Облегчения это не принесло. От удара, несильного, надо признаться, разболелось все тело. Вот зачем они делают настолько реалистичные ощущения? Попыталась вздохнуть, хотя во сне дышать и не обязательно, но ничего не ощутила. Ни усилий, ни воздуха в легких. Как будто тела и нет. А вот боль чувствуется. Слишком. Я бы этому программисту-сонмейкеру…

Задумалась. Память оживает? Как будто кого-то знакомого вспомнила? Нет. Ничего больше не возникает в голове. Ладно. Потом вспомню кому я хочу шлем на задницу одеть, ибо мозгов там явно больше, чем у этого фантазера в положенном месте.

Бах, плюх! Такие звуки… Как будто по мясу шлепают. По большому такому куску.

Превозмогая боль, с усилием поворачиваю голову в сторону раздающихся звуков.

На полу возле первой кушетки кажется кто-то упал? Да нет, его уронили! Вон какой-то толстый старый и низкорослый хмырь толкает ногами лежащего дедка. Наступает на него. Урод, живую ступеньку придумал. Плюхается на стол животом и перекатывается на спину. Занял место, скотина. Я бы такого студента…

Дедок на полу то ли скулит то ли тихонько стонет. Встать даже не пытается. Ладно, смысл дергаться? Все равно это сон. Хотя, если бы мое тело не состояло из боли, попыталась бы помочь старику. Но, мне кажется, или на самом деле так запрограммировано, назад, на стол, я второй раз не заберусь.

Внутри вместе с болью разливается неприятное чувство презрения к себе. Как будто я предала кого-то. Даже не кого-то, сокурсника. Хоть и во сне, но… Все-таки надо встать, попытаться…

Попыталась. Повернуться на бок, чтобы встать. Ага. Теперь мы скулим вдвоем с тем старичком. Тихонечко так. Не знаю какие у него причины продолжать лежать. А я просто не могу больше пошевелиться. Трясущееся тело разрывает боль, я дико мерзну и, кажется, у меня отключили способность двигаться. Я себя чувствую вялым желе, одуревающим от боли. Льющийся сверху свет усиливается и, кажется, превращает мое тело, или из чего я сейчас состою, в прожаренную мокрицу. Ну может хватит, а? Осознала, прониклась, каждый сам за себя и так далее…

Прекратите эту пытку!

Надо мной нависает какой-то аппарат и склоняется голова в маске.

– Мы сейчас просто возьмем анализы. – Хриплый голос сверху.

Зачем они продолжают этот тупой сценарий?

Мне сверху, видимо на голову, пристраивают какую-то хрень. По всему телу, чувствую, странно, что чувствую эти точечные вспышки боли, аппарат начинает тыкать иголками.

Голова служащего наклоняется еще ближе, возится с чем-то у меня на голове.

– Мэйра, – еле слышный шепот, – я Роан, ты помнишь меня?

Роан, Роан… Нет, ничего в памяти не всплывает. Но это дружелюбный персонаж, поэтому слегка киваю. Может это – Проводник? Должен же во сне у каждого появиться Проводник? Любая работа всегда должна сопровождаться…

Я бы спросила, но говорить не могу, губы стянуло внезапной жаждой. Похоже аппарат вытягивает из меня воду через вознившиеся в мое тело-желе иголки. Хочу пить все больше и больше. Жажда, кажется, охватывает всю поверхность тела, или что там у меня сейчас есть.

– Это свет, – еле слышно сверху, – излучение, проводит обработку, удаляет гнилые клетки. Ваши тела распадались, спасаем тех, кого можем. Тебе сейчас закачают все необходимое. Очень хочу, чтобы ты выжила.

И тишина. Этот Роан куда-то ушел. Наверное, других спасать. Глаза сами собой закрылись, не в силах больше смотреть на ослепляющий свет.

Извращенцы. Идиотский сценарий. Может и надо было согласиться на автомат. Зато не пришлось бы сдавать этот сраный экзамен! Вспомнить бы ещё кто мне предлагал эту авто-сдачу, и какой ценой…

И тут у меня в голове как будто щелкнуло. Я вспомнила. Роан… Конечно Роан. Другой бы и не подошел по сценарию! Именно Роан предлагал мне сделать сдачу экзамена автоматом! За… сеанс любви. Объединить свои сны, слиться в экстазе… Нашел дурочку. А потом всю жизнь, точнее все сны, которые и есть в общем-то наша жизнь, не иметь возможности от него защититься? М-да… Чего удивляться, что мне так хреново? Он же программист. Может у меня персональный экзамен с дополнениями от Роана? Заскрипела бы зубами, если бы они у меня были. Но, кажется, я теперь вся состояла из боли и света. Сознание померкло.

*****

21 объект – состояние удовлетворительное.

1 объект – состояние критическое.

1 объект – состояние… не определено… состояние… состояние… условно-удовлетворительное.

Гадский патч! Вроде и помог, но теперь придется все контролировать вручную, система сбоит. Роан спрятал планшет и огляделся. Вроде никто ничего не заметил. Хорошо, что в этих костюмах сложно смотреть по сторонам! Надо срочно доработать прогу, вписать Мейру в систему, а то вдруг я на дежурстве, а они…

И тут Роана озарило – Спишу все на сбои в интерфейсе! Все равно никто не разбирается толком! И перед мысленным взором его поплыли придумываемые на ходу строчки кода. В принципе все просто, – решил он. – Еще бы воспоминания прописать… Нет, пока не буду. Пусть с этим справится… Хотя… можно попробовать добавить…

*****

Сколько времени прошло – не помню. Я плыла в туманном море, не чувствовала ничего, ни себя, ни вокруг. Жажда тоже потихонечку пропала. Сознание внезапно вернулось и глаза открылись сами собой.

Свет, ранее заливающий все и даже, казалось, проникающий внутрь меня, внезапно мигнул и сменился на желтое и уютное, не такое яркое и безжалостное, освещение.

Опять в поле зрения появился этот Роан. Снял у меня с головы непонятную штуковину, облегченно выдохнул.

– Мэйра – твой мозг цел. Ты быстро восстановишься, я тебе кое-что добавил, от себя, не говори никому ничего, просто восстанавливайся побыстрее.

Опять ушел. Ну-ну. Я так и поняла, что ты “кое-что” мне добавил. Вот прямо вся прониклась, можно сказать. Не даром поспешил уйти, а то задала бы тебе немного вопросов. Пошевелилась и скривилась. Как нибудь потом задам. Сейчас, судя по ощущениям, хотя боль и ушла почти, но двигаться легче не стало. Чертов затейник. Ну теперь-то уж точно никаких совместных слов, никогда! Экзамен рано или поздно закончится и придется тебе объясняться за свои “добавки”. Черт! А ведь он может затереть логи и – все. Ничего не докажешь. Ладно. Жизнь не ограничивается одним сном. Будет и мое время…

– Ну, что разлеживаетесь? – Противный голос Янцвека нарушил мои тщетные попытки вспомнить или придумать что-то.. ну… такое… мстительное. Как будто мне принудительно отключили большую часть памяти. Не знала, что такое во сне возможно. Может это – и есть экзамен? Выяснить чему же мы выучились и что же мы умеем на самом деле? Тогда, боюсь, с такими результатами мне придется на второй год остаться… если вообще позволят.

– Анализы сдали, все молодцы еще раз, бегом в столовую!

А как же вопросы? – Хотела я спросить, но желудок, который у меня вдруг обнаружился, дернулся в такой болезненной голодной судороге, что вопросы пока просто исчезли. Есть и пить! Одна только мысль и осталась. Пить хотелось раз в пять сильнее чем есть, но и есть тоже безумно хотелось.

Двигаться стало легче, на удивление, потому что так-то ничего не изменилось – я глянула на свои руки и в ужасе отвела глаза – чуда не произошло. Не знаю что буду делать, если увижу зеркало – посмотрю на себя или побоюсь, закрою глаза и пройду мимо..

Мы сползли со столов и вялошатаюещйся толпой отправились следом за Янцвеком. Прошли через какую-то кишку-коридор, где на нас молчаливые серые фигуры быстро накинули какие-то хламиды, почти скрывшие наши ужасные тела. Мысленно вяло отметила, что теперь на нас смотреть не так противно стало и послушно пошла дальше.