— Вечер говорил, что вы с Телем сразу хорошо нашли общий язык, — нарушает молчание незнакомка.

— Кто?

— Один мой знакомый маг. Его зовут Варидас, но с древнекриафарского это переводится как «вечер». Его так иногда называли другие маги.

— А. Это из этой самой ненаписанной книги.

— Написанной. Но не записанной.

Пора как-то резюмировать, подводить итог растянувшемуся почти на час безумному разговору, из-за которого я не пошла на работу, отговорившись внезапно прихватившим животом. Хочется сделать себе чаю или хотя бы даже кофе растворимого налить, но как-то не решаюсь поворачиваться к незваной гостье спиной.

— Вы — Кнара Вертинская? — мне уже почти весело, хотя на самом деле истерика подступает всё ближе и ближе. — Я, кажется, даже читала ваши книги, несколько лет назад они были бестселлерами, верно?

— Были. Но последние два года, как я вернулась из Криафара, я… я больше не пишу. Не могу, вы понимаете.

Неопределенно киваю. Так с ума я не сходила, но ведь всё ещё впереди.

— И вы утверждаете, что у вас есть некая написанная в будущем книга, которая ещё не написана, но которую должна написать я? Вместе с вами?

— Да.

— Именно я? Несмотря на то, что я никакая не писательница? Может, вам к кому-нибудь другому обратиться? Я в библиотеке работаю, книги только выдаю.

— Да! То есть, нет. То есть, вы, и я тоже, мы с вами гораздо больше, чем просто писатели, поймите. Есть мир, которого ещё нет, но он уже есть, и он должен быть. Он обязательно должен быть, но его демиургом должны стать и вы, а не только я, потому что я сама не смогу себя туда отправить, а мне очень, очень нужно туда обратно, вы понимаете? Я так долго вас искала, целых два года, я почти ничего не знала о вас, кроме имени, и вот наконец нашла, а вы… понимаете вы?!

— Нет, — честно сказала я. — Вообще-то в художественных книгах у вас всё было гораздо проще.

Карина взбивает волосы и смотрит на ребёнка.

— На самом деле, всё очень сложно объяснить вот так, в двух словах.

— А вы попробуйте в трёх, — на самом деле, мне даже интересно. И главное, совершенно непонятно, какова настоящая цель её визита — должна же быть какая-то цель, какой-то хитрый коварный умысел… или нет?

— Я вернулась из Криафара домой, продумывая, прокручивая в голове финал истории, — тихо говорит девушка. — Это был грустный финал, не сказать, чтобы плохой, но довольно грустный. Я помнила всё совершенно отчётливо — Тельмана, духов-хранителей, всё произошедшее, я вас, вас помнила! Я так хотела остаться, вернуться, я… Я просила об этом всех богов и духов, и Тельман, он тоже наверняка просил. Вероятно, они, то есть вы, вы или Шамрейн, но я всё-таки склоняюсь к вам, услышали нас. И произошло то, что произошло. Единственная возможная лазейка к тому, чтобы что-то изменить.

— Я была вместе с вами?

— Вы пришли в Криафар. И остались там, — Карина отчего-то отводит глаза в сторону.

— Про то, что было до того, как вы вернулись в наш мир, я более-менее поняла, — осторожно говорю я. — А дальше не очень, если честно.

— Я была уверена, что дописала финал, и дальше моя жизнь продолжится с того момента, на каком и остановилась. Мы с Тельманом, я имею в виду, моим двухлетним сыном, будем жить дальше, вот и всё. Но на самом деле, всё вышло по-другому. Оказалось, что я не писала финал. Более того, я даже книгу-то эту не писала. И, — Карина поднимает на меня глаза, золотистые, удивительно странного оттенка. — Ребенка у меня тоже нет. Я вернулась в этот мир, но на два с лишним года раньше, чем покинула его, когда Лавия меня из него выдернула!

Я села на стул и вздохнула.

— Так вам это всё просто приснилось?

Мне вдруг стало жаль эту тоненькую бледную женщину. Каково это: увидеть во сне или пусть даже видении, галлюцинации свой собственный чудесный мир, даже влюбиться в прекрасного короля, стать королевой — и вдруг проснуться посреди этой серой, унылой и посредственной действительности, понять, что это был только несуществующий в реальности сон?

— Нет! — Карина почти повысила голос, привстала, но тут же опустилась. — Нет, ведь вы — вы существуете, я же вас нашла, и вы — именно такая, какой я вас запомнила, какой я вас видела. Совершенно такая же! И потом… Мой сын.

— Вы же сказали, что ребенка не было?

— Я пришла в себя двумя годами раньше, нежели отправилась. Я была беременна, — тихо сказала Карина. — От него. От Вирата Тельмана Криафарского, в этом нет никаких сомнений. Это его сын. Он существует, вы понимаете это? Если существует ребёнок, должен же существовать где-то и его отец. Я вижу, что вы мне не верите, но я… У него глаза точно такие же. Это его сын! В нём кровь служителей. Мы должны вернуться в Криафар. Мы можем туда вернуться, оба, вы понимаете?! Тельмана Криафар не отпустит, но его сына примет, должен принять. Мне нужна ваша помощь! Я искала вас, искала вас каждый день. Напишите книгу вместе со мной и отправьте меня обратно. Нас с сыном. Сделайте что-нибудь. Пожалуйста!

…Какой ужас. Что мне делать, как мне поступить? Совершенно очевидно, что она просто ненормальная, но весь её бред так… так логичен, так красив, я бы даже сказала — необыкновенно, волшебно красив, что я не знаю, что ей ответить. Она искренне верит в то, что говорит.

— Мой сын должен был родиться глухим, — шепчет Карина и неожиданно берёт меня за руку. — И я это знала. Но он — из Криафара, в нём кровь служителей, в нём моя кровь демиурга Криафара, и он здоров. Вы понимаете?! И я… обычно в таких случаях говорят — "не знаю, какому богу молиться", но я, я знаю. Вам, Марианна. Вы можете. Пожалуйста.

— Вы хотите, чтобы я оставила свою работу и села писать книгу по вашему миру, в котором вы возвращаетесь в Криафар, — тупо произнесла я. — То есть записала книгу и изменила только финал?

— Да. Только не финал, а эпилог. В финале нужно изменить лишь ту часть, что связана с вами… Я понимаю, что это звучит абсурдно и глупо, но… но у меня есть деньги, мои книги хорошо продаются и приносят мне деньги, хотя и не астрономические, но всё же, и я готова заплатить вперёд и…

— Мы с вами живём в одном городе? — перебила я, просто чтобы потянуть время.

— Нет, в разных. Говорю же, я очень долго вас искала.

— Где вы остановились?

— Нигде. Я только пару часов как сюда приехала. На такси.

— Располагайтесь, — мрачно ответила я. — Я должна сходить на работу, уладить… формальности.

Кажется, безумие заразно. Или просто стены собственной квартиры парадоксальным образом вдруг перестали на меня давить, и я вдруг вздохнула полной грудью… не знаю. Я оборачиваюсь на пороге кухни на сгорбившуюся на стуле девушку, на играющего с грецкими орехами сероглазого, такого серьезного ребенка и вдруг вижу нечто, совершенно нереальное. Невозможное.

На коже малыша проступают светящиеся золотые полосы и завитушки, похожие на какие-то сказочные древние руны.

Три недели спустя

— Почему ты сама не написала это всё? — спросила я Карину. На «ты» мы с ней перешли почти сразу, но вот понять её до конца я так и не смогла.

— Я не должна знать… Ну, как тебе объяснить? Чудеса не происходят с теми, кто знает о них заранее. Наверное, это глупо звучит и слишком несерьёзно, но…

— Да нет, вполне нормально, — пожала я плечами.

Со слов Карины и добавляя что-то от себя — если мне того хотелось — я записала историю попаданки-демиурга, её появления в Криафаре, её знакомства с Виратом Тельманом и все остальные события. Недоумевая порой — неужели Карина не хочет смягчить острые и грустные моменты? Неужели, воспользовавшись случаем, не хочет всё исправить? Но она упорно твердила, что исправлению подлежит только эпилог, и спорить с ней я не стала.

Несмотря на то, что Карина меня младше на четыре года, иногда мне кажется, что она гораздо, гораздо мудрее. В конце концов, она уже успела пожить в двух мирах… И неизвестно, сколько ещё миров из придуманных ею книг обрели плоть и кровь в каких-то иных, таинственных измерениях и живут теперь своей непостижимой самостоятельной жизнью.