— Непонятно что ли?
Тори погладил его шею. Этьен тяжело вздохнул.
— Я думал, мы с этим уже разобрались.
— Говорят, ты искал, где сигарет достать можно.
Этьен поморщился. Сигареты были большой редкостью для него. К нему же никто не ездил, и денег не было, чтобы достать пачку у местных. Приходилось выкручиваться, выпрашивать и делать за других их работу, чтобы покурить хотя бы раз в день. Дурная привычка не давала покоя.
Но не так, как предлагал Тори.
А ведь никто же не спасет. Охране и дежурному плевать, а заключенные еще и помогут Тори в его нелегком деле лишь ради веселья.
— Искал. — Ответил он.
— Заработать хочешь?
Этьен снова попробовал отбиться, но Тори был сильнее и вдавил его обратно в стену, заставляя нагнуть голову, чтобы не задохнуться под потоком воды.
Но дышать все равно стало намного сложнее.
Душевая была уже пустой. Они одни остались. Потрясающее совпадение.
— Я уже думал, что ты целка, но вряд ли ты своему женишку отказывал. Тем более тут такой слушок пошел.
— Какой? — Этьен приподнял голову, и нос тут же заполнился водой. Тори только сейчас догадался выключить ее совсем. Тут же стало холодно и тихо.
— Что ты шлюшкой подрабатывал.
Этьен хохотнул:
— Вранье.
— Да ну? — Тори надавил ему на плечи, требуя опуститься вниз, но Этьен начал сопротивляться и остался стоять на ногах.
— Я один раз изображал из себя шлюху, но никогда не спал за деньги.
Тори заинтересовался:
— В чем прикол был?
— Угнали у одного автомобиль и продали. — Признался Этьен. — Дорогой, денег много получили. Неделю гуляли.
Тори порадовал этот небольшой рассказик. Он заулыбался. И снова попытался надавить на Этьена.
— Да не хочу я! — крикнул Этьен, попытался вывернуться, но оказался с закрученными руками. — Извращенец.
— Да нет. — Спокойно ответил Тори. — Просто хочу удовлетворить свои потребности.
Этьен чувствовал слабый заглушенный запах течки. Он не был альфой, чтобы слишком его замечать. Просто если специально принюхаешься, то можно разобраться.
Руки уже болели, а лицом он уткнулся прямо в грязную и вонючую плитку, которой была выложена перегородка. В последнее время Этьен при таких посягательства все больше возвращался к страшным для него событиям одной пьянки на квартире у Сэма. Тогда у него сил отбиться не было. Но Тори был лишь слабым омегой.
— Говорят, в больничке дают что-то от течки. — Попытался встрять Этьен.
— Брешут.
— Сходи к охране, пусть она тебя выебет.
— Обязательно.
— Мне больно так стоять.
Тори не успел ответить или снова посмеяться, а Этьен ударил его ногой. Два года назад драться он не умел совершенно, но, благодаря некоторым личностям и Тори, немного подучился. Научился попадать в нужное место, по крайней мере.
Вот только Тори сильно дернул его за руки в ответ, и в плечо как будто нож воткнули. Было очень больно. Этьен тихо заскулил и все-таки упал на колени, но и на них с трудом устоял из-за скользкого пола душевой. Крови не было, но болело жутко, перед глазами стояла темнота, а вдалеке матерился Тори.
Изнасилования не получилось. Этьена послали в больничку. Вкололи какую-то гадость, сильно дернули за руку. Так дернули, что он заорал во всю глотку, крутанувшись на липкой кушетке. Потом что-то переключилось, и он уже заметил, что лежит с перебинтованным плечом под простынкой.
Окно было задернуто, и вообще на улице была ночь.
Утром спросил у дежурного:
— Это что у меня?
Пацан был какой-то слишком молодой и в белоснежном халате. Как будто его сюда завезли из нормальной больницы.
— Вывих был.
— Болит сука.
Этьен попробовал хотя бы сесть, но быстро передумал и прилег обратно на подушку. Хотелось прямо сейчас встать и пойти убить Тори, но плечо побаливало.
Через пару часов он уже сидел в процедурной на очередной липкой кушетке и сам пытался завязать на плече бинт после того, как в него сделали обезболивающий укол. Стало еще хуже, чем было, плечо больше не болело, оно вообще не чувствовалось. В этот момент и принесли почту. Этьен уже не вздрагивал в нетерпении и ожидании, не наблюдал с жадностью за стопкой конвертов. Он постепенно перестал ждать чуда и не отрывался больше от своих дел.
Но сегодня в его здоровую руку лег тонкий конверт подписанный именем Кита. Этьен тут же при помощи зубов разорвал его и вытряхнул на колени обычный листок, вырванный из тетради.
Но сразу прочесть не получилось. В тесном кабинете появился еще один омега. Этьен только краем глаза глянул. Стефан, вроде. Даже Тори перед ним преклонялся. Этьен вообще, наверное, должен был пасть ниц. Пахнул омега как пропитый алкаш, таким же крепким табаком, а спиртом несло от ватного диска, которым он зажал след от укола на сгибе руки.
— Эй, — окликнул его омега, — это тебя Тори покалечил?
— Интересно так? — огрызнулся Этьен.
— Говорят, из-за какого-то парня его закрыли. Из-за тебя, значит?
Этьен встрепенулся.
— И на сколько?
— Не справочное бюро, не знаю.
Этьен снова занялся письмом. Медленно развернул листик. Было видно, что написано слишком мало, а он хотел больше знать о Сэме. И опять — Кит, почему Сэм сам не написал? Опять что-то случилось?
Под тихие голоса прочитал прыгающие строчки.
Кит писал как-то странно, как будто долго пытался сочинить нужные слова. Некоторые слова были зачеркнуты и переписаны, что вызвало у Этьена ухмылку и неожиданную тоску по другу. Но Кит быстро подобрался к самому главному: Сэм умер.
Так и было написано. Просто и легко, как будто так и должно было быть. Этьен же, конечно, не поверил и продолжил читать дальше, уже без ухмылки. Сэм в последнее время много пил и уже не контролировал себя. В последние морозы, весенние, замерз пьяный во дворе своего дома. Прямо на той единственной там лавочке, где они столько летних ночей провели вместе.
Этьен поднял глаза на Стефана и санитара, который что-то снова колол тому в руку. Не верилось. Подумал, что спит, а это письмо снится.
— Ты чего? — обеспокоенно спросил Стефан.
Этьен уткнулся в письмо, но глаза уже заслезились, и разобрать ничего не удалось. Он тихо заскулил. Письмо грубо отобрали, и этот любопытный омега пробежался по строчкам.
Этьен заскулил еще громче, уже не видя ничего кроме размытых силуэтов.
— Грустно. — Прокомментировал голос.
Только после этого Этьен зарыдал. Во весь голос, срывая его почти до хрипа. Сэм был ему самым близким. Или единственным близким. Этьен любил Сэма. А тот сдох.
Он его не видел почти два года. Он с ним даже не разговаривал черти сколько. Он уже надеялся, что вот-вот явится Сэм и заберет его. Сэм велел ждать, Этьен и ждал все это время.
А теперь Сэма нет.
Этьен вскочил. В медпункте был свой телефон.
— Мне позвонить надо. — Проревел он. Вот сейчас он наберет номер Сэма, а тот ответит, и они еще вместе посмеются над этой шуткой Кита. Потом Сэм, конечно же, объяснит бете, что так шутить над Этьеном нельзя. И заберет, наконец-то, и они будут вместе.
Даже шага не сделал, а его уже поймал один из бет — охранников, который все это время сидел на стульчике около входа с безучастным лицом.
— Успокойся, парень. — Он грубо тряхнул Этьена. Заныла рука. И сам Этьен еще громче заныл, обвисая в руках, которые держали его.
Вступился Стефан:
— Не крути ты его так. — Попросил он спокойно. — Дай его сюда.
Этьена бережно передали в руки Стефана, а тот уже усадил его обратно на кушетку, но продолжил держать Этьена за плечи, чтобы тот снова не вскочил. Этьен уже забыл про телефон, а уткнулся в колени и снова завыл.
Ему вкололи что-то в руку, ужасно запахло спиртом, из-за чего его сильно затошнило, и закружилась голова. Этьен не сопротивлялся.
Омега уселся рядом, ударяя в ноздри резким запахом табака.
— Эй, — проговорил он, — сейчас поспишь, да? А потом как-нибудь все наладится.
— Это неправда. — Прошептал Этьен.