- Да я думал, ты и так знаешь. Ладно, сам праздник все равно сегодня.

- Эмм… извините, но что за масленица? – несмело поинтересовалась Чарли.

Дед усмехнулся.

- Праздник такой. Всю эту неделю нужно было есть блины и поминать умерших, но так как мы уже умершие, то нам нет смысла отмечать дни, кроме воскресенья.

- Можете еще раз объяснить? – попросила принцесса ада.

Я вздохнула и сказала:

- Короче говоря, это праздник весны. С сегодняшнего дня весна совсем скоро придет, и поэтому надо это праздновать.

- А как?

- Для начала испечь блины. – сказал дед.

- Ну, это я сделаю. – сказала я, начиная магией доставать муку и молоко.

- И еще надо чучело.

- А его зачем? – удивилась Чарли.

- Чтобы сжечь. – сказал дед загадочно.

- Что жечь? – спросил Себастьян, войдя за водичкой.

- О, ты-то мне и понадобишься. – сказал дед.

- Это зачем? – насторожился немец.

- Себастьян, мы будем отмечать Масленицу и сжигать чучело! – восторженно сказала Чарли.

- Снова Масленица?!!! – испуганно вскрикнул он, смотря на меня.

Я фыркнула, замешивая тесто.

- Да не буду я тебя бить в этом году.

- Ты в прошлом то же самое говорила! И в позапрошлом. И в позапозапрошлом. И до этого. – сказал он, прячась за дедушкой.

- Ну, сейчас-то я пить не буду.

- И почему, интересно?

Я прикрыла глаза и показала на свой живот.

- Угадай с одного раза, тормоз.

- Ой, точно. – сказал немец – извиняюсь.

- Что стоишь, качаясь

Тонкая рябина… – раздалось напевание с коридора.

Кстати, за это время Ал научился у меня паре русских песен. Он решил их выучить, дабы ему можно было петь ребенку колыбельные перед сном. Ну разве не милота?

Аластор вошел в кухню

- Привет, Иван. – сказал он.

- О, Аластор, ты пойдешь с нами! – сказал дед.

- Куда, зачем и с чего ты так в этом уверен?

- Ал, сегодня масленица, поэтому вы устроите масленичное гулянье. – пояснила я, сыпя сахар в тесто.

- Масленица… а, ты рассказывала, точно! – вспомнил он, подойдя и поцеловав меня. – а чучело будет?

- Ясен пень. Поджигать его будет Себастьян. – ответила я.

- Софья, ты что ли не будешь праздновать с нами? – спросил дед Иван.

- Куда мне праздновать? Я наклоняюсь-то еле-еле. Вы гуляйте без меня, я дома побуду.

- Ну, как знаешь. Робяты, пойдемте готовить гулянье!

- Уиииии! – взвизгнула Чарли и выскочила на улицу, утащив Вэгги и Энджела с собой.

Дед поцеловал меня в лоб и вышел из дома, Себастьян вышел следом. Аластор ласково улыбнулся и спросил:

- Тебе не нужно помочь?

- Блины-то я сама сделать смогу.

- А вдруг тебе что-то захочется?

- Аластор, не переживай, сладкий ты мой пирожок с клубникой, все будет нормально. Празднуй, я побуду дома.

Он поцеловал меня в губы, гладя мой живот.

- Люблю тебя.

- И я тебя, Ал.

Демон своровал со стола печенье и выскочил на улицу. Я погладила свой живот и стала готовить блины. Через полчаса я закончила, выложила на стол сметану и принялась тихо отмечать масленицу вместе с ребенком.

Четыре часа спустя

Что-то долго их нет. Чарли с Вэгги вернулись два часа назад, а вот парней и деда я не наблюдаю. Катаются там наверное, бухают, а я тут сижу. Ну ниче, вот рожу, и кааааак нажрусь в стельку! А потом кааааааак заморожу всех вокруг!

Тут Чарли крикнула:

- Сонь, тебе звонят!

Я подошла к телефону. Аластор. Уже нагулялись? Я нажала кнопку ответа.

- Да, Ал?

- Соня, привет! – как-то слишком радостно сказал он – как ты, любимая? Не тошнит?

- Вроде нет, только голова чуть болит.

- Давно? – засуетился он.

- Нет, где-то полчаса.

- Выпей таблеточку, ладно, дорогая?

- Ладно. А ты чего звонишь-то?

- Эм… хех, Сонь, ты меня любишь?

- Что ты натворил? – спросила я со скептицизмом.

- Кто? Я? ничего, моя сладкая вишенка.

- Ал, говори.

Он сглотнул.

- Ты только не нервничай, тебе нельзя.

- Чем больше ты тянешь, тем больше нервов я трачу.

- Только не ругайся, ладно?

- Ал, да что там?!

- Ты… ты не могла бы нас забрать?

Я выдохнула.

- Напугал, придурок. Забрать? Ну могу, только где вы?

- В полиции.

Моим нервам пизда.

- ГДЕ?!!!!

- Соня, не нервничай! Ты беременна! – напомнил голос Энджела, оравший в трубку.

- Я ВАС УБЬЮ!!! ВЫ ЧЕ ТАМ ДЕЛАЕТЕ, ДЕБИЛЫ?!!!

- Мы… эм… погреться зашли.

- Ну да, а Себастьяна с огнем вам мало?! – орала я злобно.

- Соня, прости, мы не специально! – сказал снова голос Аластора – просто видишь ли, мы… мы немного перестарались с чучелом… и вот…

- НАЙН! Я ТВОЙ ФЮРЕР, ВЫПУСТИ МЕНЯ, ЧЕРТОВ ПОЛИЦАЙ! – орал пьяный голос Себастьяна.

- Сонь, только не бей по печени пожалуйста. – попросил Ал.

Тут телефон отключился. Я молча накинула свое пальто и вышла на улицу, а затем рванула в участок, не ответив на вопросы Чарли.

Через десять минут я вошла в здание полиции и пришла к камере, где сидели помятые Ал, Энджел, Себастьян и дед. Последние два были в говнину пьяные, первые были чуть трезвей.

- Соня! – воскликнул Ал радостно – радость моя, я так скучал!

- Не поможет, алкаш хренов. – сказала я злобно.

Перед решеткой стоял письменный стол, за которым сидел большой и страшный полицейский. Он посмотрел на меня и спросил:

- Вы за ними?

- Ага, за ними. Отпустите. – сказала я.

- А я не могу их отпустить.

Я напряглась.

- Это почему?

- Я ТВОЙ ФЮРЕР, ШВАЙНЕ! ОТПУСТИ МЕНЯ ЖИВО!!! – пьяным голосом орал на полицейского Себастьян.

Полицейский огрел его палкой по затылку.

- Они тут две недельки побудут, и отпущу. Нехрен было пожар устраивать. – сказал демон.

- Это было случайно! Откуда мы знали, что дом тоже загорится? – возразил Энджел.

- Действительно, блять! – крикнул полицай – а нахрена было орать «Люцифер – мудак»?!

- Это птмушто мой царь – Ивн Всильевич четвертый! – гордо промычал дед.

- Сонь, ты только не сильно злись, ладно? – сказал Энджел. – Аластор-то ладно, он каблук, он выдержит, а вот мы нет.

- Кто я?! – завелся Аластор.

- Короче, мадам, приходите через две недели. – сказал полицай.

Тут мое терпение лопнуло. Я ударила кулаком по столу, вызвав гробовую тишину, посмотрела в глаза полицейскому и нахмурилась.

- Слушайте сюда. Я на седьмом месяце, у меня болит голова, у меня болит живот, меня мутит, я еле стою, и умираю от желания кого-то убить. Я спокойно сидела дома, и тут мне звонит муж и говорит, что он в ментовке. Если вы их сию же секунду не отпустите, я, блять, весь ваш участок НАХРЕН разнесу!

Повисло молчание. Мент ошарашено сглотнул и щелкнул пальцами, открыв дверь камеры.

- Л-ладно, вот. – сказал он.

- Спасибо. – сказала я тоном «наконец-то, блять»

Дед шатался, смотря на меня.

- Софья, это была самая веселая масленица за последние сто лет! – пьяным голосом сказал он.

- Домой пошли, алкашня несчастная. – сказала я, выходя из здания.

Мы впятером вылезли из участка и я привезла нас по льду в отель. Там передо мной выстроилась четверка алкашей, и Аластор сказал:

- Только не в печень, пожалуйста.

- Кхм-кхм. – откашлялась я – готовы?

Они кивнули с виноватым видом.

- ВЫ БЛЯТЬ ИДИОТЫ ЧТО ЛИ?!! НА КОЙ ХЕР БЫЛО ТАК СИЛЬНО НАПИВАТЬСЯ?! Я И ТО СЕБЯ ТРЕЗВЕЕ ВЕДУ, КОГДА ПЬЯНАЯ! ПРИДУРКИ! ДЕД, ЛАДНО ОНИ, НО ТЫ-ТО КАК?! ТЕБЕ ПЯТЬСОТ С ЛИШНИМ ЛЕТ, ТЫ ЧЕ ТАК НАЖРАЛСЯ?! СУКА, А ТЫ, АЛАСТОР? У ТЕБЯ РЕБЕНОК СКОРО РОДИТСЯ, Я ТУТ ВСЯ ИЗВЕЛАСЬ, СИЖУ ЖДУ ЕГО, А ОН В МЕНТОВКЕ ПЬЯНЫЙ! ИДИОТ?! ИДИОТ!

- МОЛЧАТЬ, РУССИШ ШВАЙНЕ! Я ЕСТЬ ФЮРЕР! – возмутился немец.

Я огрела его тапкой по затылку.

- МОЛЧАТЬ, ФАШИСТ! Я ТЕ ЩАС УСТРОЮ БДСМ С ВАЗИЛИНОМ, ПРИДУРОК! ЭНДЖЕЛ, ТЫ-ТО КАК УМУДРИЛСЯ В МЕНТОВКУ ЗАГРЕМЕТЬ?! ТЫ Ж ПОЧТИ САМЫЙ ВМЕНЯЕМЫЙ ИЗ НИХ! БЫЛ. ДЕБИЛЫ ПЬЯНЫЕ! Я ВАС ВСЕХ НАХУЙ ЗАКОДИРУЮ!