— Эй! Стой! Она мой друг! — мальчик возмутился и немого испугался, когда рука Сторожа взяла его и стала относить подальше отсюда, но он смотрел на подругу, что тянула к нему руку.

Как вдруг она сама стала не своя. Оскалившись, чревоугодие взяло вверх над разумом, и она бросилась следом за ними, прыгая и вцепившись в шею монстра, от чего тот выпустил из рук мальчика и упал на пол. Девочка вгрызалась в него до тех пор, пока тень не пропала снова, как и зверский аппетит. Придя в себя, она поняла что натворила: стала подобной тем кого ненавидит. Роджер бился в конвульсиях, пока не перестал подавать признаков жизнь. Со рта девочки капала свежая кровь, но даже это не помешало Моно обнять её только, понимая что она не виновата и шепча ей это, пока Шестая плакала, уткнувшись в плечо друга.

========== Глава 3. Часть 4. Будто так же голодна ==========

***

Над логовом, под обеденным залом, в полной жира и пара кухне усердно трудятся братья-повара. В выложенных плиткой стенах они создают блюда из крови, пота и слёз. Между холодильником, разделочной доской и столом братья проводят свои дни. Их кожа просолена, сердца сварены вкрутую, амбиции превращены в фарш. Они всегда выполняют заказ. Кухня вдохновляет их, но как они готовят – секрет. Страшный, грязный секрет.

В отличие от прошлых локаций, Кухня имеет свой источник электричества, о чём свидетельствует огромное количество ламп и техники. Здесь повсюду расставлены духовки, печи, столы для резьбы мяса, раковины для мытья посуды и тому подобное. Также в этом месте имеются дополнительные удобства как туалет, спальня, мусоропровод и холодильные комнаты. Однако, Повара явно не следят за внешним состоянием Кухни. Несмотря на то что здесь готовится еда, практически везде видны грязь и налёт. Пол уложен плитками, многие из которых расколоты или же вовсе отсутствуют. В посудомоечной комнате можно заметить, как Повара чистят вантузом раковины и после этого не моют руки, продолжая мыть посуду.

Поднявшись по лестнице, дети оказываются в том месте, где на передвижных крюках перевозятся свёртки с мясом. Чтобы продолжить своё путешествие, детям пришлось схватиться за один из них и добраться до ближайшего здания. Там, спустя получаса ходьбы, девочка снова почувствовала приступы голода. Чтобы удовлетворить его, она пошла направо, где ей попалась крыса, попавшая в мышеловку. Съев её, Шестая смогла пойти дальше, уже к Моно, к которому не особо хотела возвращаться, вытирая кровь. Она обещала себе не бросать больше мальчика, и она выполнит это обещание.

—… Моно… Тебя разве не пугает то, что я убила Сторожа, а потом и крысу? — спросила она напрямую, но не решилась смотреть другу в глаза. — Просто… Мало ли я в следующий раз нападу на тебя. Ведь… Желудок крутит, жидкость внутри бурлит, голод становится всё сильнее с каждым разом. Хоть я и наедаюсь, но внутри… Будто так же голодна…

— Я могу привыкнуть к такому. Ты мой друг, и я готов принять тебя любой. — честно ответил мальчик, поворачивая к себе девочку и кладя руки ей на плечи. — Меня больше пугает то, что в прошлый раз ты совершенно одна проходила через весь этот кошмар…

— Моно…

Девочка с ним могла проявлять слабость. Любую другую эмоцию даже. За всё время, за все опасности, через которые они вместе прошли, он ни разу не бросил её, а она поступила так ужасно с ним тогда… Моно казался ей странным для этого мира. Другим. Непонятным. Она помнит, как впервые встретила этого скромного, но невероятно храброго и упорного мальчика с золотым сердцем, которого оставила гнить в башне тогда, взамен за помощь. И даже принимает её такой, какая она есть. Он первый, кто был добр с ней. Теперь же она ищет способ правильно отплатить ему за всё добро, что он сделал.

Дети смотрели друг на друга некоторое время, пока не послышался голос, причём весьма знакомый.

— Моно! Шестая!

Радостно улыбаясь, к ним прибежали Рэйни и Седьмой, которые в порыве эмоций не особо сдержались, как и сам Моно. И только Шестой, Беглец только сдержанно пожал руку, но оба отрицать не стали: они рады что их друзья целы.

— Вы не представляете, что мы узнали! — начала на удиаление, после пережитого эмоционально, девочка с косичкой. — Оказывается, все рисунки, которые нам попадались, рисовали Номы! А ещё что, действительно, угодных Леди детей, она превращала в Номов, что можно понять по теням!

— Тоесть, эти малыши всё знают и видят… Но не имея возможностей нормально говорить, рисуют? — уловил мотив сказанного Моно, затем продолжая. — Если это так, то… Вот почему никто никогда не знал, что на самом деле такое Чрево.

— Одни идут в качестве рабочих в виде Номов, другие на столы к гостям, и неизвестно, что из этого хуже. — равнодушным тоном дополнила Шестая. — Гости, мне кажется, тоже идут как откормка. Вы поймёте, как увидите.

— А, и да… — вспомнил Седьмой. —… Номы говорили, что прибудет особый гость… Может он как-то тоже связан с Оком.

— От Роджера мы тоже что-то такое услышали… — подметил бывший носитель пакета.

— И вы с ним пересеклись? — задалась вопросом слегка удивлённая Рэйни, усмехаясь при этом. — М-да… Старик, а вроде передвигается достаточно быстро…

— Да, но… — Моно остановился, краем глаза посмотря на Шестую, которая судя по всему ощущала себя не в лучшей форме. Он решил оставить в секрете то что сделала девочка, а потому дополнил. —… Он больше нас не побеспокоит. Мы с Шестой отрубили ему руки, от чего тот видимо умер… Кстати, Семь, у меня особо не было времени извинится за те слова.

— Порядок. К тому же, ты от части точно был прав. — пожал плечами тот. — Я действительно был трусом…

— Может оставим наш разговор на потом? — слегка недовольно спросила Шестая. С момента голода, она стала раздражительнее, чем обычно. — Давайте выберемся из этого чёртового места на поверхность…

Затем, пройдя через щёлку дверей, дети попали на кухню, где нужно было дойти до шкафа, поставленного рядом с закрытой дверью. Но сначала миновать самих поваров. Повара-близнецы — довольно толстые и неуклюжие существа. Внешне они выглядят почти идентично — оба толстые, с детскими пропорциями тела, толстыми руками, пухлыми, словно сосиски, пальцами и мозолистой кожей. Их головы неестественно большого размера, с оттопыренными ушами и короткими сальными каштановыми волосами. Оба брата носят белые халаты без рукавов, передники, поварские колпаки и коричневые ботинки.

Пожалуй самое заметно отличие братьев друг от друга — их лица. У первого брата явное косоглазие, рот приоткрыт и сморщен, словно у рыбы, а у второго голова более широкая, взгляд мёртвый, но пристальный, а рот дряблый, широкий и щелевидный. Самым жутким является то, что их лица при ближайшем рассмотрении являются кожаными масками, которые скрывают их истинный облик. Это видно из того, как они поправляют свои «лица» и засовывают себе руки под маску, чтобы что-нибудь съесть . Их настоящие лица неизвестны, но имеют серо-синюю кожу и толстые языки.

Эти братья стали превосходными поварами благодаря своей любви к насилию и слабости к мясу. Шаркая по кухне и орудуя ножами, они готовят обед, но что-то вдруг заставляет их насторожиться. Кто-то ступил грязными ногами на чистейший ледяной пол. Непрошеным гостям на кухне не место. Они используют что угодно, от молотков до тесаков, и, не колеблясь, используют их против злоумышленников.

— Ты поставил в духовку тот кусок мяса? — противным писклявым голосом, поинтересовался один брат у другого, что ковырялся в носу. — Эй, я с тобой разговариваю!

— Чего? — низким голосом глянул на него тот. — Да поставил, я поставил. Не парься…

— Хозяйка сказала же, чтобы для этого гостя всё было хотя бы прожаренным. — добавил Писклявый, беря в руку нож для резки мяса.

— Я курить… — предупреждил брата второй, при этом по дороге кашляя, что извещало о том, что он злоупотребляет подобным часто.

— Фу. Тут чем-то пахнет… — заметила шёпотом Рэйни, зажимая нос рукой.

— Ну да… Мёртвые тела же… — хмыкнула просто Шестая.