Тут дверь в гостиную открылась внезапно с грохотом, и появился пожилой граф Шустров со словами:
– Так, ребята мои дорогие, чем заняты? Опять игрой в карты? Ну, до чего ж вы у меня балбесы вышли что один, что второй, хотя я думаю, Евгений у меня боле сознательный и быстро исправится. Тем боле я принял важное решение: вам пора жениться и остепениться. И я найду вам подходящие партии. И для тебя, Евгений, у меня приятная новость: я уже нашёл тебе достойную невесту, мы с её маменькой уже договорились обо всём, это – прелестная княжна Людмила Борисовна Варшавская!
Евгений молча с презрением на лице схватился за рыжие кучеряшки и брезгливо поморщился, как только вспомнил о княжне Людмиле Варшавской.
… Нет, не подумайте, дорогие мои читатели, что юная княжна была последней дурнушкой в свете. Наоборот, Людмила Варшавская в свои шестнадцать лет успела в высшем дворянском свете прославиться, как истинная красавица.
Личико Людмила юное, нежное, белокожее, с тонким носиком, маленькими аккуратными губками, большими распахнутыми глазами травяного цвета. Её белокурые волосы были всегда собраны в простую, но модную нынче в свете причёску. Изящные аристократичные худенькие ручки и плечики приводили мужскую часть знати в восторг. Фигуркой же Людмила была худенькая, маленького роста, как девочка, но зато на такой худощавой фигурке идеально сидели ампирные модные платья, длинные в пол, зауженные по фигуре, с рукавом-фонариком и завышенной талией под самой грудью.
Почему же так сильно сейчас был разочарован Евгений, если избранница была столь хороша собой? Потому что он несколько раз общался с ней во время бала, да и слышал от других холостых юношей и мужчин в свете, что княжна не отличалась умом. Все друзья Евгения единодушно признавали мадмуазель Варшавскую чрезмерно жеманной, манерной, капризной и избалованной, чрезмерно эмоциональной и горделивой девицей. Евгений и Николя называли же Людмилу между собой «жеманной мартышкой», «кислой дурочкой» и «глупой ломакой».
Вот, представив, что его женой будет столь недалёкая капризная кислая девица, Евгений и схватился за голову со словами:
– Дядя! Ну, ты и сделал выбор, ничего не скажешь! Самый худший вариант выбрал! Нет уж, вели, дядя, жениться на какой угодно девице, хоть дворянке, хоть крестьянке, хоть графине, хоть кухарке, но только не на сударыне Варшавской!
Но Иннокентий Александрович строго посмотрел старческими бесцветными глазками на племянника и ответил:
– Так, Евгений милый мой, тебе уже двадцать три года, пора жениться, а у тебя на личном фронте явно… тихо, поэтому я по своему усмотрению выбрал тебе достойную партию, родовитую, с хорошим приданым и образованием девицу, которая ещё и внешне весьма милейшая особа, а он ещё кочевряжится!!! А насчёт её тяжелого характера хочу тебя предупредить, что первое впечатление может быть очень обманчивым. Я давно знаком с её маменькой, почтенной вдовой и благочестивой христианкой, и знаю, что мадмуазель Людмила образована, умна, обладает широкой чистой душой, а её эксцентричное манерное поведение это не её черта характера, это лишь временное последствие переживаний, я надеюсь, что ты позже поменяешь ещё своё мнение о ней. И, вообще, я сказал, что женишься на княжне Варшавской, значит, женишься и точка!
Евгений с грустью протёр платочком пенсне и тихо возмутился:
– Дядя, я недоволен такой ситуацией, раньше ты никогда не позволял себе так бесцеремонно командовать, но только из-за уважения к тебе и благодарности за то, что ты когда-то заменил мне родителей, я послушаюсь и женюсь на княжне Варшавской…
– Знаешь, Евгений, дорогой, раньше и ты был как-то ближе ко мне… общительней, сговорчивее что ли, и командовать не хотелось. Но, поверь, я знаю, что делаю. Будь готов завтра вечером ехать на бал к графу Вишневскому, где вы и увидитесь с мадмуазель Людмилой, и танцевать в этот раз только со своей невестой… – закончил разговор Иннокентий Александрович, и, покряхтывая по-старчески, неспешно ушёл…
… Евгений сидел расстроенный и раздосадованный, а как дядя ушёл, сразу обратился к Николя:
– Николя, будь настоящим другом, подскажи, как избежать свадьбы с этой глупой мартышкой и кислой дурочкой! Терпеть её не могу, а завтра весь бал с ней надо теперь танцевать! Как вспомню, так в затылке скверно!
– Ну,… – протянул с деловым видом Николя – можно расторгнуть помолвку, солгав, что слышал о её любовной интрижке с офицером… да хоть со мной. Клевета, зато точно помолвку расстроишь, предлог серьёзный. А можно веси себя с ней так грубо, негалантно, кокетничать с другими дамами при ней, а потом перебрать с шампанским, чтобы она и её маменька сами расторгнули помолвку…
– Нет, что-то ни первая, ни вторая твоя идеи мне не по духу. Подло как-то по отношению к Людмиле Борисовне. Она хоть и кислая девица, но всё равно так зло с ней поступать не хочется… – ответил Евгений.
– Тогда один вариант: жениться! – со злорадным смехом объявил Николя.
Евгений не выдержал насмешки, фыркнул, неуклюже бросил карты на стол и поднялся в свою спальню.
… Евгений иногда, когда ему не спалось или накрывала тоска, как сейчас, доставал из-под кровати маленький сундучок, в котором хранил памятные о счастливом детстве и дружбе с дядей вещички. Вот тут лежит и Детская Библия с яркими иллюстрациями, их с дядей любимая книга. А вот тетрадь Евгения, где он так хорошо написал сочинение на французском на тему «Что такое милосердие?», что дядя долго восхищался Евгением. А вот сусальный Ангелочек, которого дядя подарил Евгению на Рождество…
… Почему Евгению захотелось ещё раз перебрать эти вещички именно сейчас, он и сам не понимал, просто после такого командирского тона дяди Евгений чувствовал себя… одиноко…
Глава «Мадмуазель Людмила Варшавская»
… В это время в имении князей Варшавских в своей спальне при свете свечи готовилась ко сну Людмила. В уютной девичьей светлице была изысканная обстановка, горели свечи, стояли разнообразные книги и изысканные фарфоровые вазы с пионами, что приятно благоухали, в красном углу заняли место иконы Христа, Богородицы и святого Пантелеймона. На столе лежало всё для рукоделия. Сама девушка тихо молилась, когда в белую дубовую дверь постучали, и Людмила узнала ласкающий голос своей любимой заботливой маменьки:
– Доченька, радость моя, можно? Мне нужно сообщить тебе важное известие…
– Ах, конечно же, моя милая драгоценная маменька, заходите, я внимательно слушаю! – прощебетала Людмила.
Мама Людмилы, княгиня Зоя Витальевна Варшавская, миловидная приятная смуглая молодая женщина тридцати пяти лет с большими карими глазами, во взоре которых читались нежнейшая любовь к дочери и библейское смирение, зашла, села на вшитый диванчик рядом с дочерью, приголубила её и начала тихо разговор:
– Доченька милая, знаешь, мы с тобой уже давно обсуждали проблемы с поиском жениха, а тут недавно ко мне наносил визит его сиятельство граф Шустров, мой давний знакомый, он просил твоей руки для своего племянника, графа Евгения Петровича Дубова, я хорошо знакома с их семьёй и… . Извини меня, пожалуйста, Солнышко, я помню, что мы договаривались, что ты сама будешь выбирать жениха, по любви, а я уже, если всё благополучно, благословлю, но я подумала, что таких хороших женихов мало, и, прости, нарушила слово, дала уже согласие. Ты не обиделась на меня? Как ты примешь эту новость?
Людмила слегка манерно, но изящно артистично сложила свои маленькие ручки, закатила взор больших изумрудных глаз, и со вздохом ответила:
– Ах, милая маменька, я право, не могу обижаться на вас или перечить, потому что слишком люблю вас и мы слишком душевно близки, и меня нисколько не задело, что вы сделали выбор и дали согласие в обход меня, я прекрасно понимаю ваши мотивы. Я согласна, что мало, кто сватается ко мне, я не пользуюсь популярностью в свете, хотя возраст же уже позволяет выйти замуж, а тут ещё и папенька ко Господу отошёл, и моё замужество стало ещё боле желанным для нас, а серьёзным препятствием является моя болезнь. Но я, честно, разочарована вашим выбором! Граф Евгений Петрович – самый скучный, молчаливый, нелюдимый и высокомерный молодой человек в дворянском свете Санкт-Петербурга! Мы несколько раз виделись на балах, и танцевали, и, мало того, что он очень высокомерный в общении, что я терпеть не могу, так ещё оказался очень скучным собеседником, неуклюжим в танцах, неказистый внешне. Ну, и выбор вы сделали, милая маменька! Может, пока не поздно, расторгнем помолвку?
