- Все хорошо, маленькая.

Сначала мне показалось, что это он говорил собаке. Какой-нибудь дворняжке, которая заплутала к нам. Но высунув голову, я увидела ребенка. Настоящего ребенка, который стоял ко мне спиной и с содроганием что-то рассказывал Марко. Я кивнула Итану, который сразу же пустился осматривать территорию, и девочкам — они же пошли знакомятся.

- Все хорошо, ребята, - сказал Йович, - это Шарлота. Ее держали «Саузен Пауэр» в лагере, недалеко отсюда.

Вид у девочки был изможденный. Ее потрепанное, все в грязи, платье еле-еле прикрывало выпирающие косточки на коленях, а ее обувь, от которой отрывалась подошва, обнажила грязные ноги. У Шарлотты были длинные, до лопаток, запутанные волосы. Я в ужасе представила, что ее ждет в школе: у Роуз вряд ли получиться ее нормально расчесать. Скорее всего, она просто сделает ей прическу, где-то до плеч.

И будет, до конца войны, оберегать девочку от нападок других, чья шевелюра придется им по вкусу.

- Пойдем, - сказала Ия, - надо отвести тебя в наше убежище.

Она протянула ей руку, но та лишь сделала шаг назад. И грубо ответила ей.

- Нет! Мне нельзя уходить! Там мои родители! Мама и папа! Они все еще там!

Марко попытался объяснить ей, что мы не можем сейчас идти за ними. Но Шарлотта лишь скрестила руки на груди и не сдвинулась с места, когда он предложил ей снова пойти в школу.

Мы с ребятами переглянулись. Ситуация была дикая. Мы не могли оставить ребенка здесь, в этом глухом лесу, где ее через пару часов нашли бы «Саузен Пауэр» и вернули к родителям. Возможно, они всеми силами старались вызволить из их лап хотя бы дочку, а благодаря нашему равнодушию их старания окажутся напрасными.

Но и идти в их лагерь было бы безумием. Сколько там солдат? В каком они состоянии? Наверняка у них есть оружие. И намного больше, чем у нас. Не говоря уже о тех, кто умел им пользоваться.

Пока я размышляла об этих вариантах, не заметила, как Итан и Ия начали снова спорить. Только теперь темой являлась маленькая девочка, которая, прямо как при игре в теннис, смотрела то на парня, то на девушку.

- Нельзя просто взять и лишить ее родителей! – говорил Итан.

- Ее уже их лишили! – говорила Ия.

- Ты можешь говорить потише? Она все еще здесь.

- Чем раньше она поймет, что происходит, тем лучше.

- Боже, Ия, она ребенок! Такой же, каких много у нас в школе! При них ты оружием не светишь и не говоришь про такой ужас.

- Итан, ты забываешь где находишься. Мы в Подесте. У нас с детства есть оружие. Мы кладем его под подушку, пока родители рассказывают про такой ужас…

- Хватит! - перебил их Марко.

Он провел ладонью по своей бороде, смотря куда-то вдаль. Может высматривал лагерь, хотя его не было видно. Еще более для меня становилось диким осознание того, сколько Шарлотта здесь уже находится.

- У нас может не получиться, - наконец-то сказал Марко, - но попытаться мы можем. Должны.

Все стояли молча, соглашаясь с Марко. И только Ия всплеснула руками и сказала.

- Почему? Мы ее впервые видим. И знаем всего пару минут. Почему мы ей должны?

- Я тоже знал тебя всего пару минут, когда нашел на центральной улице, - ответил ей Марко, - лежащую в магазине, раненную после перестрелки.

Она закатила глаза.

- И что? Я тебе теперь по гроб жизни благодарна должна быть?

- Не нужно мне ничего от тебя, Ия. Хочешь — вали обратно, - Марко обратился ко всем, - все валите, я не обижусь! И не скажу никому в школе, что у вас был малейший шанс дать Шарлотте право на выживание в кругу родителей, но вы его упустили!

- Ты давишь, Марко, - отозвался Итан. Хоть и был с ним согласен.

- Нет, чувак, я просто пытаюсь здесь выжить. Но жизнь несправедлива и у меня шансов побольше, чем у этой малышки. Согласен?

Итан поднял руки вверх, показывая, что сдается в этом диалоге. Ия же посмотрела сначала на Пруденс, та помотала головой, а потом на меня.

- Что скажешь, Милвен?

В этот момент я поняла, что связывало этих разных по политическим взглядам, но близким по темпераменту людей. Ия, когда вставала в позу и защищала свои интересы, была точной копией Итана. Мне стало не по себе и, как в разговоре с парнем, девушке мне нечего было ответить.

- Я не знаю.

- Да хватит уже не знать, - вдруг вспылила она, - надо уже решать! Ты с нами уже три месяца, а мы так и не знаем на чьей ты стороне.

Она явно провоцировала меня, чтобы я выпалила что-то на эмоциях. Но вызвала у меня лишь кашу в голове, которая с каждым ее словом отдавалась головной болью в висках.

- Ия, не стоит и на нее давить, - заступился за меня Итан.

Девушка в очередной раз закатила глаза, взяла за руку Пруденс и пошла в сторону родника. За ними в спешке пошла и девочка, которая еще раз посмотрела на нас своими большими и заплаканными глазами. Мы с Марко и Итаном остались стоять на месте, пока первый не сказал.

- Ну, пойдемте.

Я не знаю что ребята надеялись там увидеть: пустой лагерь, где перед нами расстелют красную ковровую дорожку прямо к камере с ее родителями? Ведь Марко шел настолько уверенно вперед, что мне стало даже не по себе. Итан же просто шел молча, в своих мыслях. Возможно, перебирал все сказанное ранее Ией, в очередной раз понимая, что она была права. Но идти обратно он не решился. То ли из-за того, что стало стыдно оставлять нас с Марко, то ли потому, что в нем тоже жила какая-то надежда.

Я же больше шла, потому что так сказал Марко. А Ия не взяла меня за руку как Пруденс. Господи, да даже маленькой испуганной Шарлотте удалось сделать выбор и настоять на своем. Заставить кучку незнакомых людей действовать по ее капризу!

Я удивлялась такому характеру в таком возрасте. Особенно учитывая, что я в свои почти 18 лет такого себе позволить не могла. Больше скажу, в тот момент я страшно ей завидовала. Возможно жизнь с рождения в Подесте действительно этому ее научила. А может она просто росла таким человеком.

И на фоне нее я выглядела жалко. Как какая-то ведомая, которая действительно не имеет своего мнение и просто прячется за спинами тех, кто посильнее. Мне стало обидно от осознания своей никчемности и я увеличила свою скорость. Обогнала Итана, за спиной которого раньше пряталась. Но на Марко мне не хватило уже сил. Каких-то внутренних.

Но для меня это уже был огромный шаг, в прямом и переносном смысле слова.

- Прости. Я не должен был тебя расспрашивать, - сказал подходящий ко мне Итан.

- Что ты, - удивилась я, - все нормально.

- Нет. Не нормально. Я забыл, что мы в таком положении, что расспрашивать о таком тяжелом выборе неправильно. Потому что делать его крайне тяжко.

Это было неожиданно с его стороны. Я думала, что он, под шумок, продолжит втирать мне про политику стран. Но видимо ситуация с Шарлоттой вернула его на землю обетованную.

- Ты это из-за той девочки? – решила уточнить я.

Он не был готов к моему вопросу. Думал, что просто извинится и обойдет эту тему. Но лучше нам было бы обсудить это в тот момент, чем потом. Потом мы бы просто вернулись в школу со спасенными родителями Шарлотты, как герои. И не вернулись бы больше к этому разговору.

- Из-за нее тоже, - ответил Итан, - да и вообще из-за всего другого.

Больше я расспрашивать его не стала. Вид у него был изможденный, как будто он прошел этот лес вдоль и поперек.

Впервые в жизни я поняла как измождение внутри отдается нам снаружи. Хотя тогда казалось, что изможденнее меня никто не мог выглядеть. Даже без болей в ноге.

Где-то через полчаса мы наконец-то дошли до того лагеря. Марко резко остановился и мы с Итаном будто очнулись от нашего томного хождения за ним, погруженные в свои мысли.

Он сказал нам присесть. И дальше мы почти что ползли до места назначения, пока сами не увидели жестяную ограду и двухэтажное серое здание без окон. С виду могло показаться, что оно было просто не достроено. Или заброшено. Но когда оттуда вышло пару солдат с оружием на перевес, у меня сперло дыхание.