Джейсон не сразу понял, что вот уже несколько минут наблюдает за игрой света на потолке – ветви блёклых керийских деревьев за окном создавали движение из-за ветра, – проснулся и лежал, не думая, не вникая. Просто спокойно и одновременно легко. Без мыслей о прошлом и будущем: только настоящее; миг, когда ничего больше не имеет значения.

Свободно раскинувшись на постели, обнажённый Рей спал – на ближайшую неделю младшие сыновья были отправлены на Нирайди, и можно было не подстраиваться под их режим. И не соблюдать приличия – Джейсон за эти годы так и не смог смириться с безалаберностью к-рутов в части отсутствия одежды при посторонних или чего похуже; смириться и перестроиться пришлось Рею, которому ни человеческая, ни керийская стыдливость близки не были. Между тем дети частенько заглядывали в спальню утром.

Сейчас можно было не сдерживаться – ни в чём, – и Джейсон, приподнявшись на локте, заворожённо рассматривал мужа: по белоснежной материи расплескалось золото волос, не потеряло яркости и блеска; чёткий профиль, чувственные губы, словно и не прошло хрен знает сколько циклов – только-только встретились и впервые делили постель во дворце на Нирайди…

Родители дали Рею лучшее, что у них было. Ум и красота достались от Рэеллинов. От Делавари – сила, выносливость и долголетие. Редко кто в семье наместника умирал своей смертью раньше девяноста циклов. Неудивительно, что император Ардин хотел заполучить этот генетический набор для внучатых племянников. В долгосрочной перспективе он нисколько не прогадал, хотя и не узнал об этом в силу безвременной гибели.

Джейсон подобным похвастаться не мог – изначально рождённый человеком, он всегда проигрывал настоящим к-рутам. Хотя уже практически достиг предельного для людей возраста и пока не выглядел стариком. Правда, процесс старения шёл довольно стремительно. Прогноз давно уже известен – ещё около десяти циклов. И Джейсон не был огорчён: разделил жизнь с любимым человеком, познал счастье и настоящую любовь, стал отцом четверых детей и теперь с лёгким замешательством следил за их быстрым по керийским меркам взрослением… И Джейсон успеет увидеть не только рождение младшего сына, но и его юность.

С новой беременностью Рея вышло довольно странно – привычного иммунного ответа не было, всё получилось совершенно случайно и без вмешательства врачей. Репродуктологи Императорского госпиталя выдвинули несколько версий: наступлению двух предыдущих беременностей предшествовало активное лечение, оно могло сказаться на состоянии организма в целом; либо иммунитет Рея за сравнительно продолжительную совместную жизнь успел подстроиться к клеткам Джейсона. Точный ответ так и не нашли, но, если честно, ни Рея, ни Джейсона он не волновал – радовались, что дадут жизнь ещё одному сыну. Причин горевать точно не было, хотя Джейсона временами охватывал лёгкий мандраж: воспоминания о первом потерянном ребёнке никуда не исчезли. Да и опыт Исана с Ноэмом говорил, что не всё так однозначно.

Кончиками пальцев Джейсон проскользил к низу живота, перескочил на покрытое золотистым пушком бедро, дошёл до колена и остановился, прислушавшись. Рей по-прежнему не шевелился, но участившееся дыхание указывало на то, что он проснулся. Улыбнувшись своим мыслям – их слышали, – Джейсон приступил к активным действиям. Рей тоже улыбался уголками губ, веки приоткрылись – яркая синева глаз выдавала игривый настрой.

Джейсон был совсем не против отдать инициативу – через секунду оказался на лопатках с разведёнными бёдрами. Щетинки бороды мягко кололи шею, а руки со ставшими вмиг каменными мускулами, словно и не было расслабленного сна, надёжно сцепили их тела. Все мысли вылетели из головы, на их место пришли внезапно пропавшая гравитация и одуряющая нежность.

Получать бесконечно много – и столько же отдавать в ответ. Никогда не считать и не задумываться о балансе. Это естественно, сродни рефлексу – единожды научившись удерживать равновесие, не забудешь никогда.

Хотя Джейсон порой задумывался. Теперь он лежал на кровати, ловя последние отголоски наслаждения, и наблюдал, как Рей, одеваясь на ходу, проверяет, всё ли сделано перед отбытием.

Давным-давно, когда Джейсон ещё был человеком, ему казалось, что невозможно всю жизнь сохранять не только ощущение новизны в отношениях, но и влечение. Теперь знал, что заблуждался, – любил и хотел мужа всё так же сильно, как в самом начале. Правда, не совсем понимал в этом отношении Рея, ведь Джейсон, в отличие от него, выглядел совсем уже не так, как при первой встрече.

– Почему именно «Стодесятый»? – спросил Джейсон, решив наконец, что и ему пора подниматься.

– Пригодится во время испытаний, – ответил Рей, словно это само собой разумеющийся факт, но Джейсон чувствовал тонкий налёт недомолвок.

– Исчерпывающе. – Спускать на тормозах совершенно не хотелось, и Джейсон выразил своё неудовольствие, если так можно назвать подобное чувство. Рею он доверял безгранично и решил не допрашивать: сам скажет, когда наступит нужный момент.

– Он сопоставим по характеристикам с союзным эсминцем. У нас же учения, а не демонстрация силы, – фыркнул Рей, прочувствовав настрой Джейсона.

– Исан будет? – Джейсон удовлетворился ответом, но осталось что-то ещё недосказанное. Значит, не время.

– Конечно, – уже полностью одетый Рей отпустил наполовину заплетённые волосы и шагнул к Джейсону, прижавшись гладкой тканью кителя к коже. – Собирайся, я тебя жду.

В новейшей истории совместные учения Союза и Империи были первыми. Если учитывать масштаб и уровень подготовки, то вообще единственными со времён изоляции Авара и войны с рэнделами. Конечно, Рей немного покривил душой, когда сказал, что целью будет не демонстрация силы – во время учений пройдут испытания новейшей разработки имперских учёных: оружия, способного не только нанести критические повреждения биокораблям, но и замедлить их регенерацию. В общем, та самая «пыль в глаза», только предназначенная не для союзных войск, а для Ремийской конфедерации. Не случайно место проведения учений было выбрано в квадранте, граничащем с Провинцией Эхрефаат – чтобы максимально прозрачно донести до не самой предсказуемой в Галактике цивилизации, что её муренообразный флот уже не так страшен, как ранее.

Естественно, возглавлять имперскую армию во время этого беспрецедентного события должен был член императорской семьи; кандидатура Рея не подлежала обсуждению. Верн с радостью уступил – император никогда не стремился к должности главнокомандующего и довольно редко покидал пределы Империи, сосредоточившись на внутренних делах. Точно так же Верн когда-то отдал на откуп Рею аварский вопрос, хотя изначально именно он принял решение об оккупации головной планеты братской цивилизации, чтобы остановить истребление мирного населения.

Сейчас Рей всё меньше и меньше вмешивался в дела правительства Авара, но постоянно держал руку на пульсе – даже решение о повторном вступлении в Союз требовало его одобрения. Империя в составе целой эскадры и исполинского флагмана на орбите столичной планеты напоминала аварцам, что ничто не забыто: ни пламя гражданской войны, ни визит рэнделов, ни миллионы смертей и среди них главная – Исана Ш’ии.

Джейсон не знал, есть ли у них сейчас моральное право регулярно напоминать об этом аварцам, ведь Исан возрождён. Объяви Семья о появлении рэндела во всеуслышание – напряжение между расами спало бы и огромного множества вопросов удалось бы избежать. Хотя это однозначно ударило бы по Исану – чего-чего, а готовности открыто жить практически как полубожество у него не было. Да и аварцы с их радикальностью могли среагировать чрезвычайно бурно.

Слишком неоднозначный вопрос, который к компетенции Джейсона никак не относился. И права голоса он тоже не имел, а потому не тратил время и силы на размышления: всё равно ничего не сможет изменить. А от его странно щемящего сочувствия Исану, увы, ни холодно ни жарко – все эти годы тот воспринимался лишь жертвой обстоятельств, которая совершенно случайно оказывалась в нужном месте и в нужное время, кардинальным образом влияя на ход событий.