Полина была девушкой симпатичной. Проходящие мимо парни на нее поглядывали. Один даже попытался познакомиться. Присел на скамейку и заговорил:

— Сегодня определенно низкий радиационный фон…

Но Полина взглянула на него так мрачно, что парень поспешил убраться.

«Ну и почему я его прогнала? Ну нет у него ежика! И что такого? Может быть, у него есть полосатая медведка или сухопутный октопоид?»

Она совсем запечалилась и понурилась. Но тут вновь вспомнила свое утреннее предчувствие. Что-то случится! Что-то будет. Внезапно ее внимание привлекла довольно странная процессия. Первым показался полицейский на гравискутере. Он ехал медленно, полосатым жезлом разгоняя прохожих. За ним двигалась гравиплатформа. На гравиплатформе помещался объемистый продолговатый ящик, напоминающий гроб графа Дракулы из последней экранизации. За гравиплатформой шли несколько человек, мужчин и женщин. Впереди вышагивал высокий полный мужчина с брюзгливым, перекошенным лицом. Лица следовавших за ним, казалось, распирало от тайного злорадства.

Полина с интересом рассматривала процессию. И думала: «На похороны похоже. Этот ящик настоящий гроб. И что можно перевозить в таких ящиках с такими странными лицами?»

— Цитометр, — послышался рядом хрипловатый мужской голос.

Удивленная Полина повернулась и увидела на своей скамейке парня в растянутом буром свитере. Видимо, он бесшумно подсел, пока Полина глядела на процессию, а она в рассеяности задала свой вопрос вслух.

— Да, — продолжал парень в растянутом буром свитере, — удивительное у них настроение. Везут особо ценный прибор, а сами думают, куда подевалась от него деталь.

— Какая деталь? — спросила Полина, разглядывая соседа. Сосед этот оказался бледным худощавым парнем, огненно-рыжим, в свитере с затяжками, в драных джинсах и с банкой сгущенки в руке.

— Да, изволите ли видеть, — объяснил рыжий, — сегодня утром на складе НИИ микробиологии от цитометра отвинтили деталь. До ужаса ловко сперли. Полагаю, Михалыча надо спросить. Такой скандалище!

Полина вдруг вспомнила странный разговор двух пассажиров в аэробусе.

— Так это, стало быть, новое микробиологическое начальство за «гробом» идет?

— Ну, натурально, они!

— Скажите, а среди них нету Владимира Карасюка?

— Как же его может не быть? — ответил рыжий. — Вон он, за самой гравиплатформой.

— Это вон тот краснолицый и злобный?

— Да, полный, с брюшком и брылями. Видите, выговаривает кому-то.

— Такой весь недовольный?

— Во-во!

Полина молча разглядывала свое возможное начальство.

— А вы, как я вижу, — улыбаясь, заговорил рыжий, — недолюбливаете этого Карасюка.

— Я вообще весь НИИ недолюбливаю, но об этом неинтересно говорить.

Гравиплатформа с цитометром тем временем двинулась дальше.

— Да уж, конечно, чего тут интересного, Полина.

— Вы меня знаете?

Собеседник отсалютовал ей банкой со сгущенкой. Его рыжие волосы внезапно оказались заплетенными в две торчащие косички.

«Настоящая белочка», подумала Полина.

— А я вас не знаю, — сказала она.

— Конечно, не знаете. А между тем я к вам послан по делу.

— Какое еще дело?

Рыжий оглянулся и сказал таинственно:

— Вас приглашают в гости.

— Какие еще гости? Вы бредите?

— К одному бывшему военному, капитану космического корабля.

Полина аж подскочила.

— Рыжий сводник!

Рыжий обиделся.

— Вот спасибо за такие поручения! Дура!

— Рыжий рыжий конопатый! Убил дедушку лопатой!

Полина собралась уже уйти, как вдруг услышала за своей спиной голос рыжего:

— Белый древесный ежик с Ниагары. В отличие от своих родичей, ежей обыкновенных, имеет хвост. Хвост длинный, используется во время перемещения с ветки на ветку как дополнительная конечность. Иголки длинные, мягкие, больше походят на волосяной покров. Всеяден. Приручается с трудом. Вот и сиди в своем НИИ со своей вырезкой из энциклопедии и мечтай о любви к бактериям, которые вырабатывают инсулин. А я дедушку не бил, а я дедушку любил. Правда, дедушки у меня не было.

Полина вернулась к скамейке. Рыжий насмешливо выгнул бровь. Эту бровь пересекал шрам.

— Я ничего не понимаю, — заговорила Полина. — Про вырезку из энциклопедии можно узнать. Вы с мамой договорились? Съели ее салат из водорослей? Но как вы узнали мои мысли? Кто вы?

— Ну хорошо, меня зовут Дэн, но для вас это ничего не значит.

— А вы мне скажете про статью и мысли?

— Не скажу, — ответил Дэн.

— О нем вы что-нибудь знаете?

— Вероятность есть.

— Скажите, он существует?

— Ну, существует, — неохотно отозвался Дэн.

— О марамекиа!

— Пожалуйста, без микробиолухических терминов!

— Конечно, простите, простите, — бормотала окончательно сломленная Полина. — Но, согласитесь, когда девушку вот так неожиданно приглашают в гости… Я, конечно, девушка современная, из двадцать второго века, предрассудков у меня нет, хотя мама думает… У меня нет никакого опыта общения с капитанами. Кроме того, моя мама… я живу с мамой, вы знаете? Я ее очень люблю и не хотела бы ее огорчать. Это недостойно хорошей дочери. Моя мама так обо мне заботится…

Дэн выслушал эту бессвязную речь с бесстрастным видом и сказал сурово:

— Нельзя ли помолчать.

Полина заткнула себе рот кулаком.

— Я вас приглашаю к капитану совершенно безопасному. И ваша мама ничего об этом не узнает. Я ручаюсь.

— А зачем я ему понадобилась? — вкрадчиво спросила Полина.

— Узнаете, когда примете приглашение.

— Понимаю. Я должна с ним переспать, — задумчиво резюмировала девушка. И вздохнула.

Рыжий вновь насмешливо выгнул бровь.

— Любая альфианка мечтала бы об этом. А земная женщина — и подавно. Но вам не светит.

— Что за капитан такой? И какой мне интерес идти к нему?

— Интерес очень большой. Инопланетный!

— Вы намекаете… вы намекаете, что я могу там узнать о нем?

— Вероятность 85%.

— Еду! — воскликнула Полина. — Лечу! Бегу!

Рыжий заметно расслабился.

— Нет, я все-таки никогда не пойму людей. А уж женщин… Вот зачем послали меня? Почему не поехал Тед? Он знает сто один метод разговора с женщинами. И он обаятельный..

Полина горько и просительно улыбнулась.

— Зачем вы меня пугаете вашими загадками? Я несчастная девушка. И вы пользуетесь этим. Я приговорена к микробиолухической лаборатории, это стабильно, перспективно, но я готова все бросить! У меня кружится голова.

— Без драм, без драм, — остановил ее Дэн, — в мое положение тоже надо входить. Надавать Казаку по морде или Падлу за шкирку притащить, или дверь с полпинка выбить, или спецагента по шебским джунглям сопроводить, это моя прямая обязанность, я для этого был создан, но разговаривать с влюбленными зоологами — слуга покорный. Я вас уже полчаса уламываю. Так едете?

— Еду, — ответила Полина.

— Тогда извольте получить, — сказал Дэн и протянул Полине комм. — Сегодня вечером извольте его включить. Потом делайте что хотите, но не отходите от окна. За вами прилетит флайер.

— Я погибаю из-за любви! — воскликнула Полина, заламывая руки.

— Да что же это такое, вы опять? Отдайте комм.

— Нет! Я на все согласна. Согласна включить комм и ждать у окна. Не отдам!

— Цитометр! — вдруг воскликнул Дэн, указывая куда-то в небо.

Полина в ужасе взглянула туда, куда он указывал, ожидая, что продолговатый ящик, оседланный Карасюком, спланирует ей на голову, но ничего не увидела. Когда же она обернулась к собеседнику, чтобы потребовать объяснений, рядом никого не было. Полина перевернула зажатый в руке комм и прочла на внутренней стороне ремешка: ««Космический Мозгоед», транспортная компания «Харон и Ко». Ваше путешествие по Стиксу будет приятным».