— Пришли. — Сказал Этьен.

— Куда? — Сэм повертел головой. — Ты домой собирался.

— Я здесь живу. — Этьен показал рукой на серое здание за воротами.

— Ну, пиздец! — прокомментировал Сэм и больше ничего не сказал. Этьен не такой реакции ожидал, поэтому смотрел на альфу, не отрывая взгляд, и старался не заплакать. — Ты не говорил. — Хоть что-то смог выдавить Сэм.

— Ты не спрашивал. — Этьен пожал плечами. — И какая разница, где я живу?

— Никакой. — Ответил Сэм.

***

Комната была квадратной, с бетонным полом и стенами, выкрашенными в зеленую краску. Светильник на потолке был новеньким, с белым матовым стеклом. На полу валялась дохлая муха.

Наручники не сняли, как будто специально. Оставили одного в этом скудном помещении, даже ничего толком не сказав. Этьен знал, что у него пока что права голоса нет, но до того момента, когда оно появится, можно уже успеть свихнуться. Злился, нервничал и боялся. Начинал реветь, размазывал выступавшую влагу плечом по рубашке и немного успокаивался.

Дохлая муха тоже, должно быть, сидела здесь и ждала непонятно чего.

Все тот же Адам Бек вошел в комнату уже не с таким торжественным видом, с каким щеголял по гаражу, осматривая фуры с тачками. В дверях остался стоять молодой крепкий сержант. Он уставился на Этьена, но через несколько секунд перевел взгляд в стену.

— Снимите браслеты. — Попросил Этьен. Он крутился на своем стуле, стремясь проследить за Беком, который обошел его со спины и только потом уселся напротив Этьена, кинув несколько бумажек на стол, трубку радиотелефона и шариковую ручку.

Альфа вопросительно посмотрел на него.

— Мне больно. — Сознался Этьен.

Он, черт возьми, беременный. Могли бы и лучше обращаться. Хотя, они-то об этом не знали. Но руки болели невыносимо. Никогда такого не было.

— Сними. — Адам спокойно кивнул сержанту. Тот вздернул Этьена вверх, побренчал ключиками и сразу же отошел. Этьен руками боялся пошевелить. С тяжелым вздохом сел и сложил их на колени ладонями вверх. Запястья были красными, в кожу как будто тоненькие иголочки втыкали. Это было как в детстве, когда их водили на прогулку зимой, Этьен всегда стягивал с рук вязаные варежки и даже пару раз пытался их выкинуть. Руки отмерзали, иногда синели, в тепле их начинало нестерпимо жечь до такой степени, что Этьен ревел на весь приют. На него ругались и ставили в угол, а он все равно снимал варежки, а потом ревел. Этьен в детстве хотел посмотреть, как от мороза отпадают пальцы.

Сейчас пальцы не отвалились, но Этьен мало их чувствовал. Руки снова жгло как в детстве, а ему оставалось терпеть.

— Вот это надо подписать. — Альфа показал на бумаги. — Можешь пока не подписывать. Спрашивать я тоже пока ничего не буду. Сейчас ты задержан, где-то к обеду будет постановление на арест. Если нет адвоката, я вызову государственного. Можешь позвонить. — Альфа подтолкнул к Этьену телефонную трубку.

Этьен посмотрел на телефон, с места не двинулся и перевел взгляд на Бека.

— Позвоню. — Медленным и спокойным голосом пообещал он. — А мне спрашивать можно?

— Спроси, но я бы сначала позвонил.

— Руки отойдут. — Этьен кивнул. — Что я, по вашему мнению, сделал незаконного?

— Хочешь знать свои обвинения?

— Да.

— Организация преступной деятельности. Очень серьезная вещь, если ты не понимаешь.

— Звучит страшно. — Этьен согласно кивнул. — Это те двадцать лет, про которые вы говорили в участке?

— Вполне может быть.

— Я не занимался организацией преступной деятельности. — Этьен осмелился поднять одну руку и подтянуть телефон к себе. Вокруг запястья вилась разноцветная линия, кое-где покрасневшая, а кое-где желтая из-за проступающих синяков. — Я это сказал, не забывайте.

И не соврал же. Какой из него организатор? Только мальчик на побегушках у двух крутых парней.

— Еще вопрос: время сколько?

— Десятый час утра.

— А где мы сейчас?

— Сорок пятый участок.

— Их так много?

Вопрос остался без ответа. Этьен уже решил, что позвонит Стефану. Генри отпадал, от него пользы меньше, а испорченных нервов больше. И тут только задумался о том, что позвонить у него не получится. Посмотрел на пузатую трубку у себя в руках, посмотрел на Адама, который устало прикрыл уже давно красные глаза.

— Я номер не помню.

Альфа встрепенулся. Особо не удивился — видимо, не один Этьен такой. Адам оставил Этьена одного наедине с молчавшим сержантом и четырьмя стенами. На столе все так же лежали документы. Этьен с опаской пододвинул их к себе и попытался прочитать. Одни протоколы. Даже список изъятых вещей был: телефон, сигареты, зажигалка, коробка никотинового пластыря, тест на беременность и деньги по мелочи.

Все забрали. Альфа принес телефон в пакетике, спросил, чей номер продиктовать и даже повторил одну из циферок, когда Этьен не разобрал.

В трубке гудело долго, и чем дольше гудело, тем больше у него сжималось все в груди. Было бы лучше, если бы их никто не слушал. Сержант не подавал признаков жизни, кроме редкого хлюпанья носом, Адам снова дремал, оставив телефон Этьена лежать на столе в своем пакетике.

Стефан ответил, Стефан даже не ругался, так от такой новости отходить надо было дольше, чем за две минуты, пока они разговаривали. Этьен надеялся на Стефана, что он все сделает как надо, найдет адвоката, заметет кое-какие следы, угомонит инициативу Макса, а уж в конце и поругает.

— Все. — Этьен положил трубку на стол с легким стуком об столешницу. — Я курить хочу.

— Нельзя. Адвоката ждем? — Адам вопросительно на него посмотрел. Этьен кивнул. Стефан обещал устроить — Тогда пока все. Думаю, завтра к утру уже все будет нормально.

— У меня не будет. — Заметил Этьен.

Бек уже собрал все свои вещи, засунул телефоны, каждый в свои карман пиджака, и сунул листы подмышку.

— А ты смирный. — Повернулся он к Этьену.

— А что я должен делать? Кусаться и посылать вас?

— Ты так и делал раньше. Посади его отдельно. — Скомандовал Бек сержанту, больше не обращая на Этьена внимание. — И скажи, чтобы не перевозили без моего прямого согласия.

***

Стефан прислал адвоката. Немного рыжеватого альфу сорока лет с лишком. Альфа Стефана знал давно, как стало понятно из его слов. Фамилия у него была проста до безобразия — Смит.

— Вам бы подошло что-нибудь другое, — задумчиво сказал Этьен, подпирая голову рукой и поглядывая на альфу из подлобья. — Более сложное. Смит — это не солидно.

Они уже были в другом изоляторе. Этьен даже успел почувствовать все прелести жизни здесь. Теперь надеялся, что все это не затянется на черти сколько дней. Здесь все его бесило.

— А тебе нравится твоя фамилия?

Этьен распахнул глаза, как бы от сильного удивления. Убрал руку от лица. Спокойно он сидеть не мог, вертелся. Кивнул в подтверждение.

— Что-нибудь подписывал?

— Нет. — Этьен качнул головой. — Бек же тоже обещал приехать. Он вас так ждал.

— И как у тебя с ним?

— Мягко говоря, никак. Целоваться с ним не тянет. А где Стефан?

— А он тебе нужен?

— Да.

— Он сильно злился. Это и хорошо, что его здесь нет. — Адвокат поднял руку и посмотрел на часы. — Твой Бек будет где-то через полчаса. Я пока с тобой хотел поговорить наедине. Постарайся себя вести со всеми учтиво и не дерзить.

— Я в последнее время сама милость.

— Не дерзи! Ели хочешь, чтобы у нас что-то вышло, делай то, что я говорю.

Этьен сел прямей, положил руки перед собой. На запястьях синяки начали уже сходить.

— Я постараюсь. Что мне делать сейчас, все честно рассказывать?

— И не забегай вперед. Никогда. Больше молчи. — Смит наконец-то сел напротив, открыл свой черный портфель и достал мятый блокнотик и футляр с очками. — Рассказывай. Только без вранья. Сядешь в итоге ты, а не я.

Этьен рассказывал. Где-то с полчаса рассказывал. Смит мельком записывал некоторые моменты в блокнотик, поглядывая на Этьена сквозь стекла очков. Заинтересовался Бартоном, долго про него расспрашивал. Даже спросил, из какой он семьи, и Этьен понял, что вот совершенно он не знает, из какой семьи Генри.