========== Часть 1 ==========

Если бы Паше, известному как Падла, сказали на следующее утро: «Падла, если ты не отдаешь сто единиц, тебя пристрелят!» — Паша ответил бы, держась за голову: «А хрен с вами, стреляйте. Нет у меня денег!»

Какие сто единиц? Да ему опохмелиться не на что! А если из дома выйдет, то попадет под разводной ключ или ботинок первого же контрабандиста или кобайкера. К тому же его тошнило. И тошнота эта была связана с мяуканьем мерзкой белой кошки.

Паша пытался что-то припомнить, но припоминался какой-то рыжий и наглый, который напрашивался в гости. Этот рыжий говорил, что обязательно к Паше придет и чего-то там ему навесит. А Паша говорил: «Нет, нет, не надо! Меня не будет дома». А рыжий гнул свое: «А я вот возьму и приду». Но кто был этот рыжий и почему он обещал прийти, Паша решительно не знал и даже не мог понять, где он находится.

Чтобы по крайней мере установить это последнее, Паша приоткрыл один глаз. В полутьме что-то мерцало. Ага, это сенсоры на пульте. Значит, он на корабле. Вот понять бы еще — на каком?

Он обнаружил, что лежит на розовом диванчике. Это уже непорядок. Не было у него на катере розового диванчика.

Паша застонал и повернулся на бок. Он вспомнил, что пил с Боксером, который вроде как напросился к нему в попутчики. Надо бы его позвать, попросить таблетку отрезвина. Да нет у него никакого отрезвина, и пирамидона нет, и даже яда.

На корабле царила тишина. Только где-то в машинном гудели маршевые двигатели. Паша пошевелил пальцами ног и обнаружил, что он в ботинках. Провел ладонью по бедру — и не смог определить, есть ли штаны в наличии или нет. Разлепив веки, Паша увидел свое отражение в натертой до блеска колонне, разделяющей пультогостиную на два смежных помещения. В этой колонне он отражался в виде маленького, всклокоченного двуногого существа, явно ведущего свое происхождение от самых низших приматов. А рядом с колонной он увидел сидящего на стуле человека в капитанской фуражке.

Паша в изумлении уставился на неизвестного. Наконец этот неизвестный прервал молчание и хорошо поставленным командирским голосом произнес:

— С добрым утром, симпатичнейший Павел Николаевич!

Снова пауза. Преодолевая головокружение, Паша выговорил:

— Где я?

Голос у него сорвался. Первое слово получилось скрипучим, второе — сиплым. Незнакомец дружелюбно усмехнулся.

— На борту «Космического мозгоеда», конечно. Вот уже сутки как вы подписали с нами контракт.

Паша нащупал свою рубашку и натянул ее через голову.

— Простите на борту… кого? И как ваша фамилия?

Незнакомец сочувственно улыбнулся.

— Как? Вы и фамилию мою забыли?

Паша попытался встать, но под ногами у него начал разверзаться вакуум. Он проваливался туда со свистом. Глаза лопались и вытекали.

— Эх, дорогой вы наш Павел Николаевич, —заговорил незнакомец, — отрезвин вам не поможет. И пирамидон тоже. Следуйте старому доброму правилу космодесантников. Лечите «плазму» «колевкой». Единственное, что вернет вас к жизни, это стакан интендантского самогона и разогретый сухпаек.

Паша хорошо знал по опыту — если не хочешь, чтобы набили морду, надо признаваться сразу. Если и после признания набьют, то несильно.

— Вчера я немножечко…

— Да не оправдывайтесь, — сказал незнакомец и указал на стол.

На столе уже стояла запотевшая бутылка «колевки», огурцы в пятилитровой банке, макароны по-флотски в огромной дымящейся сковородке, гора свежеиспеченных блинчиков и банка сгущенки. Накрыто было чисто и умело. Незнакомец плеснул полкружки самогона и подал Паше.

— А вы? — проскрипел Падла.

— С удовольствием!

Незнакомец щедро наполнил себе стакан и одним духом проглотил, не поморщившись. Паша с опаской отпил из своего. Выловил из банки огурец. Он был пузатый, кривой, в пупырышках.

— А вы что ж… закусить?

— Мы, космодесантники, после первой не закусываем.

И вот «колевка» оказала свое обычное, вдохновляющее действие — захотелось купить корабль и отправится за базой Альянса или на Медузу, освобождать пленников. Стал вырисовываться и вчерашний вечер.

Дело было на Карнавале. Припомнилось, как ему деньги пообещали. Большие деньги. Он воображал эти деньги и плыл в одуряющем бриллиантовом тумане. Откуда-то выплыла мысль о теще, завещавшей ему стулья. При чем тут стулья, Паша не понял. Помнил только, что он потрошил эти стулья, из них лезли тентакли, а последний стул оказался пустым. И так стало тоскливо, что хотелось выть. И тогда он выпил. В том баре, где смотрели гонки.

Одним словом, день высветился. Вот только этот рыжий так и остался неразъясненным. Он опять напрашивался в гости и что-то твердил про 243 покойника.

Незнакомец в капитанской фуражке взглянул тяжело и значительно.

— Вы вспомнили мою фамилию?

Паша выдал свою самую униженную улыбку.

— Я вижу, что после «плазмы» вы пили «Молотова». Ну нельзя же так! Это же вещи несовместимые! Вчерашний и сегодняшний день. Устаревшая комбинация.

— Нельзя это оставить между нами?

— Разумеется! Космодесантники держат слово. Но за Боксера я ручаться не могу.

Паша подскочил.

— А вы знаете Боксера?

— Конечно! Он первый приперся на наш корабль, подписал контракт, но с условием, что мы подождем вас. Я хотел ему отказать, потому что с первого взгляда видно, что это мошенник, хам, сволочь и шулер.

«Точно!» — восхитился мысленно Падла этим кратким описанием. Да, да, он помнит Боксера. Тот ему наливал. Кажется, утешал даже. Говорил, что ничего страшного, что все там будем. Где?

И все-таки на душе было тревожно. Зияла в памяти Падлы настоящая черная дыра. Кто этот в капитанской фуражке?

— Профессор Во… Тьфу ты, Станислав Федотыч Петухов, — веско сказал незнакомец. И начал свой рассказ.

Вчера на этом самом Карнавале Паша разыскал его в баре и предложил выгодный контракт. Он платит капитану 1000 единиц, а капитан доставляет его в указанное место. В какое точно, Паша еще не знает, но это выяснится очень скоро. «Аннушка» уже пролила масло и зарядила станнер.

Капитан предложил для начала уточнить место назначения, потому что предстоит делать трассу. В это время появился Боксер и показал капитану какую-то карту с крестиками и ноликами. Капитан посмотрел, кивнул и подписал контракт. А потом все погрузились и полетели. Боксер приволок Пашу на корабль и уложил спать. Пытался добудиться, но не смог.

— А позвольте взглянуть на контракт? — проскулил Паша.

Куда же это они летят? И где Боксер?

— Пожалуйста, пожалуйста…

Все было правильно. И контракт, и Пашина подпись. И стоимость перевозки — 1000 единиц. Откуда у него, у Паши, тысяча единиц? Он же на днях пятерку до следующего ограбления клянчил. А тут целая штука! И кроме того, расписка, что этот самый профессор Во… то есть капитан Петухов эту тысячу уже получил! Чтобы он, Паша, отдал деньги вперед?

«Да что же это такое?! Что со мной творится?» — подумал несчастный падальщик. «Я заболел? Я стал честным человеком? Я живу на одну зарплату?»

— Можно мне… выйти?

Капитан любезно кивнул. Паша выбежал из пультогостиной в коридор. Где-то тут должен быть скотина Боксер, который ему этот контракт и подсунул.

Паша брел вдоль ряда дверей. Их почему-то было много. Очень много. На одной из них было написано «Боксер» и сургучная печать на веревке. Паша остановился как вкопанный. Что это значит? Что это за вонючий кусок с буквами? Паша дрожащий рукой взял печать и прочел: «Доставлен по месту вечной прописки». Что еще за вечная прописка? Что здесь вообще творится? Паша отыскал санузел и поплескал в лицо водой.

В коридоре ему под ноги попалась белая кошка.

— Мряу! — возопила кошка и полоснула Пашу когтями.

— Боксер! Хватит шутить. Что еще тут за кошка шляется?

— Вы не беспокойтесь, Павел Николаевич, эта кошка моя. А Боксера тут нет. Он уже… сошел.

Паша вернулся в пультогостиную и застыл на пороге.

В пультогостиной капитан пребывал уже не один. На другом табурете сидел здоровый черноволосый парень в клетчатой бандане. В глазу у парня поблескивал монокль. За столом расположился невысокий полный, благодушного вида, человечек с фонендоскопом на шее. Видимо, доктор. Доктор орудовал ножом и вилкой, нагружая в развернутый блинчик паюсную икру. Перед доктором стояла бутылка дорогого коньяка. С другой стороны стола обнаружилась девушка в костюме медсестры. На плече у нее вместо попугая сидела плешивая трехглазая крыса.