– Рыба! Рыба! Копченая рыба! – кричали торговки в лицо выходящим пассажирам.

Я закурил поглядывая по сторонам.

Пассажиры обступили торговок заглядывая в корзинки. У тех в руках появились огромные, капающие жиром куски рыбы в масляной бумаге. Через плечи вдруг были одеты гирлянды мелкой рыбешки.

– Вобла! Астраханская вобла! Лещ! Копченый судак! – доносилось со всех сторон. Торгаши растягивали пассажиров в разные стороны и хвастались своим товаром, совали свертки в руки.

Из вагона спрыгнул Степаныч.

– Что стоишь теряешься? К этим даже не подходи… вон туда пойдем. – Степаныч махнул рукой в сторону, оказывается, стоявших недалеко прилавков. Я их сразу и не заметил. Там тоже толпился народ, судя по легкой одежде, с поезда. – Тут можно и осетра купить. И икорки любой. Давно я осетринки не ел…

На прилавках разложены горы рыбы. Разной. Соленой, вяленой, копченой и жареной. Целыми рыбами и кусками. На столбиках подпирающих крышу прилавков тоже развешены гирлянды воблы, лещей, ещё Бог знает какой рыбы. Народ толпился, толкался, торговался, покупал и продавал. Дальше в стороне, ближе к вокзалу стоял наряд милиции наблюдая, но не вмешиваясь.

В одном месте толпа народа была особенно густа. И я протиснулся посмотреть какой рыбой тут торгуют. Между крытыми прилавками было пустое место, сейчас занятое огромным, закрытым крышкой ящиком. Из этого ящика продавец в белом халате поверх шубы ловкими движениями фокусника выхватив у покупателя купюру доставал то бутылку водки, то пива. Покупатель быстро прятал товар под курткой, мастеркой и бежал к поезду, освобождая место следующему.

«Даже так!» – хмыкнул я про себя. По стране «сухой» закон. Водки в магазинах не купить, свадьбы – «безалкогольные» празднуют, а тут – пожалуйста. Я уж про пиво к рыбке молчу. Хороший у них тут бизнес! Из толпы вынырнул Степаныч пряча что то под полу куртки.

– Ну вот! Затарились! Купил рыбки? Нет? Долго выбираешь, поезд ждать не будет… – и убежал к вагону. И я заспешил туда же.

Напор торговли у дверей вагона спал. Пассажиры, закупившись уходили в вагон. Торговцы цеплялись ко всем проходившим мимо:

– Рыба! Купите рыбки! Нигде такой нет!

– Купите в подарок! Царский подарок получится…

– Смотрит какой жерех!

– Вобла! Даром отдаю! С пивом знаете как!

Я выбросил окурок и поднялся в вагон.

– А что ж пустой? Вон какая рыбка хорошая… – приветствовала меня в купе Федоровна держа в руке огромного вяленого леща.

– Да… не любитель я рыбы, – соврал я. – Костей не люблю. – Не станешь же объяснять, что в дороге, не пью, и в общепите стараюсь поменьше есть. А рыба, куда её? С чаем её есть? Когда это ещё приеду куда… только вещи рыбой все пропахнут. В другой раз как-нибудь.

– Ну-ну… – только и сказал Степаныч.

Поезд тронулся, медленно набирая ход. И тут же хлопнули двери вагона и в коридоре раздалось:

– Рыбка! Кому копченая рыбка! Недорого! Жареная, соленая! Пробуйте! Берите!

– Икорка! Икорка! Судак! Щука!

– Теперь до Жутово будут по вагонам ходить… у этих дороже, чем на станции… – прокомментировал голоса из коридора Степаныч.

Понятно. До Жутова по вагонам походят, там выйдут и на встречный поезд к дому. За день так несколько раз прокатиться можно, туда да обратно.

– Ну что, понравилось Котельниково? – спросил всех сразу Степаныч. – Правда ведь здесь особенная атмосфера, рыбная что ли… Я всегда здесь рыбкой запасаюсь, как возможность предоставляется, и для себя и в подарок… Вообще у каждой станции, да даже у полустанка своя аура, что ли… атмосфера. Если хочешь, – характер. Как у людей все равно. Только не сразу заметно. Присмотреться надо, почувствовать. Может даже несколько дней побыть… вот, например, Казанский вокзал в Москве, – там сразу понятно, эдакий разгуляй, рубаха парень. А вот вокзал Брест. Он же как замок прямо. Крепость. Форпост. Часовой одним словом. Будет время, присмотритесь к вокзалам интереса ради, не пожалеете…

– А вот в Вяземском, – продолжил Степаныч, – там другая специализация… там еда что б поужинать, выпить и закусить. Картошечка теплая с маслицем и в укропе… а хочешь, жареная, с сальцем… огурчики соленые, грибочки… да даже капустка квашеная с зеленью и в масле… курочка копченая, домашняя, мясцо жареное-пареное, котлетки опять же… нигде так вкусно не кормят, как в Вяземском…

– Вяземское, это где? – интересуюсь я сглатывая слюну. – А аура там какая?

– Это на Дальнем Востоке… Аура? Да какая…– помедлил Степаныч, – «штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни…» слышал песню? Вот такая и аура, – и как то косо взглянув на меня, добавил, – увидишь ещё, какие твои годы.

«Чего бы это меня туда занесло? – подумал я. – Накаркаешь ещё…»

А Федоровна купила для внучки ещё и жареной рыбки. Прибрав в сторону остатки завтрака они начали пробовать рыбу. Да так аппетитно. Я снова сглотнул слюну и пошел за чаем.

Кушать конечно хотелось. Особенно после рассказов Степаныча, да под копченые запахи в вагоне… Но я решил, что пока можно потерпеть, а в обед, сходить в ресторан. Ну, или, если носить будут, купить обед. А пока до обеда далеко, можно обойтись чаем. В самом деле, некоторые к этому времени только просыпаются. Это у меня так получилось рано встать.

– Так ты что ж – летчик? – начала допрос Федоровна, подождав пока я усядусь с чаем.

– Нет, штурман.

– Моряк что ли?

– Почему моряк? Нет. Я штурман на самолете.

– Ну вот. Летаешь значит. Летчик. Я же говорю.

– А на каком самолете? – поинтересовался Степаныч.

– Пока не на каком. Учили на разные. Получу назначение, узнаю на каком.

– Понятно. Выпускник значит. – Федоровна все знала. – То-то я смотрю молоденький такой. А жена твоя где?

– Нет жены. Не женат я…

– А что так? – ну и вопрос у Федоровны, – у нас в Саратове тоже летное училище есть. Так они почти все женатыми выпускаются, потому как женихи завидные.

– Рано мне ещё. Не нашел суженную. Погулять ещё надо… – что хотите, то и выбирайте. Что пристала то?

– Вот правильно. Погулять надо. Нагуляться, потом уж хомут на шею, – вставил слово Степаныч.

– Так уж и хомут! – Федоровна неодобрительно посмотрела на Степаныча.

– А что ж! Хомут. Он небось сам не знает куда едет ещё. И как устроится. Куда ещё жену тащить?

– Вдвоем то вернее. Надежнее.

– А вам как, в санатории понравилось? – я перевел разговор в другую плоскость. А то все мне кости моют. Нашли подопытного кролика…

– Так а мы не в санатории были. Мы с Леночкой на соревнования приезжали. Леночка у нас спортсменка. Выступала на соревнованиях по легкой атлетике. Первый разряд подтвердила! Взрослый! Скоро на мастера сдавать будем!

– А чем же Леночка занимается? – я посмотрел на Леночку. Леночка от кроссворда не оторвалась. Как будто и не про неё говорят.

– Леночка прыжками в высоту занимается. Мы чемпионки города и области. А в Ессентуки на отборочные Юга России приезжали. – Прям «мы» подумал я. Понятно теперь откуда «адидас». Спортсменам выдают. Вообще то круто конечно. Школьница ещё, а уже и чемпионка и мастером скоро будет.

– Даже нарзана не попили. А хорошо бы наверное в санаторий съездить, подлечиться… – мечтательно сказала Федоровна.

– Конечно хорошо, – говорю. – У меня отец в санатории работает. Инженером. Все там есть. – Я загибаю пальцы. – И питание. И процедуры. И лечение. И отдых в санатории организован. И бассейн. И грязи. И экскурсии всякие. Шикарно просто. Приезжайте, лечитесь, отдыхайте!

– Да я бы и рада, и в самом деле полечиться надо, да все как то… не получается. То времени нет, то денег.

– Времени всегда нет. Вон у Николая Степановича нашлось время, – я кивнул головой на Степаныча. – Вы же в санатории были? – Степаныч кивнул в ответ. – Небось не меньше вашего дел у него. А денег и накопить можно, что б раз в год в санаторий съездить.

– Да, много с пенсии накопишь, билеты дорогие… мой вот 20 рублей. Да Леночке 12р, да туда и обратно, ну Леночке хоть вернут в спортобществе, потом. А мне кто вернет? Вот и не на что в санаторий ездить. – Бабка прибеднялась. – Вот вы сколько за билеты заплатили? – обратилась она к Степанычу. – Всю пенсию поди?