– Ну все, мой рейс объявили, – улыбаюсь подруге.

Фатима мне очень близка и мое искреннее счастье за нее реально честное. Она такая милая, такая настоящая, добрая. Да и Заур кажется мне порядочным. Хоть я с ним за эти выходные обмолвилась лишь парой слов.

Жаль расставаться с ней, ведь она привязана к своей стране и семье, а я и сама скоро выйду замуж, как только вернусь в Россию за того, с кем уже договорились мои родители.

Я рада, что будущий муж не стал настаивать на свадьбе сразу по окончании гимназии и позволил закончить колледж.

– Я буду скучать, – чуть ли не со слезами проговаривает она и обнимает.

– Думаю тебе с таким мужем будет не до скуки. Так что не заскучаешь, – тихо шепчу ей.

Фатима хихикает, и я уверена краснеет.

– Если будет возможность, и муж отпустит прилетай ко мне на свадьбу или после. Знаю, что вы сейчас в свадебное путешествие, но все же буду ждать.

Еще пару минут стоим, крепко сжимая руки, и я разворачиваюсь, чтобы уйти.

Слышу за спиной громкую речь на местном языке и автоматически оборачиваюсь, понимая интуитивно, что обращались именно ко мне.

– Что?

Фатима стоит сбоку от мужа и не шевелится, лишь страх и ужас в ее глазах.

– В чем дело? – ко мне подходит огромный мужчина, явно из охраны. Но чьей охраны и почему ко мне?

– Улянна Пожидаева? – говорит на ломанном русском, коверкая мое имя.

– Да, что-то случилось?

Амбал разворачивается кивает двум другим, которых я не заметила, и они встают рядом со мной, цепляют мои руки так, что не вырваться и начинают идти вперед, вместе со мной на выход из аэропорта.

Секунда промедления и я начинаю кричать и вырываться.

– Отпустите меня, – бьюсь с ними ногами, которые запутались в длинной юбке. Платок слетает с головы, а длинные волосы тут же выпадают из пучка.

Выворачиваюсь так, что мне становится видно подругу, которую держит муж.

Фатима плачет, и я понимаю, что она мне не поможет.

Никто не поможет. В ее глазах слезы и сожаление, а у меня в душе дикий страх и непонимание.

Я прилетела на ее свадьбу и сейчас меня скрутили средь бела дня на глазах сотен людей, но на меня кажется, даже никто и не смотрел.

Срываю голос от крика. Руки болят в тех местах, где меня по-прежнему держат эти мужланы. Тащат к огромному внедорожнику.

Паника накрывает с головой и меня начинает мутить. Тошнота подходит к горлу и мне кажется, что сейчас станет совсем плохо.

Но, когда мне открывают заднюю дверь, я вижу в темноте салона человека, которого ужасно боюсь. Сразу превращаюсь в камень.

Меня «аккуратно» заталкивают внутрь авто, а я вжимаюсь в дверь, лишь бы получить немного свободы от него.

Мужчина прожигает меня своим взглядом, убивает.

– Я ведь предупреждал тебя, девочка.

Замолкает. Будто ждет ответа. Но это же был не вопрос?

– Так? – басит он, продолжая смотреть мне четко в глаза, будто гипнотизируя и лишая возможности отвернуться от него.

В его глазах приговор. Но какой он будет для меня? Ведь я даже не знаю в чем он меня обвиняет. Я видела его всего один раз в жизни на студенческом балу, полтора месяца назад и все. Что я могла ему сделать?

Киваю медленно, боясь сделать резкое движение, и хищник пойдет в атаку.

– Ты не послушалась.

Вновь соглашаюсь.

– Еще и в семью пришла. Недостойная, грязная, – шипит он сквозь зубы. – Накинь платок, и не смей сеять разврат в моем доме.

В доме? В каком еще доме?

– Я не… я не… куда вы меня везете? Я в-ведь улетаю… самолет… – заикаюсь, не зная, что сказать, чтобы он отпустил.

– Ты решила, что я играю с тобой?

Я чувствую, как от страха онемевают пальцы ног. Тело становится каменным, а горло хватает спазм, когда дальше я слышу его слова:

– Забудь про свой дом. Туда ты больше не вернешься.

Я настолько выбита и ошарашена этим ужасом, что пульс больно бьет в ушах и словно медленно затихает, оглушая меня, а дальше я просто проваливаюсь куда-то глубоко. Во тьму, которая поглощает меня полностью.

Не выбраться… не убежать… не победить…

Я боюсь его. Он дядя моей подруги. Он предупреждал меня, чтобы я держалась подальше от нее, обозвал шлюхой, ничего не объяснил.

Наиль Хаддад.

Он тот, кого я боюсь сейчас.

Ненавидеть буду уже очень скоро.

А любить? Нет, любить я его ни за что не стану.

Придет время, и я уйду!!!

Полтора месяца назад…

– Маам? – кричу в трубку, когда понимаю, что она меня не слышит из-за ссоры с папой.

О, боги… Что они опять не поделили?

Сбрасываю звонок и разворачиваюсь вновь к зеркалу.

– Ты наденешь его? Супер, – восхищается моя подруга платьем для бала.

Ткань, переливаясь облегает мою стройную фигуру и опускается к самому полу. Оно абсолютно неоткровенное, за подобное меня не погладили бы по голове. Высшее общество не приемлет подобных нарядов.

Мне нравится девушка в отражении зеркала модного бутика. Приподнимаю локоны, ведь волосы будут убраны наверх и заколоты красивой красной розой.

Идеально.

– Нравится?

Поворачиваюсь к ней.

– Очень. Жаль я не смогу купить подобное. Мой дядя Наиль приедет, а он очень строг. Еще и платок придется надеть. Мама с папой иногда позволяют, но не он.

– Ого. Он тиран?

– Нееет. Он хороший, просто не любит, когда женщины его семьи отступают от традиций. До других ему нет дела.

– А хочешь я тоже надену платок с тобой?

– Неа. Хочу, чтобы ты была красивой завтра.

– Ну, знаешь, такие, как у тебя шелка, я бы с удовольствием носила.

– Да, это все подарок от дяди. Закупил в поездке сразу десяток для меня. Я его единственная племянница.

– Ты редко говорила про него, да и среди всех твоих родных, с ним я, по-моему, еще не знакома?

Фатима, принимается рассматривать очередное платье для себя, а я снимаю свое, понимая, что остановила свой выбор на нем.

– Он налаживал дела. Только недавно осел окончательно дома. Последнее его завоевание Лондон. Он полгода прожил там, пока не удостоверился, что магазины работают как надо. Это все, что я знаю.

– А у него что за бизнес?

– Он торгует красотой.

Мы на секунду замолчали, смотря друг на друга в зеркало, а потом расхохотались.

– Как прозвучало, – смеясь сказала Фатима. – Ювелирные украшения.

– А тут в городе нет его магазинов и в самой России? Могли бы зайти посмотреть.

– Есть конечно. Сейчас примерю это и пойдем. А твой жених приедет на бал?

– Наверное, нет.

– Повезло тебе, ты его видела.

– Один раз, два года назад. Уверена, Никита успел поменяться.

– И все равно. Я своего увижу только на самой церемонии.

– Дату назначили?

– Да, мама сказала, что – пятнадцатое июля идеальный день по-нашему совместному гороскопу с Зауром. Так что, буду тебя ждать, – посмеивается она.

– А у меня тридцатого. Если отпустят, обязательно прилечу.

Расплатились за покупки, и отдав пакеты нашим сопровождающим пошли дальше.

В ювелирном магазине «Алмазы Хаддад» я увидела множество красивых, изысканных украшений и поистине невероятных изделий. Мне казалось, что королям ювелирного промысла сложно, каждый раз удивлять ценителей этого искусства, но тут я была поражена.

Мое внимание привлек розовый бриллиант, красиво украшающий потрясающую брошь. Россыпь маленьких блестящих камушков, что расходились по лепесткам импровизированного цветка ярко сверкали, но недостаточно, словно боялись затмить красавца по центру.

– Нравится? – шепнула Фатима.

– Очень, – почему-то я ответила ей так же негромко.

– Я могу попросить дядю, чтобы тебе его подарили. Он мне не откажет.

– Что? – дошло до меня сказанное ею. – Ни за что. Я попрошу маму купить и все. Не вздумай.