Измотались оба, плюс жажда дала о себе знать, так что Пётр уже чуть ли не сознание терял, когда Марта заносила над ним дубину.
– У-у-у-у, – с яростным урчанием Умка набросилась на Марту. Но она ни разу не боец – что она может. Только вызвать недоумение.
Марта несильно пихает Умку локтем, но ей этого хватает, чтобы плюхнуться на попу.
– Стой, Марта! – перед Петром появляется затылок Луи. – Я знаю, что это звучит как бред, но его нельзя убивать, он другой.
– Ernsthaft? – спросила Марта, раздумывая, а не прибить ли обоих.
– Natürlich! – быстро закивал Луи, переходя, кажется, на немецкий. А потом снова на французский. – Я своими ушами слышал, как он говорит на рафнийском. Его нельзя убивать, это открытие мирового масштаба.
– Пусть докажет! – потребовала Марта. – Хочу убедиться своими ушами, что эта опасная тварь не животное.
– Ну, давай, – Луи стал трясти полусознательного Петра. – Скажи что-нибудь!
– Г-И-Т-Л-Е-Р К-А-П-У-Т Ф-А-Р-И-С-Т-Ы! – прохрипел Пётр специально для Марты на немецком. А потом всё же потерял сознание от обезвоживания.
В забытьи он пробыл недолго. И очнулся от того, что кто-то потихоньку через тряпку выдавливает воду ему в рот. Открыв глаза, он увидел Умку, которая, собственно, и проявила заботу к нему. Тряпочку, кстати, не мешало бы постирать. Руки ему связали за спиной, зато ноги оставили, значит, не сомневаются, что он не сможет убежать. Собственно, после побегушек в доме он и сам не сомневался в этом. Собакоголовая фрау на открытой местности догонит его в два счёта.
– Давайте убьём его? Сколько эти твари нам жизнь портили? – четвёртый голос.
– Кому это нам, Базиль? Ты тут без году неделя, – третий голос.
– Они моего друга убили.
– И чё? Из-за того, что ты хочешь свести старые счёты, мы должны лишаться ценной находки? Он может заинтересовать нашего капитана, а может, и главу общины.
– Продать его?! Думаете, это сработает? Я хочу свою долю, – заявил Базиль.
– Вот, сразу видно потомственного раба, жалкая ты душонка, Базиль, – Марта.
– Что? Да я!
– Ты что тля? А ну сел и хвост поджал, – прорычала Марта с угрожающей интонацией.
Петру определённо начинала нравиться эта собакоголовая женщина.
– Мадмуазель и месье, наши рассуждения в корне неверны. Это существо разумно, а стало быть, его нельзя обращать в рабство, – Луи.
– С чего это? – Базиль.
– Графство Томнов —свободная от рабства страна, – безапелляционно заявил Луи.
– С чего ты взял, Луи?
– А разве не так, Этгар?
– Ну вообще-то, ещё во время войны все рабовладельцы просто отпускали своих рабов на волю. Тогда не до крючкотворства было, но официально указа об отмене рабства не было.
– Вот и отлично, теперь он наш. Можем делать с ним, что захотим. Захотим – продадим, а захотим – хоть на колбасу пустим, – снова подал голос Базиль.
– Ох, Базиль, можно человека выпустить из рабства, но раба из человека… Почему тебя так и тянет кого-нибудь заневолить? – Эдгард.
– Да он просто тупое и злое животное. А то, что он говорит, делает его ещё и ценным животным, как дрессированная обезьяна. Продадим эту тварь за талоны и поделим на всех.
– И с Дикаркой тоже поделишься?
– Зачем? – искренне недоумевал Базиль.
– Титульная нация графства – это ночные эльфы. По законодательству старого герцогства, которое не менялось со времён раскола, только у ночных эльфов есть право содержать рабов, нарушение этого закона карается смертной казнью. Это я специально для тебя говорю, Базиль. А в данной ситуации единственный, кто может заявить по закону права на нашу зелёную находку, это Дикарка.
– ОНА? – не удержавшись выкрикнул Базиль и указал пальцем на Дикарку. – Да она же полоумная.
Все обернулись на сидящую рядом с Петром Умку. И увидели, что гоблин пришёл в себя.
– Про адекватность хозяина в законе ничего не сказано.
– З-д-р-а-в-с-т-в-у-й-т-е, – попытался сказать Пётр тщательно проговаривая французике буквы, но получилось у него что то вроде «дратуйте». А потом зачем то добавил ещё, – т-о-в-а-р-и-щ-и.
– Фронтирский волк тебе товарищ, – фыркнул Базиль.
– Он действительно говорит! А ведь считалось, что они в принципе не способны на контакт, – Эдгард.
– Кое-где до сих пор сомневаются, что гоблины вообще разумны, – восторгался Луи, – а этот говорит. Причём я подтверждаю, что он знает минимум два языка, рафнийский и геранский.
– Эй! – Марта подсела к нему и не сильно пнула ногой. – Кто твой господин? Кто научил тебя говорить? Ты шпион?
– Н-е-т, – от периодической практики с Умкой стало легче владеть своим горлом. Теперь уже он не делал такие ударения на буквы, но всё равно приходилось проговаривать слова по буквам. – Я д-р-у-г.
– Папуас ты зеленый, а не друг. Расскажи, откуда ты такой интересный взялся в наших краях?
– Я н-е з-н-а-т, я п-р-о-с-ы-п-а-т-ь-с-я з-д-е-с в-ч-е-р-а и н-и-ч-е-г-о н-е п-о-м-н-и-т. У-м-к-а м-е-н-я н-а-х-о-д-и-т п-о-м-о-г-а-т, д-а-в-а-т е-д-а.
– А-а-а-а у меня сейчас уши свернутся от его рафнийского, – простонал Луи. – А может, он заколдован? Ну, как в сказке о заколдованных принцах и принцессах. И ходить ему в облике отвратном, пока дева невинная телом и чистая душой не признает в нём своего возлюбленного.
Последние строчки Луи процитировал из какой-то книги, не успел он закончить до конца, как его заглушил дружный ржач всех остальных.
– Да я скорее поверю, что Дикарка – заколдованная принцесса, чем наш зелёный знакомец – принц, – отсмеявшись, сказал Эдгард.
– Угу, – согласно кивнула Марта, – это у тебя фантазия от нашей грустной повседневности разыгралась? Или из всей доступной литературы есть только книга сказок, и ты её зачитал до дыр?
– Эй! Я серьёзно, а вдруг!
– Если серьёзно, то хорош трепаться. Сворачиваемся и возвращаемся за периметр, Базиль, Эдгард, цепляйте труп крюками, Луи, надень на зелёного удавку, пусть в периметре думают, что мы пленного взяли, а то ещё дозорные на башнях начнут стрелять. Отведём его к нашему капитану, и пусть он решает, что с ним делать.
– А Умка? – спросил Луи.
– Кто? – переспросила Марта.
– Он так называет Дикарку. Она и на минуту не отходит от него.
– Умка, – попробовала на вкус непривычное слово Марта, – она свободна, ей никто не может приказывать, пускай идёт с нами, если ей так хочется.
Дорога была недолгая, но медленная. Единственные самые натуральные люди, которые пока встретились в этом мире, достали крючья на верёвках, подцепили безголового зомби и поволокли. Всё это время Пётр пытался разговорить Луи, и, надо признать, по большей части у него это получилось, потому что человеко-кот был очень болтлив и добродушен.
Труп они тащили в местный крематорий за стенами периметра, чтобы, разумеется, сжечь. Трупы в Зул-Таре надо обязательно сжигать, иначе они восстают, получившиеся зомби агрессивны ко всему живому, особенно к тем, кто их довёл до такого состояния. Так что неудивительно, что свежий зомби потащился искать Петра и Умку, чтобы отомстить. Справлялись с этой напастью по-разному, отсечение головы это всего лишь временная мера, зомби может подняться ещё более жуткой тварью. Но самое страшное, если дважды упокоенный и один раз восставший труп съест кто-нибудь из диких животных. Тогда может начаться эпидемия чумы. А различного зверья тут хватает, в основном: крысы, собаки и кошки. Зул-Тар – это не совсем нормальный город. Когда-то численность его жителей насчитывала миллион, а может и больше. Вся территория местного государства, которое называлось «герцогство Том-Том», была покрыта лесами, древесина старых и молодых малориенов была основным предметом экспорта. Через Зул-Тар шли торговые тракты, город и герцогство Том-Том процветали. А потом началась корпоративная война, власти герцогства не смогли договориться с корпорациями Геранска по поводу прокладки железной дороги через её территорию. В ответ на это корпорации послали армии.
Официально Геранск – могучее промышленно-развитое государство, в котором выплавляют половину всей стали на континенте, в войну не вступало, а неофициально поощряло действия своих корпораций. В ответ на этот агрессивный шаг Том-Том запросил поддержку у Рафнийцев – другого государства, расположенного на юго-западе границ Том-Том. Официально Рафния считалась человеческим государством, как и Геранск, неофициально – это самое густозаселённое высшими и лесными эльфами государство континента. Герцогство Том-Том официально считалось и было эльфийским королевством, титульной нацией в нём были ночные эльфы и составляли до половины от общей численности населения. Естественно, высшие и лесные эльфы смогли договориться со своими ночными родственниками. Рафния поддержала Том-Том, разумеется, неофициально. И потом Рафнийцы за счёт своего территориального расположения монополизировали сухопутную торговлю с южными странами. Так называемыми цивилизациями рептилий, представленных в виде султанатов нагай и ламий, а также каганатов рептохов.
