Вайзер закутался в красную простынь и стал похож на одного из супергероев из комиксов. Голого супергероя в красном плаще, развевающемся от каждого шага. Вайзер громко протопал мимо Стефана, уже набирая номер на телефоне. Посреди комнаты наклонился и поднял пачку с сигаретами, после чего скрылся за широкой стеклянной дверью, ведущей в просторную столовую, а дальше на застекленный балкон, где Вайзер курил.
Стефан нашел свою сумку. Был вечер воскресенья, и работы не было. Но уже в девять утра понедельника нужно быть в офисе с готовыми сводками по ходу начального финансирования для Вайзера. Стефану нужно было все подготовить, чтобы Вайзер за несколько минут смог вникнуть в дело и уже в десять утра отчитываться перед генеральным так, как будто это он сам собирал и анализировал все эти данные.
А на улице уже стемнело, и от воскресенья оставалось лишь несколько часов. А еще требовалось добраться до дома, почитать детям сказку на ночь и опять объясниться с папой по поводу долгого отсутствия.
На улице правил март. Вокруг все таяло, а с неба летел мокрый снег. Было свежо и ветрено. Прямо за домом проходила крупная магистраль со сложными выездами ко дворам, а со всех сторон в глаза бил городской свет от больших билбордов и светящихся высоток. В таком разнообразии красок такси было почти незаметно, но Стефан быстро сумел разглядеть его желтый бок и спрятаться в салоне от недружелюбной погоды. Таксист пытался с ним разговаривать, но Стефан ему не отвечал, он уже перешел с игривого настроения на деловое и читал письма с рабочей почты. За выходные Вайзеру поступило много корреспонденции, и ее тоже следовало рассортировать.
— Молодой человек, приехали! — голос таксиста ворвался откуда-то издалека в размышления Стефана и сразу же вернул его в реальный мир. Такси стояло на месте. Теперь света за его окнами почти не было, яркая подсветка и светящаяся реклама осталась в центре, а здесь свет давали лишь многочисленные окна многоэтажек из разряда муниципального жилья. — Молодому омеге не безопасно бродить здесь в такое время одному.
— Я здесь брожу уже двадцать лет, и до сих пор живой. — Стефан кинул телефон в карман куртки. — Сколько я должен?
— Мужчина, который провожал вас, уже заплатил. — Таксист повернулся к нему лицом, и Стефан впервые взглянул на его лицо и впервые осознано попытался распознать его запах. Но запаха не было совсем, а лицо казалось вытянутым и худым. Водитель был бетой средних лет, и он немного обеспокоенно поглядывал на Стефана. — Сказал, что сдачу могу оставить себе как чаевые.
Стефан кивнул и распахнул дверь. В прогретый салон тут же метнулся прохладный воздух, пробравший до костей. Стефан резко вышел из машины, войдя в холод, как в ледяную воду, но уже через несколько секунд тело справилось со стрессом и поняло, что не так уж на улице и холодно.
Такси быстро уехало, оставив Стефана одного в полутемном дворе среди припаркованных машин рядом с разбитой детской площадкой. Стефан мог себе представить ту сумму, которую Вайзер мог оставить на чаевые, и понимал, почему таксист поспешил убраться отсюда подальше. В некоторых вопросах Вайзер не знал меры, на работе мог экономить миллионы, а за один обед выложить почти целую зарплату Стефана.
Никто его в этом районе не поймал, пока Стефан добирался до своей квартиры, а даже если бы поймали, то не в этом дворе, где все друг друга знали с рождения, где Стефан был знаком даже с каждой дворовой собакой.
Когда Стефан зашел в квартиру, время подбиралось к полуночи. Подняться с постели ему надо было уже через шесть часов, но перед этим еще подготовить отчет. Ни на сон, ни на сказку для детей времени уже совсем не хватало. Оставалось только снова глотать крепкий кофе из папиных запасов и проклинать свою неспособность правильно организовать собственную жизнь.
Папа еще не спал, но уже принял душ, а теперь с кем-то болтал по телефону, держа громоздкую трубку старомодного телефона в одной руке, а второй рукой накручивал мокрые волосы на пальцы. Совсем как школьник. Это смотрелось уже смешно, но папа всегда себя так вел, когда на горизонте появлялся очередной альфа, с которым он планировал переспать.
Но, увидев Стефана, папа тут же завершил разговор и с громким щелчком вернул трубку в подставку.
— Дети спят? — спросил Стефан, быстро скидывая ботинки и расстегивая куртку. Дома было очень тепло, почти душно, и за несколько секунд Стефан уже успел согреться.
— Спят.
Стефан это знал. Вся небольшая папина квартирка находилась во тьме и тишине, только горела настольная лампа на тумбочке в прихожей, той самой, где находился телефон, и около которой стоял папа, с мокрыми, свисающими по обе стороны от серьезного лица волосами и руками, напряженными и сложенными на груди.
Конечно, дети спали. Обычно они начинали клевать носами сразу после ужина, а к десяти часам вечера уже валились с ног, хотя Стефан никогда и не старался соблюдать с ними режим и не укладывал спать насильно. Иногда случалось, что Джейк засиживался перед телевизором до самой ночи и смотрел взрослые передачи, в которых ничего не понимал. Но такое случалось только со Стефаном, а не с папой, который всех кроме себя пытался приучить к правильной благочестивой жизни по расписанию.
— Ты где был?
— С другом. — Раздраженно ответил Стефан. — У меня выходной, я хотел отдохнуть.
— С каким таким другом? От тебя разит за милю…
Папа пытался быть грозным в своей пижаме с растрепанными волосами, ниже Стефана на половину головы — спасибо высокорослому отцу. Папа совсем не пугал, а лишь раздражал, как и раньше, когда Стефан еще не встретился с Анри, но уже считал себя взрослым в тринадцать лет, считал, что имеет право не отчитываться перед ним и гулять там, где хочет, считал, что папа слишком многое от него требует для человека, который каждый год находил нового временного отца для Стефана.
— С моим начальником, я с ним трахаюсь. — Стефан прошел мимо него, не собираясь больше объясняться. Сейчас все было наоборот, папа пах лишь детьми и своим незаметным запахом, а Стефан только что вылез из — под альфы, а душ принял быстро и второпях, даже не смог смыть с себя все следы Вайзера.
Он зашел в свою старую комнату, которую сейчас делил еще и с двумя детьми, и в которой было до безобразия тесно. На его кровати места троим почти не хватало, и иногда Стефан спал на полу, а иногда отправлял детей в спальню к папе, запирался и не реагировал на возражения последнего.
Но сейчас в его комнате на его кровати спал Анри. В темноте он казался лишь большим темным пятном, но Стефан тут же узнал его запах. В ногах у него, как щенята друг на друге спали Джейк и Коллин. Джейк проснулся и завозился, раскрыл глаза и посмотрел на Стефана, и даже в темноте было заметно, как его лицу скользнуло почти взрослое раздражение от того, что его разбудили.
Проснулся и Анри.
— Выметайся отсюда. — Сказал Стефан, не заботясь о тишине и покое в этой комнате. Он щелкнул выключателем, и в комнате зажегся свет. Проснулся Коллин, а Анри и Джейк смотрели на него сонными, узкими, как щелки, глазами. — Вставай!
— Стефан… — прохрипел Анри.
Стефан вышел из комнаты. Он срочно хотел большую кружку кофе. Это стало его ритуалом, как у многих, Анри или Вайзера, например, сигареты. Стефан не мог позволить себе такую привычку, как курение, но сделать культ из чего-то другого ему вполне было по силам.
Папа, наверное, обиделся и ушел к себе, даже не погасив свет в прихожей. Шкафы на кухне скрипели, кран немного протекал, как и всегда, когда у них в квартире не было альф. Не успел Стефан поставить турку на огонь, как из коридора раздался строгий голос Анри — дети пошли за ними, что совсем не нужно было. Тут же альфа появился на кухне, закрыв своей фигурой свет, идущий из прихожей.
— Мне пришли бумаги на развод.
— Ты их подписал? — Стефан убавил огонь. Он старался не смотреть на Анри, а дольше внимания обращать на кофе.
— Нет. Я не дам тебе развод.
Тут же холодная рука Анри перехватила его за плечо, не давая отвернуться, а в голосе снова послышалась неуправляемая злость, проявляющаяся иногда в Анри, затмевающая все хорошее в нем.
