- Тогда почему ты оставила ребенка? - резко спросила я.
Вот тогда она и опешила. Как будто я ударила ее по щеке.
- Что ты только что сказала?
- Ребенка, - повторила я, - почему оставила? Разве с ним твоя жизнь тяжелее не станет в такие времена? Или ты надеешься, что к моменту его рождения все кончится?
И тогда она подошла ближе и схватила меня за грудки. Честно сказать, я и не предполагала, как в ее худом тельце могло быть столько силы.
- А чего ты предлагаешь, убить его? Вспороть себе брюхо и выпустить кишки наружу? Когда вся эта возня началась, я даже не знала о том, что беременна. Поняла, когда пузо выросло. А тогда все больницы уже были закрыты. Ну что, тебе дать нож? Избавишь меня от этой ноши?
И отпустила меня, отвернувшись. С виду это напоминало игру «кто кого заденет». Но ее всхлипы, которая она пыталась заглушить, передавали сожаление о том, что она действительно не могла сделать.
Ребенок был ее бременем.
Но она все равно погладила свой живот, убедившись, малыш внутри еще жив. А я стояла на том же месте, боясь пошевелиться. И что-то снова ей сказать.
- Пошли, - нарушила молчание она, - таких альтруистов как ты нам как раз не хватает.
Выбора не было. Я пошла за ней. Шли мы кстати недолго. Сойдя с поля, вышли на тропинку, конец которой нас и вывел к пункту назначения. Она привела меня к бару “Бохта”.
Заходя внутрь, я уже представляла, как меня встречает Джозефина, сходу узнает кто я и что сделала, и тут же сворачивает мне шею. Или отдает на съедение голодным псам. Чтобы смерть была долгой и мучительной.
Войдя в здание, я увидела типично закрытый бар. Только еще и немного захламленный. Первый этаж был отдан под склад. Барная стойка, была вся в дырках.
Ну, видимо Джозефина просто прострелит мне голову.
Справа от входа была маленькая сцена, более-менее чистая и прибранная по сравнению с тем, что находилось на первом этаже. Был и второй этаж, но женщина не позволила мне туда подняться.
- Здесь подождешь, - сказала она и пошла наверх.
Я наконец-то скинула с себя тяжелый рюкзак и присела на первый попавшийся стул. Хоть бар, по всей видимости, уже давно не работал, запах древесины, пропитавшейся пивом, еще стоял.
Ждать пришлось тоже не долго. Сверху послышались шаги. Теперь впереди вышагивал рослый мужчина. С маленьким, но, все-таки, ножом в руке. А за ним шла та женщина, которая меня нашла. И еще несколько других людей.
- Уже обустроилась? - спросил он меня, - напрасно. Мы не принимаем гостей.
- Я к Джозефине, - сказала я сразу.
Если мне нужно здесь остаться, то необходимо было показать твердость духа и характер. Особенно при моем не самом благоприятном виде.
После этой фразы, все позади парня переглянулись. Тот тоже такого не ожидал. Но все равно крикнул назад.
- Джози! Ты давно бомжей к нам приглашаешь?
Я закатила глаза. Позволила себе такой нахальный жест.
А что они мне сделают? Выгонят? Ведь я знала, что девушка здесь.
И возможно, она за меня, все-таки, заступятся.
Да, эти две противоположные мысли, обнимет ли меня Джозефина или придушит на месте, разрывали мозг.
Прямо пополам. Как грецкий орех.
И вот Джозефина спустилась к нам. Увидев меня, она расстроилась. Явно ожидала видеть других людей.
- Ты кто такая?
- Лав. От Пруденс и Сью Черри.
- Ты знаешь Пруденс? Где она?
И вот настал тот момент, когда от моей самоуверенности и след простыл. Хорошо, что мужчина, стоявший теперь позади Джозефины, приказал остальным разойтись и оставить нас вдвоем. Видимо понял, в чем дело.
- Я шла сюда с ней. И со Сью.
- Шла? А они теперь где?
У меня язык не поворачивался рассказать ей как все было. На глаза тут же навернулись слезы. И этого оказалось достаточно, чтобы Джозефина зарыдала. Завыла точно также как Роуз, когда потеряла ребенка. От этих воспоминаний по моему телу пробежала дрожь. И ввела меня в ступор.
Ее, падающую на пол, тут же поймал на руки мужчина, который велел остальным отвести девушку наверх. А затем подошел ко мне. И, невзирая на мое убитое состояние, сказал.
- Послушай. Я не знаю кто ты, Лав, и что конкретно случилось с ее родными. Ей ты расскажешь, когда она успокоиться. Но большего от нас не жди. У меня наверху много таких как ты. И они хотя бы местные. А тебя я впервые вижу. Будь паинькой, воспользуйся теми пару минутами, что у тебя есть, чтобы не ухудшить свое положение.
Закончив со мной, он ушел наверх, откуда был слышен вой Джозефины. А я вновь осталась одна, погруженная в свои мысли.
Мне было нужно разработать план, как тут перекантоваться, пока я не узнаю, как добраться до штаба «Саузен Пауэр» и сбежать из этого города вместе с Джереми.
Или с тем, что от него осталось.
========== Глава 20. Иллюзия шанса. ==========
Я просидела в этом чертовом баре весь оставшийся день. Ни закинув так в себя ни крошки хлеба, ни запив это все хоть какой-то водой. Сверху все еще были слышны голоса. Сначала они успокоили Джозефину, потом начали шептаться. Возможно обсуждали мою судьбу. В какие-то моменты в разговор вклинивалась сама Джозефина. Я надеялась, что ее голос был за меня.
Когда стемнело, я пошла к сцене. Рядом лежал пыльный плед, которым укрылась. И легла прямо на сцену. Она была не слишком большой, чтобы на ней разлечься. Но и не слишком маленькой, чтобы упасть во сне.
Убьют ли они меня во сне? Ведь человеческое мясо тоже шло в обиход.
Из головы так и не вышло разобранное по частям тельце Сью.
Даже во сне.
Я шла по какой-то осветленной тропе, по бокам которой не было ничего. Только бесконечная темнота. Оставалось идти только вперед. Сзади меня тропы уже не было. Она исчезала с каждым дальнейшим шагом.
Точно такой же сон как и в школе. Когда я только проснулась. Только без взрывов и ярких вспышек.
Никого не было слышно. Полнейшая тишина, которую невозможно даже представить. Знаешь, когда всунешь беруши в уши и закроешь глаза. Даже тогда ты что-то услышишь. А тут… не было слышно ничего.
Впереди вновь показалась фигура. Точно такая же, как тогда. И я помнила, кто это был.
- Привет, малышка, - сказал Трай Берри и снова вышел мне на встречу.
Внутри уже не было страха. Уж точно не такого, как тогда. Да и в его руках ничего не было. Сами руками даже были чистыми. И одну из них он протянул мне.
- Пойдем со мной.
Что-то внутри уже не противилось ему. Не просило бежать назад. Знало, что бежать некуда. А его лицо, на мгновение, даже вселило спокойствие. По крайне мере, во сне.
Взяв меня за руку, он встал слева от меня. И повел по тропе, словно под венец, прямо к алтарю.
- Я знал, что так будет. Что ты когда-то придешь ко мне. Снова. Но уже другой.
Сдвинув брови, я посмотрела на него. Он улыбался. И совершенно не спешил объясняться.
- Ты становишься мной, Лав. Ты погружаешься в меня. Как клубника, которую макают в растопленный шоколад. Ммм… такая сладкая и вкусная клубника.
От грязных ассоциаций мне стало довольно мерзко. Хоть и я не могла не признать, что теперь его лицо почему-то не вызывает во мне дикий ужас. Более того, впервые в жизни я нашла его довольно-таки привлекательным молодым человеком.
- Скоро мы увидимся, и ты сможешь окунуться в меня. Полностью.
Он остановился. Взял мою вторую руку и встал напротив меня. Мы стояли прямо как жених с невестой возле алтаря.
Улыбаясь, он сказал.
- Главное, не утони!
И толкнул меня вперед. В ту самую темноту, из-за которой я теперь его не видела.
И не видела больше ничего.
Тут же я проснулась. Вспомнила, где нахожусь, и выдохнула. Лучи солнца уже вовсю пробивались через пыльные окна бара. И от этого света на душе стало легче.
Неужели я теперь боюсь темноты?
На втором этаже было по-прежнему тихо. Возможно, они обо мне забыли. И я так останусь сидеть на сцене до тех пор, пока сама не покроюсь пылью и не захлебнусь в ней.
