— Немедленно отправить посыльных, мне нужна любая информация. Особенно важны сведения о полках Настерского, — граф посмотрел на короля, но лицо того осталось непроницаемым. Под началом вышеназванного генерала служил его единственный сын и наследник престола Стефан Брынковяну.

— Слушаюсь, ваше сиятельство! Сейчас же отдам все надлежащие приказы, — командующий королевского полка выпрямился и кивнул.

— В таком случае, господа генералы… — Дракула задумался и медленно сложил карту постов, — вы свободны. Распорядитесь о том, чтобы раненым оказали помощь и хорошенько накормили. Об остальном поговорим завтра.

Поклонившись королю и главнокомандующему, офицеры один за другим покинули шатер.

— Вам тоже следует отдохнуть, — король подошел к фавориту и положил руку ему на плечо. — Сражение было жарким? Я видел, как мало вернулось людей…

— На заградительных постах осталось вдвое больше солдат гарнизона, но не уверен, что все выживут — ранения тяжелые. Впрочем, все было не зря. Султан не сунется в горы без должной подготовки, а мы тем временем проработаем планы дальнейшей защиты и возможных контратак.

— Вы правы, — проговорил король и неожиданно вздохнул. — Как только получим вести от Настерского и Капоши.

Прочитав мысли, довольно явно отразившиеся на постаревшем и осунувшемся лице монарха, Дракула покачал головой и тихо произнес:

— Простите, государь, но вы напрасно не позволили мне перевести Его Высочество в кавалерию при генеральном штабе. Захватив Поэнари, османы развернут атаки по другим направлениям, и мне остается только надеяться, что генералы вовремя отведут войска, не подставляя их под удар.

— Не беспокойтесь о моем сыне, граф, — ободряюще улыбнулся Константин, — будущему королю не пристало прятаться за отцовской спиной. Будем верить, что все пройдет хорошо. Однако сегодня я обдумывал еще один вопрос. Как вы считаете, нам стоит повторить попытку обратиться к Европе за военной помощью?

— Боюсь, Европа сказала свое слово, — пожал плечами главнокомандующий, — но Российская империя… Усиление Османии, которое последует за нашим поражением, ударит по ним больнее всего, и император Петр не может не понимать этого. Отправьте гонцов, мой государь, быть может, в этот раз они привезут нам более обнадеживающие вести!

— Я напишу письма, а вы… ступайте, мой друг, вы заслужили отдых.

— Благодарю, государь, — Дракула поднялся, опираясь о столешницу, поклонился и вышел из палатки.

Вернувшись к себе, граф умылся и переменил одежду, после чего отпустил адъютанта и разложил на столе карту. Он намеревался поработать с ней, но накопленная за день усталость брала свое, растекаясь по телу свинцовой тяжестью. Все мышцы ныли, а запястье правой руки отдавало болью при каждом движении. Голова казалась чугунной, и граф опустился на стул, подперев ее ладонью. Очередной военный этап пройден, впереди маячит небольшая передышка, но что делать дальше, главнокомандующий пока не знал. Скорее всего, османы попытаются прорваться вдоль русла Арджеша, напорются на заставы и, потеряв тысячу-другую людей, отойдут назад. Возможно, султан разобьет лагерь возле горной гряды и начнет планировать новые атаки. Пройдет достаточно времени, которое можно уделить разведке и подготовке солдат…

Граф потянулся за бутылкой виски, стоящей на дальнем конце стола, откупорил ее и налил полный бокал. Выпив залпом, с наслаждением прислушался, как приятное тепло расходится по телу. Потом откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

========== Глава 23. Золотые листья ==========

Высокие, пропитанные дождем тучи медленно парили над землей, порой смахивая вниз одинокие капли. Опускаясь на пыльную поверхность тропы, они тотчас впитывались, оставляя мокрые пятна темно-серых клякс. В кустах, в изобилии растущих вдоль обочин, возился сырой ветер. Обернувшись вокруг влажных ветвей, он играл с остатками листьев, время от времени срывая и разбрасывая их по округе.

Листва засыпала все: каменистую тропу, пожелтевшие травы с высохшими былинками и корни кустов, выступавшие из земли вздутыми шершавыми венами. Свежая и желтая, слишком яркая для тоскливого пейзажа, она медленно кружилась в воздухе, ложилась на плечи и тихим густым шепотом сминалась под подошвами сапог.

Дракула неторопливо шагал по дороге, сонной змеей протянувшейся вдоль пологого склона горы. Временами он останавливался и осматривался, стараясь вспомнить места, которые казались смутно знакомыми. Скалистый выступ, козырьком нависающий над тропой, две кривые сосны, переплетенные стволами, ступенчатый лесистый склон противоположной сопки — все это когда-то встречалось ему, и не один раз. Обрывки мыслей всплывали в голове, смешиваясь в нечто спутанное и непонятное, но ни одну из них не получалось ухватить за хвост. Одно он знал наверняка — в конце тропы ожидает что-то важное, то, к чему он стремился все последние месяцы.

Верный конь остался далеко внизу, возле сухого дерева, одиноким бобылем застывшего на границе предгорья. Беспокойное ржание постепенно затихало и вскоре полностью растворилось в свистящих порывах ветра, разгулявшегося на высоте. Светлая кираса холодила грудь, суконный плащ напитался влагой и тяжелыми складками лежал на плечах, о левое бедро бился короткий меч, с которым граф сражался в стенах Поэнари. Пара пистолетов, заткнутых за пояс, наверняка потеряла свою ценность — порох тоже отсырел.

По левую сторону дороги прилепилась большая деревня. Проворно сбегая по склону, она растекалась по широкой долине, прорастая подгнившими избами и крепкими молодыми домами. Плодородные пастбища, простиравшиеся до самых отрогов гор, загоны для скота, ухоженные сады и пашни… Невидимая пелена смерти покрывала поселок, развеяв все живое, что некогда находилось в нем. Сжав ладонью эфес меча, граф всматривался в пустые глазницы окон оставленной деревни. Она звала его немым голосом пустоты, словно он один был повинен в ее гибели. Внезапно воздух задрожал, и вдоль заборов потянулись тонкие дымные струйки. Сворачиваясь спиралями, они заползали в открытые двери домов и вспыхивали голубыми искрами. Глухая тревога, зародившаяся внутри, медленно перерастала в страх. Обуглились и почернели стены ближайшего дома, крыша с треском провалилась внутрь, но вместо огня пахнуло неизбывным потусторонним холодом, пробравшим до самых костей. Попятившись, граф отступил и бросился прочь по тропе, подальше от странного поселка, сгоравшего в невидимом пожаре. Дым потянулся за ним, пытаясь достать гибкими пальцами, но натолкнулся на желтые живые листья и рассеялся без остатка.

Поднявшись на взгорье, Дракула оглянулся через плечо. Вместо плодородной долины простиралась выжженная пустыня с тлеющими головешками и остовами домов. Налетел ветер, взметнул листву и закружил в водовороте, покорно укладывая под ноги. Снова заморосил дождь, пропитывая воздух тихим спокойным шелестом и разгоняя смятение, поселившееся в душе, по самым дальним уголкам подсознания.

Каменистая тропа, засыпанная листьями, несколько раз обернулась вокруг скалы и вывела к пологой возвышенности, на которой стоял полуразрушенный замок. Высокие серые стены покрывали провалы и впадины, верхние этажи обвалились, обнажив неровный скелет каменной кладки. Дубовые ворота, вывороченные неведомой силой, повисли на одной петле. Одна из створок, расколотая надвое, еще хранила на себе остатки фамильного герба, в котором Дракула с удивлением узнал свой собственный: крылатый черный дракон обвивал хвостом лезвие меча, на рукоять которого была надета корона. Возле подножия внешней стены в беспорядке валялись османские и румынские знамена с переломанными древками и порванными полотнищами. Следы недавнего сражения, еще не стертые временем и разоряющими ветрами.

— Милорд…

Нежный хрустальный голос послышался в порыве воздуха, и граф встрепенулся, пытаясь отыскать его источник. С ветвей ближайших деревьев взлетела стая птиц, оглашая окрестности тоскливыми криками. Возле темных стволов маячили неясные силуэты. Потухшие, расплывчатые, они постоянно менялись, не позволяя отличить один от другого, определить возраст или даже пол. Да полно, а живые ли они?