Сзади послышались мягкие шаги. Те люди, которые сейчас ко мне подходили запросто могли меня столкнуть с парапета одним легким движением. А падения с такой высоты не переживут даже Божественные Просветленные. Так что тут вопрос доверия, или качественной промывки мозгов. Но в данном случае, все же доверия. Иначе, если бы захотели, могли легко прирезать меня ночью. Опыт, кстати есть. Наша банда так и справлялась раньше с высокоуровневыми практиками. Никакого частного боя. Использовалось все что возможно, яды, сонные зелья, мешочки с песком для удара по голове, пока могучий воин изволит почивать. А если слишком могучий, то и прирезать могли, для гарантии. Но сейчас, я почувствовал, как ко мне с боков прижались два горячих упругих тела. Вне боевых операция близняшки предпочитали носить свои обтягивающие костюмы из черной плотной ткани. Пехотные скафандры бойцы одевали только на зачистки подземелий. Удобнейшая, кстати штука, эти скафандры. Расскажу как-нибудь. А сейчас я с двумя прекрасными гуриями, болтая ногами над пропастью, встречаю рассвет местного светила. Романтика!

Нита, глядя на поднимающийся диск Феликса спросила:

— О чем ты так задумался, Ген Ма?

— О смысле жизни! — попробовал пошутить я.

— О, а! О ч-чем! — впали в мозговой ступор близняшки.

Да уж, пошутил. Я совсем забыл, что юмора здесь не знают и не понимают. Мышление у людей прямолинейное и конкретное. Об абстрактных материях они если задумываются, то только после первых ста лет жизни, если доживают, конечно. И я поспешил вывести их из этого состояния:

— Да не берите в голову. Это вредно для здоровья, вон как вас перекосило! А вообще я думаю, как мне пробраться к императору и попросить к него нано-зародыш. И ничего в голову не приходит!

— Дурак! — надулась Мита, — так словами запутал, что я даже думать перестала!

— Это да, это серьезно, но для девушек, особенно для красивых, не особенно критично!

— А мы, правда, красивые? — я же говорил прямолинейное и конкретное мышление. Очень управляемое.

— Еще какие, вы же сами чувствуете. Как мне с вами хорошо! Особенно по ночам!

— Да уж, — хихикнула Нита, — эта твоя штука такая большая, и она постоянно упирается мне в попу и мешает спать!

— Ничего, скоро вы обе ее оцените, и тогда она уже не будет вам казаться такой большой.

— Ты только все обещаешь, — покраснела Нита.

— Ничего уже скоро! — и я провел рукой по щеке девушки.

Потом провел ладонью по шее, скользнул по плечу, и засунул руку Ните под одежду. Лифчика девушки не носили, как и трусиков, не было тут такого, и рука обхватила небольшую, но упругую грудку. Девочка глубоко задышала, но не сделала ни одной попытки мне помешать. Я пальцами потеребил маленькую вишенку соска, и еще раз помял нежную плоть. На другое плечо мне навалилась Мита. Ее горячее дыхание обжигало мне ухо, но сама она, ничего не замечая, смотрела на то, как моя рука играет с холмиками ее сестры. Я с сожалением убрал ладонь от разгоряченной девушки:

— Остальное ночью, — прошептал я ей в ушко, — если конечно тебе понравилось?

— Ген Ма, сволочь! Что ты со мной сделал, меня как будто парализовало? И еще между ног все мокро, я как будто описалась!

— Ночью все расскажу, и покажу! А сейчас давайте посмотрим на Феликс, и я еще немного подумаю!

Девушки отстали от меня, а я, чтобы избавиться от дискомфорта в паху, провалился в глубокую медитацию, и принялся всеми клеточками организма впитывать себя энергию мира. При этом на каком-то глубинном уровне чувствовалось, как поглощаемая энергия что делает со всеми клетками организма, заставляет их меняться и трансформироваться. Не знаю только, в лучшую сторону, или в худшую. Но если миллионы практиков, тысячелетиями этим занимались, то думаю и мне не повредит. Возможно, что переход на каждую новую ступень развития обуславливается пот такими вот изменениями клеток, которые с каждым разом становятся все более и более энергоемкими. А все остальные эффекты, вроде возросшей силы скорости, выносливости, срока жизни и прочего, это только побочные эффекты. К сожалению, ни в одном руководстве не приводится теория энергетического развития. А уж атрибуты сюда вообще не вписываются. В это время близняшки закончили переглядываться и их снова потянуло на разговор:

— Ген Ма, что за зародыш ты хотел попросить у Императора?

— Это такая штука, которая позволяет человеку построить свой собственный город, и построить его так, как он сам захочет. Наверное, слышали название Сердце Города! Так вот это он и есть!

— А зачем он нужен? — спросила Мита.

— Вы ведь хотите жить в таком городе, где можно будет свободно ходить и жить ни от кого не скрываясь, устанавливать свои правила и законы, растить детей свободными людьми. Да много чего можно сделать, имея свой собственный город. А главное, свободно развиваться, не оглядываясь на то, что кто-то может позавидовать, и попытаться отобрать все что у тебя есть, в поисках секретов развития!

— Да-а! Было бы здорово ни от кого не зависеть! Свобода! — подумав, вздохнула Нита.

— Совсем ни от кого не зависеть не получится, к сожалению! В конце концов мы привязаны к складам Конфренко, но кто об этом узнает! К сожалению, достать этот зародыш практически невозможно! — тяжело вздохнул я.

— Так чего тут невозможного? — удивилась Нита, — все-то надо выиграть десятилетний турнир духовных практиков.

— Ничего себе, всего лишь! — воскликнула Мита, — там погибают сотни и тысячи участников.

— Что за турнир? Почему никогда про него не слышал?

— Обычный турнир, — проворчала Мита, собираются сильные практики и начинают бить друг друга. Иногда до смерти, или не иногда. А победитель может что-нибудь попросить у Императора!

— И ничего он не обычный, — вставила свои пять копеек Нита, — Это Великий Турнир! Как ты уже понял, проводится он раз в десять лет. Участвовать могут воины от Бронзового, до Золотого ранга. Сначала надо пройти отбор, а потом раунд за раундом пробиваться к вершине. Именно на таких турнирах, в прошлом, бойцы просили Сердце Города! Но после того, как три или четыре хорошо оснащенных и вооруженных отряда не вернулись, эта практика сошла на нет. Обычно просят денег, секретных руководств, домов в разных районах, и прочее материальное имущество.

— И что, и правда дадут все что захочешь! — мне, и правда, стало интересно.

— Попросить можно все! А вот получить…! Однажды победитель попросил дочку Императора в жены.

— И что?

— Император согласился, но прямо перед самой свадьбой жениха нашли мертвым! Говорят, что он совершил самоубийство от счастья! Ага, упав на меч шестьдесят четыре раза!

— М-да, печально это!

— Почему же печально? Он же от счастья! — я уже говорил, что люди здесь прямые, и шуток не понимают, если говорил, то еще раз повторю. Мозг на уровне второй ступени развития. Абстракции не воспринимает!

Зато красивые! Я опять обнял близняшек за шею, запустил руки им за пазуху, ухватился за сиськи, не прекращая при этом разговора:

— И когда будет этот турнир?

— Так через год! — девушки повернулись так, чтобы моим рукам было удобнее.

Сочетание большой высоты под ногами, отсутствие страховки, женские груди в руках, все это придавало ощущениям особую, я бы даже сказал, экстремальную остроту!

— Только, Ген Ма, ты же бандит, и тебя никто не знает! Это будет, наверное, опасно для Братства! — сквозь сжатые от возбуждения зубы, прошипела Мита.

— Ничего, у нас целый год впереди, я что-нибудь придумаю! Точнее уже придумал!

— Расскажешь! — спросила млеющая от такой нехитрой ласки Нита.

— Конечно, вы же слышали, что меня знают на третьем ярусе как удачливого молодого охотника?

— Было дело! — Мита практически растаяла, а когда я слегка сжал ее сосок, конвульсивно дернулась, чуть не свалившись с площадки.

Я понял, что пора завязывать с экстримом и вытащил руки из-под одежды близняшек, отодвинулся от края, и оттащил девчонок.

— Ночью продолжим, — сказал я тяжело дышащим сестренкам, — а по поводу банды, покажем народу нашу команду, не всю, а только некоторых, назовемся охотничьей командой, купим базу, где-нибудь на десятом или одиннадцатом ярусе, а там и репутацию себе поднимем, и подозрения отведем.