Плюс 5Б!

Через тонкую медицинскую рубашку ясно чувствовалась её… Фактура.

Мураками прокашлялась.

— Хе-хе… Не обращайте на меня внимания. Я просто поплачу в сторонке. Кто бы мог подумать, что мои отношения начнутся с NTR-play…

Извини.

В итоге мы вместе провели Мирай, — неуклюжую, как будто на высоких каблуках, — к подножию холма и сели в машину.

Фух.

Что теперь?

Куда нам теперь ехать?

Вариантов немного. Было всего лишь одно место, где мы могли найти укрытие.

— Возвращаемся в школу.

К Нозоми-сенсей.

…

…

…

2.

— Ты тут…

Я открыл железную дверь и вышел на школьную крышу. Здесь, под ясным голубым небом, — немного слепящим, — стояла перед решёткой Мирай. На девушке трепыхалась под напором ветра её лёгкая белая рубашка и спортивные штаны, которые мы нашли в раздевалке, чтобы она не ходила совсем уж голая.

Я вздохнул.

Пока мы разговаривали с Нозоми-сенсей, — разговор этот был, мягко говоря, не самый приятный, женщина высушила в процессе целый пакет «сока», а потом стала уже откровенно бухать из бутылки… Так вот, в какой-то момент нашей разгорячённой беседы Мирай сделалось немного душно в затхлом и тёмном помещении, и она попросилась прогуляться.

К этому времени девушка уже освоилась на своих ногах, — и ходила очень даже хорошо. Настолько хорошо, что, когда мы уже всё обсудили, Мирай испарилась, и нам пришлось её искать.

Мы с Мураками разделились. Она пошла проверить первый этаж, я — третий. Закончив с обыском, я решил заглянуть заодно на крышу.

Здесь-то я и нашёл Мирай.

Девушка стояла перед решёткой. Перед большим голубым небом.

Железное ограждение подрагивало, как и ноги Мирай. Она же сейчас упадёт… Я едва не бросился на помощь, но всё же удержал себя. И Мирай тоже: сама себя удержала…

Что же мне такое сказать… Пока я мялся, девушка сама заговорила. Она не повернулась, и всё же в её голосе я ясно слышал улыбку.

— Ох, ты пришёл, Кирью-сан… Прости, я заставила тебя волноваться?.. Просто мне очень хотелось постоять где-нибудь очень высоко, а когда я нашла такое место, то совсем забылась… Я скоро вернусь.

— Никто не торопит, если что, — заметил я и поправил пояс.

— Спасибо… Ты всегда такой добрый, Кирью. Знаешь, даже немного слишком, — Мирай повернулась и надула щёчки.

— Особенно с женщинами. Мне так жаль твою девушку. Ей очень сложно с таким парнем…

— … — без комментариев.

Я выдавил кисленькую улыбку.

— Кстати, Кирью-сан… Если можно вопрос… Ты уже говорил ей, что любишь её? — вдруг спросила девушка.

Я растерялся.

— Нет, ещё нет.

— Вот как… Тогда… Давай договоримся, что когда меня увезут, ты ей об этом обязательно скажешь, хорошо?

Увезут…

Да, увезут.

По итогу нашего разговора с Нозоми решено было спрятать Мирай, и как можно дальше. Всё дело было в той странной парочке, про которую она нам рассказала. В той самой девушке в маске и чрезвычайно заурядном парне, — как оказалось, это был вовсе не Танака. Он во всей это схеме исполнял роль обыкновенной пешки.

А вот короля и королеву доски Нозоми знала, и, по её словам, они были просто чудовищно опасны… Наверное, что-то вроде пред-финальных боссов, если думать обо всём этом в разрезе истории… В любом случае сейчас связываться с ними было сущим самоубийством. Поэтому единственным вариантом для нас было спрятать Мирай, и подальше.

Нозоми обещала отыскать ей убежище где-нибудь за границей, в одной далёкой северной стране (ничего не напоминает?..) Причём с переездом следовало поспешить, пока враг ещё не бросился на поиски.

Добрые двадцать минут Нозоми-сенсей провела за телефоном и в итоге договорилась, чтобы рейс девушки был готов уже вечером. Фальшивые документы ей доставят по прибытию. Страшная стремительность, но это даже и хорошо.

Меж тем от меня ожидался ответ…

— Ладно, я ей скажу.

— Хорошо, — кивнула Мирай. — Это правильно…

Может и правильно.

— Забавно… — вдруг сказала девушка.

— Мы столько дней провели вместе, и всё равно мне кажется, что мы только встретились и уже расстаёмся.

— Ну… Если бы мы и вправду только встретились, сомневаюсь, что расставание было бы чем-то важным, — заметил я, сам не знаю почему вслух.

— Это правда… В счастье время бежит незаметно.

…Очень слащаво. И неловко. Пожалуй, промолчу.

— Я буду писать. Если это возможно.

— Хе-хе.

— Что такое?

— Извини, просто иногда ты говоришь такие банальные вещи, Кирью-сан. Как персонаж из фильма.

— …

— Не нужно писем. Ты забыл? Я всегда могу навещать тебя во снах…

— Ах… Точно.

Чёрт. А вот это плохо. Даже не знаю, зачислят ли мне на фоне этого баллы, которые явно пологались за печальное расставание.

+5!

Таки спасибо.

— Может быть даже…

Девушка улыбнулась.

— Может быть даже всё происходящее — это всё ещё твой сон… Ты об этом не думал? Что мой обман продолжается? Что ты всё ещё спишь? Помнишь, я говорила, что такое очень даже возможно

— …

— Шутка. Я шучу.

Знаю, журнал же работает.

Фух.

— Я буду тебя навещать. Ох, только не слишком часто. Твоей девушке явно не понравится, что ты видишь во снах кого-то ещё…

— Ладно. Тогда… До встречи вечером.

— До встречи… Ах, как странно. Я могу ходить, всё так хорошо, всё так чудесно, так почему… Почему я не могу сдержать слёзы? — спина девушки задрожала.

У меня заныло на сердце.

Не люблю, когда люди плачут.

— Может это слёзы счастью? — ух как глупо звучу.

— Какая, хнык, глупость… Так слащаво. Кирью-кун, уйди пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты видел моё заплаканное лицо. Пожалуйста, — Мирай свалилась на колени.

Я вышел за дверь.

Спустя совсем немного времени девушку вернулась, и кроме двух блестящих сухих тропинок на её щёчках и красного отлива в голубых глазах — зарево заката, — с ней было всё совершенно в порядке. Мы спустились на первый этаж и вышли во дворик. Нозоми-сенсей уже ожидала нас, нетерпеливо постукивая каблучком.

Она увела Мирай за собой. Когда пара уже стала спускаться к подножию холма, я вдруг вспомнил один совсем небольшой вопрос, который хотел спросить у девушки…

Ну ладно.

Спрошу её ночью.

Во сне.

63. Про Гиганта

63. Про Гиганта

— И раз, и два, и раз, два, три… И раз, и два…

Резвый голос звучал в небольшом тренажёрном зале, расположенном немного ниже уровня земли. Единственное окно в помещении располагалось у самого потолка и выходило на людную улицу. За ним мелькали ботинки.

Звучал голос, шумела приглушённая наушниками музыка.

Пара, — юноша примерно двадцати лет в чёрном, черноволосый, с некотором прищуром и чёрными кругами на глазах, и девушка в белой майке алкоголичке подтягивались на турниках.

Волосы у девушки были серые, длинные, взъерошенные. Её уши прижимали упругие наушники. Девушка отжималась и бойко скандировала, сверкая зубами в серебристых брекетах: раз, два, три, раз, два, три… Она приподнимала себя совсем легко, а вот парень был уже на пределе своих сил. Лицо у него было пунцовое, и совершал он всего лишь одно подтягивает за промежуток времени, которого девушке хватало на два или на три

Вдруг в комнате стало темно. На подоконник присела грязная серая собака.

Юноша посмотрел на неё, вздрогнул, отпустил турник и свалился на колени. Затем он прыснул: — Ничего? — девушка качнула головой, — и побрёл к бутылке с водой.

Наливая себе в пластиковый стаканчик, он поморщился.

— Опять? Кто вообще пьёт газированную воду?

— Я пью, — выкрикнула девушка, пытаясь перекричать свои наушники.

— Вашу касту это не красит, — прыснул парень.

— Победителей не судят, раз-два… — она улыбнулась. — Если заборешь меня когда-нибудь, буду покупать какую хочешь воду, мелкий.

— Это Я здесь всё покую, забыла? Я даю тебе деньги, — поворчал юноша.