— Я войду? – показался Кейн из-за угла, после чего сразу же вошёл.
— Вышел! – раздался грозный голос Валента. Не только по тону, но и по выражению лица можно было понять, что видеть здесь гостя ему не хотелось, — когда хочешь поговорить с президентом, спрашивай сначала у моего секретаря!
— Простите, господин Валент, – на Кейна кричат уже далеко не первый раз и ему было всегда наплевать на это, но именно сейчас будто сердце в пятки ушло. Не понятно от чего, но было очень стыдно, — я не к вам, мне нужен ваш сын.
Дэниел нехотя оторвался от бумаг и оглядел Кейна. Его взгляд был презрителен и высокомерен, прямо как у отца. Кейна кинуло в дрожь. Вот она, сила наследственных правителей.
— Кейн, иди отсюда, – дал приказ Дэниел, совершенно не желающий что-либо слушать, — зря пришёл.
— Простите…, – извинился Кейн, после чего покорно вышел.
Валент никогда не заставлял Кейна спрашивать разрешение о посещении у секретаря и позволял приходить просто так, но сегодня, видимо, очень особенный день. Сумраку, с головы до пят подавленному чувствами, ничего не осталось, кроме как поехать домой. На улице вечерело, воздух был холоден. Бледная луна показывалась на чистом осеннем небе. Машин было много, впрочем, как и всегда после рабочего времени. Все ехали кто куда, уставшие люди всё жаждали побыстрее попасть домой и поскорее отдохнуть, чтобы завтра, по строгому режиму, вновь отправиться на работу. Кому-то нравилась своя должность, и это просто прекрасно, кому-то сложно выполнять свои задачи по тем или иным причинам, а кого-то, как Кейна, заставляют работать против своей воли. О каком счастье может идти речь в такой строгой, тоталитарной стране. По дороге Кейна вновь хватила ярость. Он, сам того не понимая, превысил скорость. Его тут же остановили на первом перекрёстке. У него запросили документы, но с ними было всё в порядке. Кейну выписали штраф, первый в его жизни. После того, как патрульные отпустили его, гнев усилился раз в сто. До дома удалось доехать без прочих нарушений. Сразу, с порога Кейн кинул всю одежду на кровать и из шкафчика на кухне достал бутылку крепкого вина «Мартини». Бокал шёл за бокалом, даже без закусок. Горло сильно горело, но это не останавливало процесс ни на секунду. И совершенно не важно, что в этот день была среда. Не часто Кейну приходилось так выпивать. Обычно он привык ходить по немногочисленным барам, вкушая благоухания и эстетику тех мест, развлекаясь с подружками. Дэниел, к сожалению Кейна, давно перестал гулять по таким местам и стал больше времени проводить с семьёй и кучей бумажной работы. Кейн выпил всю бутылку. В глазах мутнело, в сознании появлялись различные образы, их невозможно было разобрать. Заболела голова. Он схватился за волосы, и принялся чуть ли не клочками выдирать их. Медленно поднеся руку к глазам, Кейн понял, что парикмахер из него не очень. Глубоко выдохнув, мужчина откинулся на кресле, попытавшись расслабить тело. Лампочка на люстре начала напоминать солнце, до которого пьяница пытался дотянуться рукой, но на лицо попали лишь выдранные чёрные волосы. Фыркнув носом и вытеревшись, в голову пришла идея взять в руки телефон и набрать номер Дэниела:
— Алло, Кейн?... – взял трубку Дэниел. Отвечать ему никто не спешил, — ...алло?...
— Дэн… – пьяным голосом начал собеседник, — …я… прости…
— Эм… Кейн, с тобой всё хорошо? – пришлось озадачиться. Ситуация, которую пришлось уловить, ничуть не радовала.
— Да…
— Ты дома? Как себя чувствуешь? – голос звучал довольно взволновано.
— Дома… хор-ошо, – хоть Кейн и находился не совсем в здравом уме, но свою цель не забывал, — прости. Я был очень неправ… прав… правильно, что вы меня тогда не пустили.
— Всё в порядке. Это я зря вскипел, – Голос Дэниела становился всё беспокойнее. Даже несмотря на то, что Кейн день за днём становился грубее по отношению к нему, Цинтра всё ещё уважал его и, даже можно сказать, любил, — ты там один? Никуда не пойдёшь? К тебе, может, приехать?
— Со мной всё х-хорошо… когда сможем поговорить? – он и вправду звучал уверенно и даже убедительно.
— Кейн…, – голос друга стал немного спокойнее и печальнее, — завтра в обед приходи в кабинет на 10-й, хорошо? Нам всем надо поговорить.
— Втроём? Что Валенту от меня над-д? – голос при упоминании отца Дэниела сменился на более грубый. Это имя у Кейна не вызывало ничего хорошего.
— Не знаю, но он хотел с нами поговорить, – голос Дэниела тоже менялся вместе с Кейном. Он становился всё печальнее и, даже казалось, начал дрожать, — прости… я сказал отцу, что мы сильно поссорились. Наверно, поэтому он сегодня был таким строгим.
— Айй-й… пожа-жи! – голова вдруг резко снова заболела, — завтра точно приду и поговорим. Ещё раз прости.
— Хорошо… отдыхай, Кейн. И никуда не ходи, — завершил Дэниел на выдохе.
— Пока… – звонок завершился.
Кейн бросил пустую бутылку в мусорку и отправился прямиком в спальную комнату. Там он бросил телефон на тумбочку, а после и сам упал на холодную простынку, прижимаясь к ней оголённым телом. Сон не заставил себя долго ждать. Утром пришлось проснуться от будильника. В голову моментально ударило похмелье.
— Чёрт! – прошептал Кейн, с трудом вставая, – надо же было напиться в среду…
Голова просто плавилась. Первым делом в ход пошли таблетки, а уже после завтрак и переодевание. Хорошо, что Кейн довольно стойкий к попойкам человек. Все болячки тут же прошли, что позволило спокойно отправиться на работу. На месте снова началась скучная рутина, правда, работа давалась с трудом из-за мыслей, всё мучавших дурную голову: «Как я вообще смог с ним так поссориться?! Я же обещал, что всегда буду с ним рядом, что бы ни случилось. Если я не извинюсь, мне конец. Моему смыслу жизни конец. Он и так столько заботился обо мне и всё прощал, а я… я ублюдок неблагодарный…» Время до обеда шло медленно, тянулось, словно плавленый сыр. Обычно утром все дела идут быстро, но точно не сегодня. Кейн не возжелал отобедать, куда больше его волновал предстоящий разговор с президентом и его сыном. Когда незаметно подкралось время обеда, Кейн отправился на 10-й этаж. Вокруг стояла гробовая тишина. Ни звука, ни ветерка. Казалось, будто стены давят на тело всем своим колоссальным весом. Пройдя по длинному, богато украшенному коридору он подошёл к нужной двери. Медленно, нерасторопно, собираясь с мыслями, пришлось постучать.
— Войдите, – глухо послышался голос Валента, спокойный и пронзительный.
Кейн неспешно вошёл. Рядом с дверью, на небольшом тёмно-синем диване сидел Дэниел, весь подавленный. Его глаза жалостно блестели и Кейн не понимал, от чего это.
— Ах, господин Сумрак! – саркастически улыбаясь, начал Валент, вставая с правительского места. Неспешно он подошёл к центральным креслам кабинета, — присаживайтесь.
Удивлённый реакцией на его персону, Кейн не стал противиться сказанным словам. Обстановка вокруг казалась гнетущей, напрягающей. Даже почудилось, что в глазах начало мутнеть от напряжения.
— Ну, поговорим, дорогие мои…, – продолжил старший Цинтра. И Дэниел, и Кейн уже были готовы к разговору чрезвычайной важности, — …начнём с самого интересного. Дэниел!
Дэниел вздрогнул и напрягся. Мельком он глянул на рядом сидящего Кейна. На секунду в лице парня можно было прочитать немое «прости…»
— Молодец, сынок. Действуешь, как крыса, – Валент небрежно кинул на стол стопку документов, погнутые на две половины, — переписал, значит, этому идиоту, который тебя вечно обманывает, данное тебе мной наследство. И что, по твоему, этот олух будет делать с целым этажом? Максимум притон откроет!
— Отец… – робко начал Дэниел. Его проигнорировали и тут же перебили.
— Кейн! Я не выкинул тебя из страны до сих пор только по тому, что ты сильное оружие! Просто свинское поведение, – гнев закипал, словно вулкан. Ругавшийся еле как сдерживал свои руки от желания причинить кому-нибудь боль, — вы оба неугомонные! Ты, Дэниел, всё никак не можешь понять, что этому придурку нельзя доверять, а ты в свою очередь… – пальцем указал он на черноволосого, —…пользуешься добротой и наивностью моего сына!
