— Ну что еще? — выдохнула она, переворачивая его на спину и садясь сверху, через верх снимая с себя юбку, оставаясь в одних трусах, чувствуя через ткань брюк его возбуждение. — Я хочу тебя.

— Мы помним, что было с нами головой, но не факт, что наши тела… что мы… — Скорпиус пытался сформулировать свою мысль, но пышная грудь Розы перед его глазами не давала сосредоточиться. — Тебе тогда в первый раз было больно, я не хочу, чтобы снова…

Но Роза не дала ему договорить, прижимаясь с поцелуем. Ей было плевать на боль. Главное, что это был ее Скорпиус, такой, в которого она влюбилась, с которым она готова пройти любую боль.

Роза и не заметила, как снова оказалась на спине, а Малфой уже стягивал с нее трусы. Она была вся мокрая и безумно его желала. Наконец, Скорпиус тоже остался без одежды, нависая над ней.

Осторожный, но уверенный толчок внутрь. И тело не испытало и толику боли, сплошное удовольствие от чувства любимого человека внутри себя. Кажется, Скорпиус тоже почувствовал, что все нормально, поэтому лишь активнее задвигался в ней.

— Я люблю тебя, — прошептала Роза, все еще тяжело дыша. — Значит, мы с тобой вместе и в этом времени, раз уже спали.

Скорпиус рассказал, что все дело в артефактах их воспоминаний. Что пока они не снимут их, ничего не смогут понять о настоящем мире. Однако каждый боялся это делать. Да, в новом мире у них у каждого уже была близость, но друг с другом ли? Развелись ли Рон и Гермиона? Что с его отцом и…

— Скорпиус, Роза, мы вернулись, — послышался голос откуда-то снизу.

Роза тут же прикрыла грудь одеялом, с испугом смотря на него, а Скорпиус почувствовал дрожь во всем теле, а в глазах слезы.

— Мама? — прошептал он.