Ричард сбился с шага.

– Вы это сейчас серьезно? – Выглядел молодой человек так, словно у него кто-то умер.

– Вполне. Я же говорю, надо чаще с людьми общаться. Вон, сходил бы к инспектору на бридж. У него очень приятные люди собираются.

– Пить с лавочниками и мясниками? Обсуждать виды на урожай? Я похож на бюргера?

– Ричард, ты похож на мудака. Одинокого мудака, которому в силу его заклинившей гордости даже поговорить не с кем. С тобой даже старый Роберт не общается!

– Он нагружает меня практикой…

– Ричард, он демон, демон темных снов. Даже он с тобой говорить не хочет. И вот мне не понятно, чего ты бегаешь простых людей. Они тебя даже любят.

– Вы это сейчас серьезно? – А вот теперь Гринривер выглядел не на шутку ошарашенным.

– Вполне.

– Так они же всем городом на коленях вымаливали прощение!

– И что? Вполне себе нормальная реакция. Когда Римтаун стал падать в ад, жители сделали правильные выводы. Гринривер злой и могущественный. А когда ты после этого салю устроил в стекла повыбивал, разнося памятник по камушкам, сразу стало понятно, что ты злой могущественный молодой балбес. А еще, после того как мы с тобой улицы мели два месяца, так вообще уважать стали. Ричард Гринривер, конечно, сукин сын. Но он наш сукин сын! – Процитировал кого-то Рей.

– Так, минутку, но ведь, если верить газетам, серия убийств в городе приписывается мне. – Ричард совсем по плебейски почесал в затылке.

– Все верно. Только вот убивали каких то бродяг. А когда настоящего убийцу мы с тобой забили молотком при всем честном народе, и убийства прекратились, все решили, что Ричард конечно жуткий монстр, людей по подворотням режет на ленточки, силами ада повелевает, но если с ним поговорить по душам и попросить по-доброму, то вполне себе хороший парень. Это знаешь как, почтенные граждане, что жён поколачивают и пьяными в канаве валяются. Вот ты такой почетный гражданин.

– Вы это сейчас серьезно? – Последнюю фразу Гринривер произнес почти жалостливо.

– Вот чего ты как попугай заладил «вы это серьезно, вы это серьезно?» Учись по нормальному разговаривать!

– И что я должен был на это сказать?

– Да что угодно! Доставай блокнот, сейчас надиктую.

– Я на память не жалуюсь. – Холодно ответил молодой человек.

– Ну, тогда слушай, если в следующий раз захочешь вякнуть «Вы это серьезно?» замени ее чем-то по проще, или более звучным. Например «Врешь!» а если дам нет, то «Пиздишь» или «Сношать меня коромыслом» – Салех обладал удивительным талантом игнорировать направленную на него иронию и сарказм. Ричард до сих пор не мог понять, что это, змеиная хитрость или тупость на грани полного просветления. – Так собеседник сразу поймет суть вопроса, и обстоятельно тебе ответит, и не будет вынужден подбирать куртуазные выражения.

– Да чтоб мне в шляпу насрали! Мне таких уроков еще не давали. – Неожиданно, в том числе и для себя высказался графёныш.

– Клянусь подмышками всесветлого, Ричард, да у тебя талант. – Рей хлопнул приятеля по плечу. Веди себя проще. И люди к тебе потянутся.

– Угу, с вилами и топорами. – Ричард припомнил обстоятельства своего геройства. – Видимо, это мой единственный талант.

– Гринривер, вот чесслово, ты сегодня своим нытьем даже меня достал. Ты когда успел таким нытиком стать? – Рей, кажется, всерьез рассердился. – Это все от недостатка физической активности. Ричард, ты, кажется, давно не бегал.

– Угу. – Буркнул Ричард и извлек из кармана тяжелый серебряный хронометр. – Часа четыре. И между прочем эти каждодневные пытки…

– Так, твое графейшество, а ну заткнись. От твоего вида сейчас все пиво скиснет. – Рей приобнял приятеля, от чего тот жалобно хрустнул, и затолкал того в дверь ресторана.

Подбежавший официант проводил компаньонов за угловой столик, застеленный белоснежней скатертью. Ричард заказал себе бутылку джина. Рей взял бутылку сладкой травяной настойки, и молочного поросенка, на закуску. Потом жалостливо взглянул на Гринривера и добавил к заказу молодой козий сыр, посыпанный свежим базиликом, туда же нарезанный помидор. Получившееся блюдо он потребовал полить оливковым маслом и посыпать ароматными травами.

– Никогда не замечал в вас замашек гурмана. – Ричард понюхал то что ему принесли и шумно сглотнул слюну.

– А это у меня, у дяди была своя сыроварня. Он такие штуки очень любил. А тут в меню заметил и вспомнил. – Ответил Салех с набитым ртом.

Ричард наколол на вилку помидор, сыр, лист базилика и тщательно проживал. Вечно недовольное выражение на его лице наконец-то то разгладилось.

Когда бутылки со спиртным были опустошены на четверть, а закуска почти исчерпала себя, Рей ткнул нанимателя локтем в бок.

– Ты это, твое графейшиство, попробовал бы с народом пообщаться. Вон, видишь, в уголке сидит кто-то?

– Это ты про мужика, который прячет лицо в капюшоне мантии? – Ричард, как всегда, выпив, отказался от вечного официоза в общении.

– Ага, про него. Подозрительная фигура. Сидит, уже сорок минут ничего не есть. К чаю не притронулся.

– Может шпион чей-то? – Выдвинул идею Гринривер, пялясь на незнакомца.

– Шпион? Он? – Рей загоготал. – Да из него такой же шпион как из меня красна девица. Шпионы должны выглядеть так же привычно как стул, на котором ты сидишь. Мантии даже волшебники уже не носят, разве что самые замшелые. Не самая удобная одежда. Пальто и шляпа куда практичнее.

– И о чем мы с этим таинственным незнакомцем будем разговаривать?

– Да какая разница, анекдотов расскажем, пива угостим, за жизнь узнаем. Говорю я, тебе надо учиться общаться с людьми. К тому же, явно он не местный. Не задастся у вас с ним разговор, так его особо никто и искать не будет. – Деловито-кровожадно закончил Рей, который прекрасно знал на что способен приятель, особенно если переберет алкоголя.

– Уломал! Пригласи джентльмена за наш столик, сэр Ричард Гринривер желает развлечь себя беседой. – графёныш повелительно махнул вилкой.

Рей поднялся из-за стола, громко бухая стальным протезом по полу, и направился к столику незнакомца.

– Сэр, мой босс желает разделить с вами трапезу. – Салех пытался заглянуть под капюшон, но у него это не получилось. Темнота под тканью не развеялась от света ламп.

Капюшон качнулся, изображая кивок и незнакомец поднялся с места. Мантия все так же надежно скрывала не только его лицо, но и детали фигуры. Единственно что можно было сказать о незнакомце, так только то, что росту он был среднего.

В полнейшем молчании таинственный посетитель ресторана добрался до стола Ричарда, молча опустился на место, молча, сложил руки перед собой. Стало видно тонкие музыкальные пальцы с ухоженными ногтями.

Ричард взглянул на гостя стола. Что-то неправильное было во всем происходящем. Что-то тревожное. Все так же лицо было скрыто в тени.

– Разрешите преставиться, сэр…

– Я знаю, кто вы, сэр Ричард Гринривер. Я прекрасно знаю кто вы такой. А еще, должен признаться, я постоянно о вас думаю. – Голос незнакомца тихо шелестел, заставляя вслушиваться и наклоняться по ближе.

От такого начала знакомства Ричард стал стремительно трезветь. Рей напрягся, положив ладони на оружие, с которым он не расставался даже в ресторане.

– Да? Неожиданное начало разговора. И кто вы такой? – Ричард попытался ответить спокойно. Получилось так себе.

Незнакомце поднял руки и откинул капюшон. Компаньоны вздрогнули. Породистое лицо с тонкими чертами лица. И в нем самым жутким образом перемешивались старческие черты и свежесть юности. На сморщенном лице чужеродно выглядели льдисто-голубые, словно выцветшие от времени, лишенные морщин глаза, и тонкие губы. Чем то гость неуловимо напоминал Гринривера. Может манерой держаться, может взглядом. Но на молодого человека то смотрел со смесью любопытства и равнодушия. Так может глядеть ледник. Короткий ежик седых волос покрывал голову, а через седину проглядывали пигментные пятна. Словно пришедшему было одновременно двадцать и двести лет.