«Посмотри туда! Посмотри туда!» – безуспешно требовал Кейлек, но вскоре ему стало ясно, что Малигос не видел того же, что и он. Наконец снежно-голубой протодракон сдался и повернулся к Нелтариону…

И в тот же миг Кейлек – но не его носитель – увидел, кто за ними следил.

А затем мир бешено завертелся, и Кейлек потонул в черном водовороте. Его телу и сознанию было не за что ухватиться. Синий дракон провалился в темную, бездонную дыру…

И очутился на полу своего убежища. С Кейлека, все еще находившегося в промежуточном состоянии между драконьим и эльфийским обликами, градом катил пот.

Застонав, он пополз к ближайшей стене. Когда Кейлек достиг ее, в воздухе возник небольшой сияющий фонтанчик серебристой воды, чьи струи сами собой повернулись в сторону медленно преображающегося дракона. Широко раскрыв ставшую вытянутой морду, Кейлек начал жадно глотать прохладную освежающую влагу. По мере того, как магическая жидкость проникала в тело бывшего Аспекта, разум его прояснялся. Первым делом Кейлек подумал не о том, что видел в последние секунды, а о свалившемся на его голову проклятии. С трудом поднявшись на ноги, синий дракон вернулся в свой секретный уголок, где спрятал артефакт.

Как он и думал, тот сиял точно так же, как в пустошах, когда Кейлек впервые его заметил. Сияние мгновенно погасло, но Кейлека уже было этим не одурачить. Артефакт вовсе не дремал, и, скорее всего, он пробудился в тот самый момент, когда Кейлек его почувствовал.

Дракону уже было все равно, зачем создавался этот предмет. Он лишь хотел либо уничтожить его, либо зашвырнуть куда-нибудь очень далеко.

Хорошо зная, к каким катастрофическим последствиям могут привести действия с любым магическим предметом, Кейлек остановился на втором варианте. Он представил себе далекое, недоступное другим место и, произнеся заклинание, перенес туда прокля`тый артефакт.

Почувствовав огромное облегчение, бывший Аспект откинулся назад, радуясь тишине и покою.

Мысли невольно вернулись к тому, что явилось ему в видениях. Малигос, Алекстраза, Изера и Нелтарион. Четыре существа из тех, кто навеки изменил Азерот, став его Аспектами. Кейлек предположил, что дальше в этих видениях должен был появиться и юный Ноздорму. Та часть Кейлека, что тяготела к исследованиям, жаждала понять, что же означают эти видения, а вот та, что отвечала за эмоции, вообще не желала о них думать. Каждая новая киртина все сильнее врезалась ему в сознание. Кейлек боялся, что, если это продолжится, вскоре он потеряет рассудок.

Дракон снова вернулся к волшебному фонтану – своему собственному изобретению, которое теперь оказалось очень полезным. Утолив жажду, Кейлек выбросил из головы все мысли о видениях. У него имелись более важные и неотложные дела…

Перед ним стояло порождение кошмаров – мертвенно-бледный дракон со впавшими белыми глазами и высохшей плотью. Его гниющий язык свисал набок изо рта. Он прыгнул на Кейлека…

И исчез.

Синий дракон содрогнулся. Его сердце бешено колотилось. Дракон все еще чувствовал смрад разлагающейся плоти, хотя постепенно осознал, что увиденная им тварь была не настоящей, а лишь плодом его воображения. Напугать дракона хоть на секунду было очень непросто, но у кошмарного видения это точно получилось. Кейлек никак не мог избавиться от ощущения, что он почувствовал даже запах наваждения, хотя это и было невозможно…

Успокоившись, Кейлек первым делом подумал про артефакт, но тот находился в нескольких сотнях километров отсюда. Бывший Аспект не верил, что реликвия могла повлиять на него с такого расстояния. Однако чем больше деталей жуткого видения он вспоминал, тем больше они указывали на его связь с артефактом. Кейлек видел перед собой не дракона, а протодракона, на размеры которого повлияла фантазия самого Кейлека… вот только синий дракон даже не думал о протодраконах до тех пор, пока не нашел среди костей Галакронда ту треклятую штуковину.

«Галакронд…»

Кейлек услышал вокруг себя голоса, но он тут же понял, что они звучат лишь в его голове.

«Эта тварь мертва! Она не может драться!»

Кейлек взревел, и его крик эхом разнесся по убежищу. Но даже рев не смог заглушить голоса, которые становились все громче и громче. Дракон отчаянно завертелся на месте, ударив хвостом о стену с такой силой, что по камню пошли трещины.

– Я не стану вас слушать! Я не поддамся!

«Столько погибших…»

«Мы не можем сражаться…»

«Мы должны это сделать, чем бы ни пришлось пожертвовать».

Последний голос перекрыл все остальные. А вместе с ним Кейлек увидел еще одно наваждение. Оно казалось таким реальным, что дракон снова подумал, будто оно стоит прямо перед ним.

Силуэт в одеяниях с капюшоном.

Фантом снова исчез во тьме. Кейлек продолжал стоять, не шевелясь. Он боялся, что, если хотя бы шелохнется, безумие снова поглотит его. Когда ничего не произошло, дракон глубоко вздохнул и крепко призадумался. Он видел лишь один выход.

Ему придется снова встретиться с Алекстразой.

Найти ее – ту, которая когда-то была Хранительницей Жизни, – для многих становилось непростой задачей. Алекстраза не оставалась в одном месте надолго, ведь иначе ее начинала одолевать тоска по всему, что она потеряла. Кейлек знал: ей пришлось смириться с тем фактом, что их раса скоро вымрет, что последние яйца уже вылупились, и теперь, со временем и с каждой новой трагедией, драконов будет становиться все меньше.

Но не то между бывшими Аспектами осталась какая-то связь, не то Кейлек понимал Алекстразу лучше, чем даже сам думал, – как бы там ни было, ему удалось быстро найти ее, хотя несколько раз он и пошел по ложному следу. Синий дракон летел низко над лесом и, когда до его цели оставалось совсем немного, перевоплотился в свое эльфийское обличье. Кейлек так поступил не потому, что хотел подобраться к Алекстразе незамеченным, а потому что не желал пугать людей – жителей деревеньки, которую заметил неподалеку.

Он услышал смех детишек еще до того, как увидел ее. Кейлек приметил четверых ребят, игравших в прятки среди деревьев за пределами деревни. Игра шла оживленно, и тот, кто должен был искать остальных, менялся почти каждую минуту.

Вскоре мужской голос позвал детей обратно в деревню. В лесах их могли подстерегать волки и другие опасности, хотя это место казалось относительно мирным в сравнении с другими землями этого изменившегося мира. А благодаря стоявшим поблизости двум драконам в ближайшее время дети и деревня могли не бояться практически ничего.

– Кажется, они счастливы, – заметил Кейлек.

Слева от дерева отделился силуэт. Маскировка в виде древесины рассеялась, и перед ним предстала прекрасная женщина с огненными волосами, одетая в облегающую золотисто-алую броню. Она была выше Кейлека, и казалось, будто она происходит из какого-то более величественного и таинственного эльфийского рода. За спиной у нее развевался алый плащ.

– Они так молоды, – негромко ответила она, глядя на синего дракона полными печали ярко-красными глазами. – В них столько жизни. Теперь я вижу, почему Кориалстразу так сильно нравился этот народ.

Кейлек на миг склонил голову в память о, пожалуй, самом известном из супругов Алекстразы, хотя его собственные отношения с Кориалстразом были, мягко говоря, бурными и изменчивыми. Кориалстраз, как и Кейлек, трудился среди молодых рас под личиной мага Краса. Два дракона смогли найти общий язык задолго до гибели Краса, но всякий раз, когда Алекстраза говорила о своем любимом супруге, Кейлек испытывал чувство вины за их прошлые разногласия.

– Люди подают большие надежды, но они же таят в себе немалую опасность, – наконец ответил он. – Ведь Король-лич когда-то был человеком.

– И многие из тех, кто отважно боролся с ним, тоже были людьми, – Она снова перевела взгляд на деревню. – Ты что-то хотел?

Кейлек вдруг почувствовал себя почти таким же маленьким, как и детишки, за которыми они наблюдали.

– Я хотел… Еще в Храме Драконьего Покоя я хотел кое-что у тебя спросить, но встреча закончилась так быстро и так неожиданно…