил свой рюкзак и куртку и вскочил из квартиры — не хватало еще того, чтобы Сэм сейчас застал его в таком состоянии. В приют он добрался уже поздним утром. Проскользнул незаметно, даже сумел украсть ключи и поглядеть в зеркало, где лицо было красным, а глаза окружали черные разводы от косметики. Понятно, почему на него так все пялились на улице.

Этьен чувствовал себя почти нормально. Он даже покурил во дворе и подышал свежим воздухом. Но вот в душевой накатило, и Этьен уже не мог остановить начавшуюся истерику.

В тяжелую металлическую дверь уже давно кто-то бил кулаком. Этьен почти не слышал этот стук из-за собственных всхлипов и шума воды, идущей из шланга под полным напором. В какой-то момент лейка не выдержала и отлетела в сторону, ударившись о кафельный пол с глухим звуком. Этьена ошпарило струей воды, но он не убрался из-под потока, но лишь сполз на липкий мокрый пол и прижал колени к груди.

В дверь перестали долбить, но долго счастье не продлилось. Прогремели ключи в замке, прогремела железная дверь, два быстрых шага, строгий голос, и Этьена за руку утащили из-под потока воды.

Воспитатель оставил тело Этьена у противоположной стены, выключил воду, и встал над ним, выжимая рукав промокшего халата и гремя запасными ключами.

— Бьерре, что ты творишь?! — громогласно заголосил он. — Вставай давай, — он потащил Этьена вверх за руку. — Возьми полотенце. Что ты здесь делаешь, а? — он быстро проверил зрачки, вены, расцарапанные запястья. — Лучше бы уже не возвращался!

— Все нормально. — Прошептал Этьен.

— Конечно, какие у тебя-то проблемы? — раздраженно ответил воспитатель. Этьен даже имени его не знал. — Выходи отсюда, другим тоже мыться надо!

***

Закатное небо было почти алым. Снег быстро таял, оставалась грязь. Капало с крыши, поэтому Этьен сидел под козырьком у входа и курил. Уже прошло то время, когда у него вырывали сигареты из рук. Сейчас всем просто надоело это делать и на Этьена решили забить.

Он наблюдал за мелкими из младшей группы, которые пытались что-то слепить из перемешанного с землей снега. Посмеивался над ними и щурился на закат.

Сэм не понимал, почему Этьен уже пару недель не возвращался домой и отирался в приюте. Он считал, что чем-то сильно обидел Этьена во время последней попойки и всем своим поведением заглаживал свою несуществующую вину. Они несколько раз гуляли по вечерам по улице и один раз Этьен помог с ремонтом, чтобы заработать немного денег на новые наушники, но больше пока не получалось. Этьен трепал нервы альфы и понимал, что так долго продолжаться не может. Сэм увидел синяки на запястьях, когда они уже почти сошли, и принял это на свой счет. Этьену было до ужаса стыдно перед извиняющимся альфой, но он промолчал, безмолвно подтверждая все догадки Сэма.

Макс куда-то уехал на неделю, а потом съехал с их квартиры и больше пока не появлялся. Этьена это устраивало.

Этьен достал новую сигарету и прикурил от прошлого окурка. Он в последнее время очень много курил, но больше заняться было нечем. Этьен и в школу ходил через раз, шлялся без цели по городу, забредал в торговые центры, залипал на витрины, даже зачем-то вынес из магазина дешевую футболку, которую в тот же вечер замарал, когда его заставили мыть полы на первом этаже.

На крыльцо вышел воспитатель. Тот же самый, который выгнал Этьена из душевой и завалил дежурствами. Этьен долго вспоминал его имя, хотя тот и работал здесь больше десяти лет и знал Этьена с самого детства.

— Бьерре, — недовольно запричитал он, — все приличные дети прячутся, чтобы покурить.

— Бери. — Этьен протянул раскрытую пачку, когда увидел, что воспитатель рыщет по карманам.

— Совсем совести нет? — воспитатель ударил Этьена по руке и прошел мимо, хлюпая подтаявшим снегом.

Этьен еще раз посмотрел на красное небо и потом на небольшой дворик, окруженный сетчатым забором. Этьен ждал, когда подъедет Сэм. Он договорился, что гуляет до десяти вечера, а воспитатели не поднимают панику.

Этьен не заметил, как к нему подкрался альфа. Вообще, сначала, увидев только джинсы и грязные кроссовки, Этьен подумал, что это Сэм. Но быстро до него добрался и запах, а потом Этьен все-таки поднял голову и увидел перед собой Макса. Запах был ему теперь неприятен, а сам вид Макса вызывал тошноту и головную боль.

Этьен быстро вскочил и спрятался в здании, захлопнув входную дверь прямо перед носом альфы.

— Нам нужно поговорить. — Послышался голос Макса.

— Если ты не уйдешь, я закричу, и тебя поймают. — Этьен всем своим весом навалился на дверь, чтобы альфа не попал внутрь. Но было уже бесполезно. В холле сидел престарелый мужик из охраны, который заинтересовался поведением Этьена, да и с той стороны двери послышался возмущенный голос, отчитывающий Макса.

Этьен приоткрыл дверь на улицу. Макса отчитывал сам директор — очень строгий и правильный бета. Вообще, у альфы было опасное положение — мог и в полицию попасть.

Макса отогнали к выходу, к забору из сетки.

Этьен осмелел и вышел на крыльцо.

— Что тогда было? — громко спросил Макс, чтобы Этьен услышал его с расстояния.

— Мне сказать? — Этьен спустился со ступенек и встал на краю большой лужи.

— Молодой человек, — рявкнул директор, — выйдете за территорию приюта!

Макс послушно вышел, но не ушел. Так и остался стоять по другую сторону сетки и сверлить Этьена взглядом. Этьен подошел к нему чуть ближе, засунул руки в карманы куртки, сжал кулаки так, чтобы Макс не заметил.

— Никто не должен знать. — Сказал он сквозь зубы. — Особенно Сэм.

— Мы переспали? — Макс пнул камень. — Я плохо помню.

— Нет. — На нос Этьену упала первая капля дождика. Дети за спиной радостно закричали. Макс же кинул на Этьена недоверчивый взгляд. — Я бы тебе никогда не дал, — продолжил Этьен, — но кто меня спрашивает, да? — засмеялся он.

— Ты… — Макс пнул еще один камень. — Что мне сделать?

— Ничего. — Этьен накинул капюшон, спасаясь от дождя. — Сэм скоро приедет. Скройся.

***

Этьен очень долго и тяжело возвращался в сознание. Реальность уже привычно нарезалась по кусочкам, и это было похоже на кайф, как будто он сильно переборщил с метом и теперь даже пальчиком пошевелить не может.

В первый раз он увидел белый потолок и тут же отрубился. Во второй раз он успел почувствовать боль во всем теле. В третий раз он понял, что больше всего болит в области живота. На четвертый раз, когда к Этьену вернулось сознание, он смог удержать его, хотя все еще и плыло перед глазами.

Палата была маленькая, стерильная, белая, с ярким светом. На руке были зажимы, под ухом пищал прибор, отмеряющий его пульс. Слабенький какой-то и не ровный. Рядом стояла капельница, но иглы в руке не было. Живот болел еще сильнее. Этьен понял — перестали давать снотворное и снизили дозу обезболивающего.

Он не смог поднять сразу голову. Шея не держала, было очень тяжело. С рукой вышло так же. Этьен несколько минут не мог дотянуться до источника боли. Тем более, живот был под простынкой. Этьена в нем что-то смущало. Он потрогал его, крепко перевязанный бинтами, надавил, заскулил от пронзившей его боли. Еще раз посмотрел на белоснежную простынку, которая накрывала его, и, наконец-то, понял — живота нет.