пришла пора Мандане выходить замуж, Астиаг не хотел отда-
вать ее в жены ни одному мидянину равного происхождения.
В страхе от сновидения царь выдал дочь замуж за перса по
имени Камбис, выбрав его из-за знатного происхождения и
спокойного нрава, хотя и считал его [по знатности] гораздо
ниже среднего мидянина.
108. Как раз в первый же год после женитьбы Камбиса на
Мандане Астиаг опять увидел сон: ему приснилось на этот
раз, что из чрева его дочери выросла виноградная лоза и эта
лоза разрослась затем по всей Азии. Об этом видении царь
опять сообщил снотолкователям и затем повелел послать в
Персию за своей дочерью, вскоре ожидавшей ребенка. По
прибытии дочери Астиаг приказал держать ее под стражей и
хотел погубить новорожденного младенцa[107]. Снотолкова-
тели-маги объяснили ему сон так: сын его дочери будет
царем вместо него. Желая избежать этого, Астиаг призвал
после рождения [младенца] Кира Гарпага, своего родственни-
47
Агшин Алиев. Мидияне
ка, самого преданного человека среди мидян, управителя в
его царстве, и обратился к нему с такими словами: «Гарпаг! Я
даю тебе важное поручение. Выполни его тщательно. Но не
обманывай меня, предпочитая интересы других моим, чтобы
не погибнуть потом по своей вине. Возьми младенца, которо-
го родила Мандана, принеси в свой дом и умертви. Потом
похорони его как тебе угодно». Гарпаг же отвечал: «Царь!
Никогда и прежде у тебя не было повода быть недовольным
мною, и впредь я буду остерегаться в чем-нибудь провинить-
ся перед тобой. Если такова твоя воля, то мой долг усердно ее
выполнить».
109. Так ответил Гарпаг. Когда же ему передали младенца,
уже обряженного в погребальную одежду, он с плачем вер-
нулся домой. Там он передал жене все слова Астиага. Жена
спросила: «Что же ты теперь будешь делать?». Гарпаг отве-
чал: «Я, конечно, не собираюсь выполнять приказания Астиа-
га, и даже если царь будет еще более безрассуден и ослеплен
безумием, чем теперь, то я все-таки не исполню его поруче-
ния и не буду соучастником столь ужасного убийства. По раз-
ным причинам я не хочу губить ребенка. Прежде всего пото-
му, что младенец мне родственник, затем — Астиаг уже ста-
рик и нет у него мужского потомства. Если после кончины
царя престол перейдет к его дочери, сына которой он теперь
приказывает мне умертвить, то разве нам не грозит смертель-
ная опасность? Впрочем, безопасности ради надо умертвить
этого младенца, но убить его должен кто-нибудь из людей
Астиага, но не мои люди».
110. Так сказал Гарпаг и тотчас же послал вестника к одному
пастуху-волопасу Астиага, который, как он знал, пас коров на
горных пастбищах, где много диких зверей. Звали пастуха
Митрадат. Жил он там с женой, которая также была рабыней
Астиага. Имя ее на эллинском языке было Кино, а по-мидий-
48
Агшин Алиев. Мидияне
ски Спако («собака» по-мидийски спако). Пастбища же, где
пас свои стада этот пастух, находились у подножья горы к
северу от Акбатан по направлению к Евксинскому Понту.
Только в одном месте, именно поблизости от земли саспиров,
Мидийская земля покрыта высокими горами и густым лесом,
вся же остальная Мидия — плоская равнина. Когда пастух
поспешно прибыл на зов, Гарпаг сказал ему вот что: «Астиаг
приказал тебе взять этого младенца и оставить в самом диком
месте в горах, чтобы он там как можно скорее погиб. При
этом царь велел сказать тебе еще вот что: “Если ты не умерт-
вишь ребенка, а как-нибудь его спасешь, то тебя ожидает
самая лютая казнь”. Смотреть же за тем, что младенец дейст-
вительно подкинут, поручено мне».
111. Выслушав приказ, пастух взял на руки ребенка и тем же
путем вернулся в свою хижину. В это время жена его, со дня
на день ожидавшая разрешения от бремени, по воле случая
родила как раз тогда, когда муж ушел в город. Оба тревожи-
лись друг за друга: муж страшился [исхода] родов жены, а
жена беспокоилась [о том], зачем это Гарпаг послал за ее
мужем (чего никогда раньше не бывало). Когда же муж, воз-
вратившись, подошел к ней, то первый вопрос жены, неожи-
данно увидевшей его, был: зачем так поспешно вызывал его к
себе Гарпаг? А муж отвечал: «Жена! Придя в город, я увидел
и услышал то, что мне не следовало бы видеть и чего не
должно было никогда случиться у наших господ. Весь дом
Гарпага оглашался рыданиями. В испуге я все же вошел в
дом. А лишь только я вступил туда, как увидел младенца, тре-
пещущего и кричащего. На ребенке были золотые украшения,
и одет он был в расшитое разноцветными узорами одеяние.
Завидев меня, Гарпаг велел тотчас же взять с собой ребенка и
оставить в горах, где полно диких зверей. Гарпаг добавил, что
таково повеление Астиага, присовокупив страшные угрозы,
49
Агшин Алиев. Мидияне
если я не выполню царского приказа. Я взял ребенка на руки
и понес, думая, что это дитя кого-нибудь из слуг. Ведь я
никогда бы не догадался, чей это ребенок на самом деле. Я
дивился только золотым украшениям и роскошной одежде
младенца. Да и громкий плач и стенания в доме Гарпага пора-
зили меня. Впрочем, по дороге я тотчас же узнал всю правду
от слуги, который провожал меня из города и передал мла-
денца. Слуга рассказал мне, что это дитя Манданы, дочери
Астиага, и ее супруга Камбиса, сына Кира, и что Астиаг при-
казал убить младенца. Смотри, вот он!».
112. С этими словами пастух распеленал младенца и показал
жене. А жена, лишь только увидела, какой это рослый и
миловидный ребенок, в слезах бросилась к ногам мужа,
заклиная его никоим образом не оставлять младенца. Муж,
однако, ответил, что не может поступить иначе: ведь придут
соглядатаи Гарпага проверить и за ослушание царского при-
каза его предадут мучительной смерти. Не убедив мужа, жена
на худой конец решила снова обратиться к нему с такими
словами: «Я не могу уговорить тебя не оставлять ребенка, но
уж если людям обязательно нужно видеть, что ребенок бро-
шен, то сделай вот так: я ведь также родила, но мертвого
ребенка. Его-то ты возьми и выставь на съедение диким зве-
рям, а младенца дочери Астиага давай воспитаем, как нашего
родного сына. Таким образом, и тебя не уличат в ослушании,
и нам от этого будет неплохо. Ведь наше умершее дитя будет
погребено по-царски, а живое останется в живых».
113. Пастух решил, что жена в данном случае совершенно
права и тотчас последовал ее совету. Осужденного на смерть
младенца, которого принес с собою, он отдал жене, а своего
собственного мертвого ребенка положил в корзину, в которой
нес царского младенца. Затем, обрядив мертвого в одежды
царского младенца, пастух отнес его в самое уединенное
50
Агшин Алиев. Мидияне
место в горах и там оставил. Спустя три дня пастух отправил-
ся в город, оставив на месте сторожить одного из своих под-
пасков. Придя в дом Гарпага, он сказал, что может показать
труп ребенка. А Гарпаг послал туда осмотреть труп младенца
своих самых верных телохранителей и затем велел похоро-
нить дитя пастуха. Его-то и похоронили, а другого ребенка,
впоследствии названного Киром, взяла на воспитание жена
