Издав конфузливое «гм!», Крячко буркнул, что с Лидой он расстался еще неделю назад, по обычной, можно сказать, банальной причине ухода большинства его любовниц – вступление в законный брак с каким-то коммерсантом. А его нынешнюю пассию зовут Светой. Света вообще не храпит, клопов в ее квартире никогда не было, а вот ее любимый котяра Бином (она преподаватель математики, отсюда и такая необычная кличка) такая «сво»! В пять утра начал орать как резаный, требуя к себе внимания и хорошей порции кошачьего корма.

– Ну и какой после этого сон? – вопросительно резюмировал Стас. – Вот теперь и думаю: стоит ли со Светкой контачить и дальше?

– Стоит, стоит! – подходя к своему «Пежо», авторитетно посоветовал Лев. – Благодаря коту Биному теперь ты даже раньше меня будешь прибывать на работу. Так что…

– Да ну тебя! – сердито буркнул Крячко, отключая связь.

Подъезжая к парковке главка, Гуров увидел красующийся на ней «Мерседес» Стаса Крячко (модель как бы не шестидесятых годов, но отгламуренный и оттюнингованный на славу). Припарковавшись рядом, Лев вышел из кабины и, поставив машину на охранную сигнализацию, направился к крыльцу своей «конторы». Неожиданно его окликнул знакомый голос. Оглянувшись, Гуров увидел Станислава, появившегося из-за угла.

– О! А ты откуда? – Лев окинул приятеля недоумевающим взглядом.

– Да бегал в круглосуточную харчевню – она тут неподалеку, подкрепился на скорую руку. А то от Светки уходил, есть вроде бы не хотелось. А как только сюда приехал, сразу же почуял голод, можно сказать, зверский… Что, топаем прямо к Петрухе?

– Да, идем к нему. Похоже, дружище, работенку нам втюхали и в самом деле как в той русской народной сказке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что… – Гуров вздохнул, как бы мысленно оценив тот громадный пласт проблем, который им предстоит перевернуть. – Сейчас в дороге обдумывал, что и как с академиком могло случиться. Но версий, даже черновых, пока что никаких… Ноль!

– А ты хочешь сказать, что мы уже согласились взяться за это дело? – с сомнением прищурился Крячко.

– Разумеется! – Лев чуть заметно усмехнулся. – Приказ отдал первый зам Самого. Думаю, днем и Сам скажет то же самое. Так что в данной ситуации единственное, что мы можем сделать – взять под козырек и сказать: «Есть!»

– Ну, ты меня обрадовал! – поднимаясь на крыльцо, саркастично хохотнул Стас. – От счастья ног под собой не чую!

Обсуждая те или иные нюансы еще не начатого расследования и попутно обмениваясь колкостями, приятели ввалились в приемную Орлова. Бессменная секретарша начальника главка Верочка, только что пришедшая на работу, сидя за своим рабочим столом, с кокетливым видом поправляла макияж. Не отрываясь от зеркальца, она ответила на приветствие оперов и кивком указала на дверь кабинета своего босса. Не меняя выражения лица, Верочка лаконично сообщила, что генерал их уже ждет.

Орлов, нахмурив лоб и заложив руки за спину, расхаживал взад-вперед по кабинету с выражением глубокой задумчивости на лице. Обронив не слишком оптимистичным тоном «Доброе утро!» в ответ на приветствие оперов, Петр взглядом указал им на гостевые кресла. Переглянувшись (эк Петруху торкнуло!), Гуров и Крячко заняли предложенные им места и молча воззрились на своего приятеля-начальника. Тот, тоже плюхнувшись на свое место, хмуро объявил:

– На расследование причин смерти академика Семигорова нам дают не более пяти дней. За это время вы обязаны установить абсолютно точно: была ли его смерть обусловленной какими-то естественными причинами или ему и в самом деле «помог» преставиться кто-то посторонний. Скажу сразу: ни улик, ни зацепок, даже самых дохлых – ни одной. Вам, по сути, на голом месте придется разработать версию, содержащую все положенные доводы и выводы, досконально изучить все возможные – как предполагаемые, так и реальные – причины наступления смерти. А через пять дней я обязан положить на стол Самого ваше аргументированное заключение о том, что же случилось с Семигоровым. Вот так, орлы вы наши зоркоглазые…

Выражая недоумение, Крячко помотал головой и, размашисто хлопнув себя ладонями по коленкам, с сарказмом рассмеялся.

– За пять дней «раскрутить» такого, изначально дохлого «глухаря»?! – подавшись в сторону Орлова, язвительно вопросил он. – Тогда, уважаемый, тебе надо не нас с Левой напрягать, а обратиться в новый магический салон «Завеса тайны». Это недалеко от нас, на улице Охотской. Его буквально на днях открыли. Говорят, там такие проницательные ведьмочки работают! Все насквозь видят. Да и сами вроде бы очень даже недурны собой… Кстати, хозяйка салона – бывшая участница «Битвы экстрасенсов».

– Да, Стас, именно за пять дней! – проигнорировав пассаж о «недурных ведьмочках», отчеканил Петр. – Кстати, изначально приказ был – расследовать за три дня. Но я добился увеличения срока до пяти дней. Так что нам, можно сказать, пошли навстречу.

– Слушай, у меня вопрос: а почему вокруг кончины этого – не сомневаюсь ни на йоту! – выдающегося ученого начался такой вселенский ажиотаж? – Гуров изучающе взглянул на приятеля-начальника. – Он не приходится близким родственником кому-то из наших первых лиц? Нет, в самом деле! Думаю, случись что-то похожее с «шишкой» даже министерского ранга, то и тогда нас не ставили бы в такие жесткие рамки сроков расследования. Что думаешь по этому поводу?

Глубоко вздохнув, Орлов сцепил пальцы рук и понимающе покачал головой:

– Видишь ли, Лева, Семигоров – человек и в самом деле непростой. Нет, он не родственник кому-то из очень больших персон. Но то, что он делал для биологической безопасности страны, не менее важно, чем, скажем, создание космических вооружений. Представьте себе! Человек он был очень скромный, красоваться на ТВ не любил. Но он, скажем так, был «главной скрипкой» в системе противодействия проникновению на нашу территорию наиболее опасных болезней и потенциально опасных биологических объектов. Благодаря академику уже не раз был предотвращен завоз в Россию очень опасных живых существ – и насекомых, и земноводных, и пресмыкающихся, и рыб, и еще хрен знает чего. Пока вы ехали, я заглянул на новостные телеканалы. О причинах смерти Семигорова – сплошная разноголосица. Уже вынырнули какие-то «эксперты», которые несут всякую ахинею. Одни, как говорится, «за здравие», другие – «за упокой»…

– Хм-м-м… Кстати, Петро, а много таких в природе – ядовитых, злых и вредных, которых к нам сюда тащат? – подбоченившись, поинтересовался Станислав.

– Полно! – Петр изобразил рукой широкий, размашистый жест. – Вот мне рассказали, что год назад наши санитарные службы задержали одного контрабандиста, промышлявшего ввозом в Россию всяких «экзотов», с грузом каких-то особых лягушек. Обратились к Семигорову, хотя это не совсем его сфера, и он сразу же установил, что эта живность для нашей природы представляет огромную опасность. Эти земноводные водятся в болотах Юго-Восточной Азии. Они мелкие, на вид очень красивые – изумрудных и голубых оттенков. Но невероятно ядовитые. К тому же размножаются с фантастической скоростью. Если эту мерзость запустить в наши водоемы, то через несколько лет начался бы массовый мор рыбы и водоплавающих. Там у этих лягушек есть естественные враги, которые не дают им размножаться в геометрической прогрессии. А у нас-то их нет! И таких случаев было немало.

– Да, с этими «экзотами» – как с ума посходили! – хмуро отметил Лев. – Помните, я рассказывал, как в нашем доме от одного такого недоумка сбежал удав, и эту змеюку, спасая свою семью, зарубил его сосед по подъезду? Так тот змеелюб чуть не убил самого этого мужика. Пришлось мне вмешиваться. Во, была история!

– Да, я помню, был такой случай. – Орлов в знак согласия кивнул. – Было, было… Ну а возвращаясь к вопросу о его смерти, я вполне допускаю, что Семигорова и в самом деле могли убить. И, если учесть то, что, несмотря на свои годы, академик реально обладал завидным здоровьем, с этим предположением трудно не согласиться. Я хорошо понимаю его супругу, которая вполне обоснованно заподозрила, что покойный отправился в мир иной в силу чьих-то злонамеренных действий. Например, его могли «заказать» мафиозные структуры зоо-контрабандистов, которым он сильно мешал проворачивать их «бизнес-проекты».